многих татар побили, и царь крымский от того убоялся, к Москве не пошел, что государевы бояре и воеводы идут за ним».
Орда Девлет-Гирея перешла реку Пахру и остановилась примерно в тридцати верстах от Москвы. Целый день простоял там хан, решая, что делать дальше. В конце концов он приказал повернуть обратно. 30 июля татары снова начали переправляться через Пахру, теперь уже удаляясь от Москвы. Стратегический план Михаила Воротынского оказался правильным: искусные маневры русских воевод и сильные удары по тылам крымского войска вынудили хана отказаться от прямого похода на Москву. Русские воеводы имели возможность хорошо подготовиться к генеральному сражению, встретить врага на заранее выбранной, хорошо укрепленной позиции, а не «на походе» и не в «поле». Это, в конечном итоге, обеспечило победу, хотя Девлет-Гирей по-прежнему сохранял большое численное превосходство.
В тот же день, 30 июля, массы татарской конницы обрушились на русские полки, стоявшие под Молодями под прикрытием «гуляй-города». Сильной пушечной и пищальной стрельбой большой полк отразил приступ. С флангов нападали конные отряды «детей боярских», которых Михаил Воротынский оставил «вне града». Во время одной из конных атак сторожевого полка суздальский дворянин Аталыкин взял в плен самого главнокомандующего ханского войска Дивей-мурзу. В плен попал и некий «астраханский царевич». Убиты были предводитель ногайской конницы Теребердей-мурза и три знатных мурзы. Сколько погибло при штурмах «гуляй-города» и в сечах с русской конницей простых татарских воинов, определить невозможно, но судя по тому, что Девлет-Гирей прекратил атаки и два дня приводил в порядок свое расстроенное войско, – потери были весьма значительными.
Однако и положение Михаила Воротынского оказалось достаточно сложным. Поредели полки, всех ратников пришлось укрыть за стенами «гуляй-города», который был окружен ордынцами со всех сторон. Русское войско гналось за Девлет-Гиреем налегке, без обозов, и в «гуляй-городе» почти совсем не было продовольствия. «В полках учал быть голод людям и лошадям великий», – отмечает летописец. Пришлось зарезать часть лошадей и питаться кониной.
2 августа хан Девлет-Гирей возобновил приступы. Ордынцы предпринимали конные атаки, осыпая защитников «гуляй-города» стрелами, набегали толпами в пешем строю, пытаясь руками расшатать и повалить дощатые щиты «гуляй-города». Стрельцы били их в упор из пищалей через бойницы, «дети боярские» рубились саблями, и «руки пообсекли бесчисленно много». Татар водили на приступы «царевичи», ханские сыновья, которым было приказано во что бы то ни стало отбить Дивей-мурзу.
Девлет-Гирей спешил: московским воеводой князем Токмаковым была подкинута татарам ложная грамота, будто бы на помощь Михаилу Воротынскому «идет рать новгородская многая». Но военную хитрость нужно было подкрепить активными действиями, и к концу дня, когда Натиск ордынцев на «гуляй- город» начал ослабевать, Михаил Воротынский по дну лощины незаметно вышел из-за укреплений, обойдя с тыла ханское войско. В «гуляй-городе» был оставлен воевода Дмитрий Хворостинин с частью войска и всем «нарядом». По условленному сигналу он открыл пальбу из всех пушек и пищалей, а затем устроил вылазку. Одновременно с тыла напали на ошеломленных татар полки Михаила Воротынского. Двойного удара ханское войско не выдержало, к тому же среди татар разнесся слух, что это подошли большие полки самого царя Ивана Грозного. Девлет-Гирей поскакал со своими приближенными и телохранителями к Оке, подавая пример своему ошеломленному воинству. Но спаслись не многие. Среди убитых нашли ханского сына и внука, в плен попало множество крымских и ногайских мурз. Русская конница начала преследование. 3 августа уже на Оке была настигнута и разбита пятитысячная орда, пытавшаяся прикрыть бегство хана. Такого сокрушительного разгрома еще не знали воинственные крымские ханы…
Победа русского оружия при Молодях в 1572 году перечеркнула планы турецкого султана и крымского хана установить свое господство в Восточной Европе, вернуть Среднее и Нижнее Поволжье. В этом ее политическое Значение. Битва при Молодях была одним из самых значительных событий военной истории XVI столетия, и имя «большого воеводы» Михаила Ивановича Воротынского по праву занимает почетное место в ряду выдающихся русских полководцев…
В пограничных схватках с крымцами началась военная карьера молодого князя Ивана Воротынского. И последнее сражение его жизни тоже связано с крымским ханом – старому воеводе в годину Молодинского боя было более шестидесяти лет. Но долго еще отважные сторожа и станичники несли на «крымской украине свою службу по правилам, установленным «приговором» воеводы Михаила Воротынского, – и после смерти «слуга и воевода» Михаил Иванович Воротынский остался «в службе». Так он и запечатлелся в памяти нашей – в пороховом дыму Молодей и в строгих строках пограничного устава.
Глава одиннадцатая Иван Шуйский
Ливонская война (1558-1583) начиналась для России удачно. В январе 1558 года русские войска перешли ливонскую границу, весной того же года была взята Нарва, летом – Дерпт [Юрьев, Тарту). Ливонские рыцари терпели поражение за поражением. В одиночку воевать против Российского государства им оказалось не под силу. В 1559 году Ливонский орден перешел под «патронат» польского короля Сигизмунда II Августа, остров Эзель был захвачен датчанами, а рыцари Северной Эстонии присягнули на верность шведскому королю. Теперь в Прибалтике России противостоял целый союз сильных европейских держав: Польша и Литва, Швеция, Дания. В начале шестидесятых годов главным противником стали Литва и Польша, объединившиеся в единое государство – Речь Посполитую.
Но и в этой сложной обстановке военное счастье сопутствовало России. Царь Иван Грозный перенес военные действия на территорию Великого княжества Литовского, и 15 февраля 1563 года после трехнедельной осады пал Полоцк. Но затем главные силы русского войска были отвлечены на юг и юго- восток, на борьбу с Крымским ханством и Турцией, попытавшимися в 1569 году захватить Астрахань, Только блестящая победа в Молодинской битве над крымским ханом Девлет-Гиреем позволила возобновить наступление в Прибалтике.
Русские войска взяли острова Эзель, Даго, Моон, города Гапсаль, Пернов, Гельмет и другие, несколько раз угрожали Ревелю. К 1577 году почти вся Прибалтика, за исключением Ревеля и еще нескольких городов, была завоевана русскими воеводами. В 1577 году пятитысячное русское войско с крупными пушками осаждало Ревель, летом того же года Иван Грозный ходил с войском в «польскую» (Южную) Ливонию. Один за другим сдавались города и рыцарские замки: Мариенгаузен, Люцен, Режица, Динабург, Вепден…
Казалось, в войне наступает, наконец, перелом.
Но успех не удалось закрепить. Страна была истощена войной, внутренняя обстановка оказалась очень напряженной. Именно в это время у Ивана Грозного появился опасный и умелый противник – новый король Речи Посполитой Стефан Баторий, один из видных полководцев Европы. При избрании на престол он поклялся польскому дворянству вернуть все земли, завоеванные Россией в Литве и Ливонии, и деятельно готовился к реваншу. Королевское войско было перестроено по западно-европейскому образцу, вместо шляхетского ополчения создана регулярная кавалерия, значительно усилена пехота. Стефан Баторий нанимал солдат из всех стран Европы, в его войске были даже шотландские солдаты. Главную силу короля – более половины всего войска – составили наемные немецкие и венгерские полки, превосходно вооруженные, опытные и жестокие профессиональные воины. Стефан Баторий располагал мощной осадной артиллерией и готовился к наступательным боям.
Первый свой поход в 1579 году Стефан Баторий направил на Полоцк с тем, чтобы отрезать русские войска, сражавшиеся в Прибалтике. Пятнадцатитысячная королевская армия подступила к городу, который защищали не более шести тысяч русских воинов. После трехнедельной упорной обороны Полоцк пал. Возможно, именно под впечатлением героического сопротивления Полоцка Стефан Баторий и сказал императорским послам: «Московит не такой противник, которого можно было бы недооценивать…»
Второй поход был предпринят осенью 1580 года. Королевская армия осадила Великие Луки. И снова на стороне Стефана Батория было подавляющее численное превосходство: тридцатипятитысячная армия с сильной артиллерией против гарнизона в шесть-семь тысяч. Защитники города сражались до последней возможности, а когда королевские солдаты ворвались за городские стены, взорвали все пороховые погреба,
