Поскольку мы люди серьезные, то объясним это четко и внятно. В Евросоюзе на протяжении многих десятилетий государства увеличивали свою задолженность, за счет чего стимулировали социальные расходы и тем самым повышали уровень жизни населения. Сегодня многие из них уже увеличивать долги не могут, а значит, уровень жизни в их странах стал падать. Их долги частично компенсируются за счет общеевропейских ресурсов, однако те небезграничны. Все надеются на то, что наиболее благополучные страны региона, прежде всего Германия, дадут денег для спасения ситуации.
В то же время нужно понимать, что пока речь идет даже не столько о возврате долгов, сколько хотя бы о прекращении их роста. Если же долги придется отдавать, то падение уровня жизни всюду, в том числе и в Германии, будет катастрофическим (по нашим оценкам, до 50 процентов от уровня конца десятых годов). У Германии, да и ни у кого в Евросоюзе, денег на то, чтобы принципиально улучшить эту ситуацию, не хватит.
К сожалению, сказать вслух о той цене, которую придется платить за десятилетия процветания, для современных политиков совершенно невозможно. Абсолютно! И по этой причине они скорее готовы затыкать все время образующиеся дырки, отодвигая сроки обвала «на завтра», чем открыто и честно говорить о том, что происходит в экономике. Отсюда и такая странная ситуация в СМИ, когда даже те, кто правду знает, ее не говорят.
Теоретически можно попытаться привлечь и внешнее финансирование под текущие проблемы еврозоны. Швейцария, Великобритания, Китай, а может, и кто-то еще попытаются что-то заплатить. Вопрос только, хватит ли этих денег. Приведенный выше анализ причин кризиса однозначно показывает, что нет. Таких денег в принципе в природе не существует. Европейский центробанк напечатал в два приема триллион евро — больше, чем Россия выручила от продажи нефти за все годы президентства Путина, и практически половину всех золотовалютных резервов Китая. Хватило на три месяца… А дальше все снова пошло ухудшаться… Так что эффекта точно не случится.
Но это не значит, что платить не будут. Все серьезные люди уже понимают, что кризис всерьез и надолго, но гораздо приятнее, чтобы он в своей наиболее острой форме начался завтра, а не сегодня. И за это готовы платить. Разумеется, не те деньги, которые нужны для поддержания уровня жизни граждан Евросоюза на прежнем уровне, а те, которые могут закрыть некоторые локальные проблемы — в обмен на вполне конкретную замену. Например, политическую поддержку или допуск на рынки.
Кроме того, надежда, как известно, умирает последней, а для спекулятивных рынков надежда — самый ценный товар: пока она теплится в игроках, рынки можно держать. Это значит, что даже если никто денег давать не собирается, то газеты, журналы, телеканалы и прочие источники «информации» (кавычки, как понятно, поставлены не случайно) все равно будут вопить, что «все договоренности» достигнуты и деньги поступят «вот-вот».
Жизненный уровень населения при этом будет продолжать падать. Но поскольку происходить это будет неравномерно, то те, кому пока живется еще ничего, будут получать отдельное удовлетворение от того, что станут объяснять тем, кто уже живет плохо, в чем они были неправы. Когда беда дойдет до них (а она дойдет!), они поймут всю глупость нынешнего поведения, но будет уже поздно.
Отметим, что проблем не избежать и тем, кто сегодня выступает пусть не как спаситель, но как временный облегчитель ситуации. И те средства, которые они, быть может, направляют на поддержание ситуации в Евросоюзе, могут выйти боком для них самих. А поскольку реальное состояние дел в мире (и в ЕС) рано или поздно на поверхность выйдет, то и ответ держать придется.
Вот в такой ситуации, когда и хочется (поскольку можно получить разные неожиданные преференции), и колется, находятся все потенциальные спонсоры Евросоюза. Как они будут себя вести, не очень ясно, это зависит и от объективных (развития кризиса), и от субъективных обстоятельств. Но в любом случае можно с полной уверенностью сказать, что реального результата не будет точно — денег на то, чтобы выправить ситуацию в Евросоюзе, нет во всем мире. И не будет, поскольку, если их напечатать, это неминуемо вызовет их быстрое обесценение. И ничего тут сделать нельзя.
На скорую руку / Дело
На скорую руку
/ Дело
Игорь Юргенс: «Балом по-прежнему правит модель «ручного управления». То есть управления тем кризисом, который мы уже пережили»
Как говорят острословы, два экономиста — три мнения. Дискуссия на тему быть или не быть России жертвой европейского или своего, доморощенного кризиса лишнее тому подтверждение. Сегодня о том, есть ли шанс избежать такой опасности, размышляет председатель правления Института современного развития (ИНСОР) Игорь Юргенс.
— Тут важно понять, что имеется в виду под полномасштабным кризисом. Массового сокращения спроса на российские товары традиционного экспорта, включающие нефть, газ, металлы, лес, удобрения, и на ряд других позиций вряд ли предвидится. В то же время рецессия в Европе, продолжающаяся на протяжении всего нынешнего года, является непреложным фактом. Нас пока выручает относительно стабильная цена на нефть, которая колеблется в районе 100 и чуть выше долларов за баррель. Если эта рецессия, как предсказывает целый ряд экспертов, будет купирована в течение года-двух, но при этом резкого падения цены на нефть не будет, то новой волны глубокого кризиса удастся избежать.
— Если эти люди говорят о новой волне финансового кризиса, подразумевая под этим сжатие доступных для нас кредитных средств и соответствующих ударов по финансовой системе, что вызовет, несомненно, последствия по кредитованию реального сектора экономики, то с этим можно согласиться. Но я лично такой сценарий не смею назвать глубоким кризисом. Потому что общемировой рост хотя и падает, но предсказывается в районе двух процентов ВВП. Что касается азиатских рынков, то две крупнейшие мировые экономики — Индии и Китая, хотя и находятся ныне в состоянии мягкой посадки, тем не менее по данному показателю дают рост от 6 до 8 процентов. То есть в данном случае наблюдается стабилизация общемирового спроса. Таким образом, к 2012 году Россия завершила восстановление своей экономики после кризиса 2008—2009 годов. Однако на нас могут оказать крайне негативное влияние как внешние, так и внутренние факторы. К их числу можно отнести кризис еврозоны, растущий госдолг США, замедление экономического роста в Китае и странах Азии. Помимо этого критически важными для России являются высокая степень волатильности цен на нефть, значительные социальные обязательства и бюджетные расходы, взятые на себя государством. А также слабость инновационного сектора.
— Власти подготовились к будущему кризису по лекалам борьбы с кризисом предыдущим. Они попросили себе особых полномочий на случай ускоренного рефинансирования финансовой системы. Кроме того, зарезервированы довольно крупные суммы для антикризисных мер в госбюджете. Есть в наличии и другие методы решения вопросов пожарного характера. Что касается стратегической готовности, то в этом плане я не уверен. Потому что здесь балом по-прежнему правит модель «ручного управления». То есть управления тем кризисом, который мы уже пережили.
Что касается глобальной постановки вопроса о диверсификации нашей экономики, то в этом отношении мало чего происходит. Более того, у меня, как и у других экспертов, существует определенное непонимание, куда же подевалась наша «Стратегия-2020». Целая армия ведущих экспертов работала над документом, который показал все развилки, свойственные, с одной стороны, динамичной модели
