проблему крестьянской общины,
Другая проблема касалась сохранения сельской общины, или
Какой бы она ни была со всеми своими недостатками реформа 1861 г. сняла с России клеймо позора и вывела ее в семью европейских государств. Граф Монтебелло, французский посол в Петербурге, внимательно наблюдавший за этим предприятием, писал в депеше, адресованной министру иностранных дел: «Эта мера, какими бы ни были ее следствия, главное дело Александра II», что, впрочем, не помешало ему указать, в рассказе о поездке императора в Москву в июне 1861 г., на «теплый прием крестьян и холодность дворянства, удалившегося в свои поместья», чтобы не приветствовать царя.
Реакция крестьян также была не такой спокойной, как, возможно, рассчитывали авторы проекта. Французский поверенный в делах Фурнье отмечал в конце 1861 г.: «Крестьяне думают, что последнее слово реформы не сказано, думают, что у них есть право на землю, т. е. безусловное право, ибо для них, поскольку они всегда обрабатывали землю, она им и принадлежит». Но крестьяне не всегда проявляли разочарование или настойчивость; иногда также их пугали перемены, и они предпочитали держаться своего прежнего статуса. Граф Николай Егорович Комаровский так отмечал в своих «Записках» (пусть и составленных спустя многие годы после реформы, проведенной когда ему было всего шестнадцать): «Вспоминаю свое изумление, когда спустя какое-то время после обнародования манифеста
Реформа 1861 г. несла в себе определенные противоречия, которые проявились в будущем. Наделы, переданные крестьянам, были недостаточными и часто по размерам уступали тем, которые они обрабатывали до реформы, хотя она предполагала, что их площадь останется той же. В плодородных южных регионах размеры наделов после 1861 г. иногда на 40 % уступали дореформенным. К тому же во время передела земли крестьян зачастую разделялись лесами и реками, и, чтобы получить к ним доступ, им вновь приходилось вести переговоры с бывшими собственниками и связывать себя новыми обязательствами. Количество крестьян, получивших наделы, недостаточные для того, чтобы прокормиться, в целом оценивается в 42 %. 30 тысяч дворян оставались собственниками 95 млн десятин[64] лучших земель, в то время как 20 млн «освобожденных» крестьян должны были делить между собой 16 млн десятин пахотных земель. Ясно, почему крестьяне иногда реагировали на такое положение вещей возмущением.
В долгосрочной перспективе реформа породила еще две проблемы. Прежде всего в деревне разрасталась безработица, ибо после переходного периода бывшие крепостные уже не должны были работать на своих бывших владельцев. Но имея в своем распоряжении меньшее количество земли, они не всегда могли ею воспользоваться. Что касается мира, сохранившегося после реформы — пусть даже резоны, лежавшие в основе этого решения, были во многих отношениях справедливы: можно ли было предоставлять освобожденного крестьянина самому себе после стольких веков крепостничества? — он также оказывал воздействие на сельскую жизнь, тормозя ее модернизацию. А ведь последняя просто напрашивалась, тем более что в течение нескольких лет демографический рост в России[65], население которой за двадцать лет увеличилось с 70 до 99 млн жителей, затронул прежде всего деревню, в которой ежегодно появлялось на свет около миллиона детей. Земли, чтобы прокормить растущее население, не хватало. Требовалась модернизация сельскохозяйственной техники, а сельская община крайне настороженно относилась к таким переменам. Столкнувшиеся с этими трудностями, обремененные долгами крестьяне выражали растущее недовольство и мечтали о том, чтобы их наделили новыми землями, теми, которые остались за помещиками.
Эти недостатки реформы объясняют реакцию, иногда сопровождавшуюся насилием. Предосторожности, принятые во время чтения Манифеста, — меры по усилению правопорядка, запрет стихийных собраний — обеспечивали поначалу относительное спокойствие. Но всего через несколько месяцев начались восстания, зачастую вызванные верой крестьян, что есть
Реакция дворянства: зародыш оппозиции
Для дворянства, за исключением небольшой его части, исповедовавшей либеральные взгляды, реформа означала после провала дворянского заговора 1825 г. второе поражение. Государь одним росчерком пера уничтожил общественный порядок, основанный на крепостничестве и привилегированном