— Как и в случае со Смоктуновским, меня пугали, мол, Олег Иванович ненавидит режиссеров, может наорать, развернуться и уйти со сцены. Лишь спустя время я понял, что за склочность порой принимали высочайший уровень требовательности к себе и окружающим. Меня позвал Товстоногов и предложил поставить какую-то современную пьесу, название которой и не вспомню. Предложение было почетно, но я со всевозможными извинениями отказался, объяснив, что не понимаю, как это ставить. Георгий Александрович отреагировал на удивление спокойно и дал сценарий, написанный для Борисова. У Олега Ивановича тогда случился шумный скандал в кино. Его утвердили на главную роль в фильме Александра Зархи «Двадцать шесть дней из жизни Достоевского», но в ходе съемок Борисов не согласился с режиссерской трактовкой личности писателя, разругался с Зархи и хлопнул дверью. История немыслимая по советским временам! Да и по сегодняшним, собственно. Олега Ивановича лет пять не пускали на «Мосфильм», он стал запретной фигурой, из-за чего сильно переживал. Товстоногов решил поддержать актера и поставить в БДТ спектакль о Федоре Михайловиче. Задумку Георгий Александрович предложил осуществить мне. Я еще раз рассыпался в извинениях, сказал, что не представляю, как на сцене сыграть жизнь великого человека, и в качестве альтернативы предложил постановку по «Кроткой». И вновь Товстоногов стерпел мою дерзость. Я был молод и никому не известен, тем не менее решился написать и показать мэтру давно задуманную инсценировку этого шедевра Достоевского. С Борисовым впервые мы встретились в театре у расписания спектаклей. Олег Иванович сказал: «Мне понравилась инсценировка, ума не приложу, как это играть, но готов рискнуть». Действительно, текст напоминал поток сознания, я это долго продумывал.
Начали репетировать на Малой сцене БДТ. Два с половиной месяца Борисов был кроток и послушен, как примерный ученик. Он сам потом отстаивал перед Товстоноговым каждый шаг и жест на сцене… Через какое-то время Олег Иванович переехал в Москву и предложил перенести «Кроткую» на сцену МХАТа. Ему нужно было предъявить в новом театре большую роль. Разумеется, я согласился, но сразу предупредил: это будет новый вариант спектакля, а не механический перенос с одной сцены на другую. Мы опять начали работать. Борисов мужественно все сносил, но однажды не выдержал и сказал, что не понимает, зачем тратить столько усилий, если все и так хорошо. Мы остановили репетицию, вышли в театральный дворик и часа полтора ходили там, разговаривали. Я старательно объяснял, почему лучше по-новому, чем по- старому… Олег Иванович внимательно слушал, потом произнес: «Хорошо, я понял. Дайте еще тридцать минут на раздумье». Потом мы продолжили, и больше подобных вопросов не возникало. Борисов мог совершить над собой огромное усилие, если ясно видел цель. Он замечательно играл в БДТ, но, на мой взгляд, еще глубже и тоньше воплотил эту роль во МХАТе.
— Конечно, нет. Любой главный режиссер не любит подобного. Георгий Александрович не опускался до сведения счетов или каких-то пакостей в спину, хотя переживал, что труппу покидают ведущие исполнители. Список ведь Борисовым не ограничился. Можно добавить Юрского, Смоктуновского, Доронину… Заметьте, никто из ушедших не нашел счастья на стороне. Безусловно, они не потерялись, не растворились в Москве, однако заметного рывка вперед и вверх не совершили. БДТ делал их личностями, создавал масштаб. Такой вот парадокс: актеры укрепляли Товстоногова, давали ему возможность реализоваться, а он фантастически укрупнял каждого из них. Это особенность театра, где важен коллективный дух, сыгранность партнеров, их профессиональное соответствие. Чтобы раскрыться в полной мере, нужна среда, окружение. Как красивая оправа для бриллианта. Думаю, тот же Борисов сильно рассердился бы на меня, если бы мог прочесть эти слова, но почему-то кажется, что с уходом из БДТ он потерял в творческом отношении, а не приобрел. Подлинного художественного счастья в Москве Олег Иванович не имел. Как и Иннокентий Михайлович, Татьяна Васильевна… Никто не признается в этом вслух, но по сути так и есть. Самый талантливый актер, оказавшись в одиночестве, невольно начинает терять в масштабе…
К слову, о системе координат и корректности сравнений. На заре 90-х в составе делегации СТД я полетел в Америку. Это была одна из первых поездок в США. В Лос-Анджелесе нас повезли в Беверли-Хиллз, чтобы показать, как живут голливудские звезды. Гид рассказывал: «Это вилла Джека Николсона… А тут дом Марлона Брандо…» На переднем сиденье машины расположился Михаил Ульянов, и я сзади хорошо видел, как гуляют желваки на его скулах. По уровню таланта Михаил Александрович был артистом калибра ничуть не меньшего, нежели его знаменитые американские коллеги, но считал скромные суточные, покупая внучке игрушки или платьице. Страшно, когда сегодня все упирается в деньги, однако и советская нищета была отвратительна. Увы, нас бросает из одной крайности в другую, и найти равновесие очень трудно…
Помню, как Олег Борисов пробивал разрешение на покупку дачи под Москвой. Долго ходил по кабинетам, подписывал какие-то бумаги, в результате ему позволили приобрести… полдома. Вторая половина досталась совершенно чужим людям. Олег Иванович все равно был безумно счастлив, уезжал за город и отгораживался там от мира… А Федор Абрамов не смог построить под Ленинградом даже этого. В родной Верколе ему не дали кусок земли, и выдающийся русский писатель ютился на скромной дачке. Для строительства под Питером требовалась виза Романова, первого секретаря обкома партии. Тот отказал. А ведь по происхождению Федор Александрович был из крестьян, для него дом — понятие особое, родовое… Когда начинаю рассказывать подобные истории молодым, они смотрят на меня с подозрением, не очень веря, что такое возможно. А я прекрасно понимаю: это не только было, но может и повториться…
— Ищем золотую середину. Или хотя бы серебряную. Несмотря на внешнюю хрупкость, Лиза мужественный человек, я отношусь к ней с большим уважением. Боюсь сглазить, но пока Боярской удается не валить все в кучу, не смешивать работу в театре с карьерой, которая развивается за его стенами. Трудно устоять, когда о тебе без конца пишут газеты и твои фото публикуют на обложках журналов. Для этого нужна недюжинная сила воли. Сказать по правде, стараюсь не брать в труппу актерских детей. Есть негативный опыт. Как правило, они избалованны, нетребовательны к себе. Лиза идеально воспитана, меня это приятно удивило уже в момент нашего знакомства. Спасибо ее папе и маме…
— Радости не испытываю. В каждого вложено немало сил, каждый представляет собой творческую единицу, играющую определенную роль в театре… С одной стороны, ослабляется коллектив, с другой — я почти на сто процентов уверен, что и ушедший окажется в проигрыше. Но если у человека есть стремление попробовать какую-то иную жизнь, его не переубедить, да и надо дать шанс рискнуть. У нас были случаи,
