удивление и укол ревности всё же проскользнули наружу, быстро сменившись гневом.
— Слушай, Хэнкс, сделай–ка мне одолжение: заткнись и уйди! Ты же не хочешь, чтобы твоя фамильная родинка смылась под дождём? – рявкнула Милена, не скрывая своего раздражения. — И вообще, Глэн, что ты здесь делаешь? Ведь твои родители вчера звонили в школу и сообщили, что ты не придёшь, потому что плохо себя чувствуешь! Ах, бедняжка Хэнкс, как жаль, что сорвавшийся ветер полетел именно на тебя! – игнорируя зловещую ухмылку Глэн, Милена несколько раз с наигранной жалостью вздохнула.
— Прекрати ломать комедию, Каролл! Мы–то с тобой знаем, что произошло на самом деле! – произнесла Хэнкс, проговорив последнее предложение так тихо, чтобы его смогла услышать только Милена. Её намокший платиновый хвост сейчас так сильно походил на разъяренную змею, что девушка не удивилась бы, услышав рядом злое шипение.
— Ну, и кто же я, Глэн? – требовательно спросила Милена. Кажется, задавать этот вопрос ранним школьным утром уже становилось её традицией.
— Ведьма, — коротко ответила Хэнкс, а Милена нервно захихикала. Но новый мощный раскат грома заглушил её смех.
— Да, Глэн, ты права, я – ведьма. Но знаешь, в чём наша с тобой разница? Я родилась ведьмой, причём в прямом смысле этого слова. А ты ею стала, к тому же в значении переносном, — после этих слов лицо Хэнкс позеленело, затем покраснело, а после как–то болезненно посинело. Милене, с интересом следившей за этими переменами, даже показалось, будто она увидела какой–то новый, ещё неизвестный науке цвет.
— Да, но зато с такой ведьмой, как я, Кристиан только что поздоровался! А в твою сторону даже не посмотрел! – Глэн победно улыбнулась, когда Милене не нашлось, что ответить. — Мой тебе совет, Каролл, держись от новенького подальше! По школе уже сплетни пошли, как сильно я ему нравлюсь! Ты бы видела, как он беспокоился за меня, когда я лежала без сознания! Мне это миссис Шейп рассказала – она–то всё видела! – замурлыкав мелодию из «Омена», Хэнкс цокнула каблуками о мокрый асфальт, и зашла в школу.
— Не сказала, а прохрюкала. Миссис Шейп только так может общаться, пробурчала Милена, чувствуя, как внутри неё с новой силой закипает гнев.
Глэн права – Кристиан с ней даже не поздоровался! Ощущая, как капли дождя смешиваются на ресницах со слезами, она неохотно шагнула внутрь школы. Сегодня первым уроком была литература, так что ей, чтобы избежать встреч с толпой, пришлось снова бродить закоулками. Остановившись недалеко от кабинета, Милена вытащила из сумки миниатюрное зеркальце и расчёску: на неё смотрела симпатичная, но расстроенная девушка с сильно взъерошенными волосами. Вздохнув, она аккуратно расчесала своё спутанное каре и еще раз заглянула в зеркало. На фоне мокрых ресниц её янтарные глаза казались больше, переливаясь всеми оттенками золота и жидкого мёда. Тональный крем смылся, открывая царапину от когтей оборотня на щеке. Оставалось лишь надеяться, что на смуглой коже она будет не очень бросаться в глаза.
Положив зеркало и расчёску на место, Милена неуверенной походкой направилась к классу, где у кабинета привычно толпились её одноклассники.
Смеясь и подшучивая друг над другом, они сразу умолкли, когда увидели подошедшую девушку. Она выдавила из себя робкую улыбку:
— Привет! – нарочито жизнерадостно поздоровалась Милена, но никто ей не ответил. Все молчали, изумленно переглядываясь между собой. Это был первый раз, когда она обратилась к ним после случая с Глэн. Напряжённая тишина начала смущать Милену и она уже собралась зайти в кабинет, как её запястье оплели знакомые цепкие пальцы.
— Доброе утро, Ми! – Джоан Джонсон дружелюбно подмигнула и отпустила её руку. Милена послала ей благодарную улыбку, чувствуя, как уверенность постепенно возвращается к ней. Приветствие Джоан послужило сигналом для остальных, и в класс девушка вошла уже под обычные шутки и град посыпавшихся сплетен. Но мисс Вэйтс – учительница по литературе, была так сильно увлечена чёрканьем на доске, что даже не заметила, как молчание в коридоре сменилось шумными разговорами и весёлыми возгласами.
Продолжая улыбаться, Милена небрежно кинула сумку на соседний стул и уселась за парту. До урока оставалось ещё несколько минут, так что она решила не тратить время зря и повторить свой подробный пересказ «Гамлета». Но вскоре это занятие ей надоело, и Милена принялась выводить надписи на обложке конспекта. Её отвлёк визгливый скрип двери. Прекратив лениво водить карандашом, она подняла глаза на открывшуюся дверь.
— Кристиан… — прошептала Милена и невольно подумала, что у парня уже вошло в привычку так эффектно появляться. Поднявшись из–за парты, она медленно направилась к Вогану, желая его обнять и придушить на месте одновременно. Оглушённая потоком собственных чувств, она стала напротив Кристиана и попыталась совладать с сумасшедшим биением сердца.
Нарастающая душная волна заставила её покраснеть под пристальным взглядом льдистых глаз. Несколько капель дождя ещё стекали по лицу Вогана, сползая в ямочку на подбородке. Влажные светлые волосы были немного взлохмачены сзади, в то время как косая чёлку оставалась такой же прямой. Мокрая сорочка, застёгнутая лишь наполовину, плотно прилегала к груди и животу, обрисовывая мышцы пресса, и оголяла ключицу. Толстая цепочка, на которой висел массивный крест с бледно–голубыми камнями покачивалась из стороны в сторону при каждом движении. Осознав, что она уже с минуту пялится на Кристиана, Милена мысленно отвесила себе пощёчину, чтобы вернуть мысли в нужное русло.
— Почему ты со мной не поздоровался?! – поинтересовалась она, стараясь изгнать из голоса предательские нотки обиды и недоумения.
— Но ведь ты сейчас со мной тоже не поздоровалась! – заметил Воган и сделал шаг в её сторону. Милена хотела возразить и потребовать от него ответа, но в этот момент в класс вошли Глэн, Лиза и ещё несколько девушек. Увидев новенького, они покраснели и начали судорожно перешептываться.
— Да, не злись ты так! Подумаешь, не поздоровался! – Кристиан приблизился к Милене вплотную. – Отпросись сегодня с предпоследнего урока. Мы будем тренироваться, — прошептал он так тихо, что девушке пришлось сильно наклониться к нему, чтобы расслышать фразу. Так и не дав Милене ответить, Воган вдруг по–хозяйски обнял её за талию и привлек к себе. Его мягкие прохладные губы вскользь коснулись её рта, а затем провели влажный от капель дождя след к щеке. Девушка почувствовала, как горячая кровь хлынула к коже на лице, и дыхание вмиг стало прерывистым. Кристиан прижал её к себе крепче, чем Милена тут же решила воспользоваться. Она коснулась его волос кончиками пальцев, убирая чёлку со лба, как давно мечтала сделать, и жадно вдохнула пьянящий аромат его тела. Сырой запах дождя смешался со сладким послевкусием ванили…
Прозвенел звонок. Но Кристиан так и не отстранился, игнорируя потрясённые взгляды школьников, входящих в кабинет. Мисс Вэйтс, наконец, отошла от доски и попросила всех учеников сесть на свои места. Но увидев, что класс заворожено уставился на Милену и Вогана, нахмурилась:
— Не заставляйте меня повторять дважды! – учительница строго пригрозила пальцем, хотя ей, миниатюрной блондинке, наверняка, сложно было разыгрывать из себя злого Цербера. Школьники со вздохами поплелись к своим партам, по пути обсуждая увиденное. Только Глэн не сдвинулась с места: её глаза, казалось, от злости вот–вот вылезут из орбит. Но впервые в жизни Милене было не до неё, хотя в игре «Кто кого вмажет в грязь» она явно набирала потерянные баллы. Девушка наслаждалась этим волшебным моментом – Кристиан сейчас так близко стоял, что его ресницы почти касались её щеки, а капли дождя, стекающие с волос, падали ей на плечи.
— Мисс Хэнкс и мисс Каролл, немедленно займите свои места! – учительница поправила очки, съехавшие на переносицу, и бросила неодобрительный взгляд на Кристиана. — Мистер Воган, боюсь, вы ошиблись кабинетом. У десятого класса сейчас урок истории, а не литературы, — она указала на дверь.
— Да, мисс Вэйтс, я уже ухожу, — Кристиан убрал руки с талии девушки и, погладив её по щеке, вышел своей фирменной походкой из класса. Глэн и Милена одновременно посмотрели ему вслед и сели за парты.
— Итак, дети, сдайте, свои пересказы «Гамлета». Джонсон, хватит теребить свои волосы, а то скоро останешься лысой. Лучше собери все работы и положи их мне на стол, — попросила учительница, а Джоан с ворчанием поднялась с места. — Тема нашего урока сегодня – знаменитая фраза Шекспира «Быть или не быть», — проговорила мисс Вэйтс и подошла к доске, где красивым почерком было записано крылатое
