— Извини, прям таких как запросила нет, но эти тоже сойдут. Вот — от сердца отрываю, мне они еще от бати остались.
Дара с удивлением смотрела на коробку с двадцатью патронами, действительно именно те, под которые и была рассчитана штатив-винтовка.
— Ты только это… — парень мялся не зная как сказать. — Я тебе их и просто так дам и возможно еще достану — все равно таких больше нигде не добыть, а без оружия в наших местах край. Только… ни у кого их больше не спрашивай и свои не показывай. Мне этот секрет от отца достался, жаль, если к чужим людям уйдет.
— Хорошо… Только если еще достанешь! — Быстро спохватилась Дара отметив знакомый масляный блеск в глазах собеседника, — А что за секрет? — не удержалась она от любопытства
— Дак, это… Их можно вместо подкалиберной пули в обычном ружье использовать… Если стволы позволяют, то такой усиленный заряд выходит что любо-дорого. За триста метров можно из обычной вертикалки носорожика завалить так, что потом не надо следом бежать — он тут прямо на месте и падает. А главное в него еще при этом и попасть получается — таких пуль ни в каком магазине не купишь. Даже те жаканы, что каждый сам себе делает, уже на ста пятидесяти метрах отклонение на сажень дают! — по прежнему пряча глаза ответил парень.
Все что он пытался скрыть Дара додумала и сама — такой патрон не только как подкалиберный годится, можно с его помощью из простого обрезка трубы, растяжки или датчика движения такой «самострел» на того же лося соорудить! Как он там наш браконьер недоделанный сказал — «что любо- дорого!». Надо будет запомнить. И ходить по здешним тропинкам как можно аккуратней.
— … да, правильно ты порешила, что по здешним местам да при твоей комплекции тебе в аккурат двадатьчетвёрка нужна. Ну а потом, как поженимся, да детки у нас пойдут, тогда ты покрепче сделаешься, и ужо шестнадцатый калибр тебе справим, — тем временем продолжал планировать дальнейшую жизнь размечтавшийся парень.
Уходя из деревеньки с ничуть не полегчавшей котомкой, Дара чувствовала себя и радостно, и раздосадовано. Этот Лука здорово помог, но его планы на долгую совместную жизнь и на детишек сильно напрягали. Опять же что-то во взгляде парня ей не нравилось. Память услужливо «в живую» показала ту самую пыльную и древнюю коробку, которую хозяин заботливо ставил на стол… так чтобы не была видна ее заводская маркировка. Все верно и крышку он снял и в сторонку отложил тоже буковками вниз. Девушка достала из котомки только что приобретенный патрон и «образец» повернув их так, чтобы стали видны нанесенные напылением циферки — после чего оставалось только хмыкнуть и почесать в затылке — ну и что это доказывает? Да ничего, но внимательность к деталям и округе, наверно, стоит проявлять повышенную.
Она знать не знала, что столь любезно принявший её хозяин обошёл все дома деревеньки и «разобьяснил» неженатым, что «эта ГОКовская» теперь — его. Он её прикормит, а потом за себя возьмет, так чтобы никто с никакими глупостями — ни-ни, потому что она ему глянулась.
На первое время этого должно хватить для объяснения его интереса к беглянке с транспорта, везущего молодёжь на самую большую здешнюю стройку. Такая пичуга, а протопала больше сотни вёрст через безлюдные места, не попав на зуб зверью!. Опять же в оружии понимает. А как ест! Верный знак — хорошая будет ему подруга, работящая.
Орехи же он отдал Февронии для свиней.
«Планета ненормальных, — думала Серая, крадучись обратно вдоль той самой тропы, рядом с которой пробиралась в деревеньку. — Ценят орехи, не так уж редко встречающиеся, да ещё и патроны держат на полке не какие-нибудь, а разработанные к зенитным пулемётам, предназначенным для установки на лёгкой бронетехнике».
С каждым шагом сытое осоловение проходило, и начинали работать мозги. Если поведение Татьянки, Маруси или водителей грузовика хоть как-то в какие-то рамки укладывались, несмотря на то, что их поступки для городов Земли нехарактерны, то простой деревенский мужик с архаическим именем «Лука» — это просто даун какой-то.
Глава 11
Сколь веревочка ни вейся
— Что за чернявая к тебе нынче наведывалась, — дядька Сидор плеснул в кружки духовитой кукурузной самогонки и опрокинул в себя хороший глоток, закусив его пластиком сала.
— Так ведь сразу видать, что чужая, — Лука тоже выпил, но потянулся за квашенным баклажаном. — Потому как не здешняя.
— Эх, душа твоя простая! «Не здешняя!» — передразнил Сидор, наливая по следующей. — А только видел я, как она опосля подъёму с берега на тропу встала. Так, что и здешние не всякий раз с такой опаской ходют. Опять же ствол у ней, хотя и не пойми к чему приделан, однако, правильный. Отсюда и интерес к твоей незнакомке. Ты, как я понял, в невесты деваху эту к себе записал. Как хоть звать-то её?
— Дык, не сказала.
Мужики, собравшиеся вечером в тени, отбрасываемой прибрежной скалой не засмеялись. Они, кто хрюкал, кто перхал, а кто и просто плакал, содрогаясь беззвучно. На лошадиное ржание Лука всегда обижался, а никому не хотелось лишать себя удовольствия послушать, что он выдаст. Вот и сдерживались изо всех сил, чтобы не пропустить перл, обязательный в любом изречении этого природного философа.
— И неча фыркать, будто вынырнувший пакицет, — продолжал парень. — Не сговорилися мы, потому как с первого разу согласия замуж пойтить ни одной девке давать невместно.
Эта фраза никому не показалась особенно смешной, поэтому спокойно разлили по третьей.
— А что присмотрел за ней, Сидор, за это спасибо. Если уговорю, добрая жена мне будет. Работящая да самостоятельная. Не всякая городская полтораста вёрст сушей пройдёт в наших-то местах.
— Она, что ли сама рассказала, откуда явилась, — продолжил прощупывать почву Сидор.
— А чего рассказывать? Не приплывал никто и не прилетал, значит берегом добиралась, — Лука твёрд в своей уверенности. — Стало быть ходить умеет. Опять же патроны к двадатьчетвёрке не простые попросила, а охотничьи.
— Это ты про те, что на крупного зверя?
— Ага. Только она с другим индексом хотела, ну да в её ствол и эти сгодятся.
Никто уже и не думает развлекаться, потешаясь над простодушным соседом. Мужики притихли, давая возможность старшому выпытать всё досконально.
— А с чего, скажи на милость, гостье твоей подумалось, будто такая экзотика, как патроны к серьёзному пулемёту, здесь, в глуши, имеются в наличии? — продолжает интересоваться дядька Сидор.
— Так не с чего, — парень даже не удивлён. — Она же не пулемёт наш у меня просила, а боеприпас от него.
— И ты дал?
— Вестимо. Уж больно понравилась мне глазастая. Она, чай, обратно вдоль берега двинулась?
— Тропой на Глухую долину ушла, зная, что за штука тут у нас припасена, — с горечью в голосе констатировал старшой. — В общем, мужики, надо бы нам присмотреть за барышней. Там ведь, в долине, и коптер посадить можно, то есть эвакуировать агента, установившего какая стрелковая система тут у нас имеется.
— Ты чо, дядька Сидор! Какой агент? Она ж дитя совсем!
— Эх, Лука! Уж слишком ты внешности людской доверяешь! А дело может сурьёзно обернуться. Так что, мужики, на горшок и спать. С рассветом двинемся поглядеть, что это за птица в наши края залетела.
