Сема в задумчивости бродил по комнатам, трогая раритеты и вдыхая пыль десятилетий. В кабинете он обнаружил записку: «Симону Кандибоберу, моему внуку». Замирая сердцем, прочел:
«Симон, мальчик мой!
Много лет мы не виделись — с того самого дня, когда ты отказался от военной карьеры и уехал с этой стер… (зачеркнуто) девушкой Люсей в свой ср… (зачеркнуто) провинциальный Усть-Пупск. Знай, я не сержусь на тебя. Конечно, твоя бабушка не могла предполагать, что ты окажешься таким заср… (зачеркнуто) волевым человеком и пойдешь наперекор семейной традиции. Лучше б я отдала тебя не в кадетский корпус, а в какое-нибудь гов… (зачеркнуто) престижное балетное училище. Может, тогда ты стал бы знаменитым балеруном, а не хр… (зачеркнуто) скромным бухгалтером. Впрочем, хр… (зачеркнуто) баклажан редьки не слаще.
Мой мальчик Симон, я простила тебя, и ты меня прости, дуру старую! Я не смогла вызволить твоих родителей, томящихся в застенках жестокого опупейского диктатора Мамардама Кадардама, и теперь ты совсем осиротел.
Завещаю тебе эту квартиру, в которой ты провел детство, и немножко денег на банковском счете. Будь счастлив, мой мальчик!
Твоя бабушка Софа.
P.S. Если возникнут проблемы — в шкафу мой именной пулемет Браунинга. В детстве ты любил им играть. Надеюсь, и сейчас не разучился обращаться с этим инструментом».
Сварливо задребезжал телефон. Насморочно шмыгнув носом и вытерев мокрые глаза, Сема взял трубку:
— Аллё?
— Это кто? — грубо спросили на том конце.
— Симон Кандибобер.
— С какого перепугу?
— Ну, — замялся Сема, — я, как бы, наследник. Внук.
— О как! — в трубке явно опешили. — Внук! Интересные пирожки… Ну ладно, внучок, еще свидимся!
Послышались гудки.
Едва он повесил трубку, как телефон зазвонил вновь.
— Аллё?
— По какому праву вы занимаете чужую жилплощадь? — истерично завопил женский голос. — Это нарушение неприкосновенности! Немедленно покиньте помещение, слышите? Я уже вызвала карательный наряд, и вас сейчас арестуют! А потом посадят!
— Позвольте…
— Не позволю! Бандит! Выметайся оттуда!
Сема в замешательстве открыл рот, пытаясь подыскать какие-нибудь убедительные аргументы в свое оправдание, но тут раздался стук в дверь.
— Перезвоните позже, пожалуйста! — он не стал развивать тему и пошел открывать.
На пороге стоял пожилой субъект в потертом костюме-тройке и при галстуке.
— Ну здравствуй, сынок! — тепло улыбнулся мужчина и обнял Сему, обдав запахом пота и чеснока. — Экий вымахал! А я тебя еще вот таким помню.
— Вы, собственно…
— Елпидифор Задубей, — субъект приподнял засаленную шляпу, — муж Софьи Аресовны.
— Муж?
— Единокровный, — покивал мужчина, картинно смежив очи. — Софья не рассказывала? Оно и понятно — государственной важности человек, на вершине, можно сказать, профессиональной лестницы. Направо-налево болтать не станет. Но что характерно, мы с ней — душа в душу, как ниточка с иголочкой.
— Мне нужно связаться со своим агентом, — неуверенно сказал Сема.
— А чего с агентами вязаться? — удивился субъект. — Мы сами справимся! Пополам и поделим. Тебе и мне поровну.
— Нет, пожалуй, я все-таки свяжусь! А вы приходите завтра, обсудим.
— Завтра так завтра, — не особо огорчился мужчина. — Тогда дай рублей пятьдесят взаймы. Сам понимаешь — помянуть надо Софью Аресовну.
— У меня только сто.
— Сойдет, — кивнул посетитель, пряча бумажку в карман. — Эх, горе-то какое! Софья-Софушка, лебедь сизокрылая, всю жизнь, можно сказать, как ниточка с иголочкой…
Сема вернулся в комнату, и тут же зазвонил телефон:
— Ты еще там, сволочь?
— Прекратите это хулиганство! — нервно ответил он и бросил трубку.
«Др-р-ринь!» — звонок в дверь.
«Да что ж такое сегодня!» — подумал Сема, идя открывать.
— Питирим Лафонтен, адвокатский холдинг «Месть и Закон», — представился лощеный типчик в деловом костюме. — А это мой клиент, господин Сбодуни Бабыдай, гражданин республики Берег Берцовой Кости.
Двухметровый негр, стоявший за спиной типчика, лучезарно улыбнулся, помахал рукой и сказал:
— Ха-а-ай!
— Очень приятно, — кивнул Сема. — Чем могу помочь гражданину берцовых костей?
Адвокат раскрыл на коленке «дипломат» и зашуршал бумагами:
— Господин Сбодуни приходится родным сыном гражданке Софье Кандибобер, зачатым во время африканской командировки вышеуказанной, и, таким образом, является наследником первой очереди. В подтверждение сего к господину Сбодуни приложены следующие документы: выписка из племенной книги, заключения о результатах генных экспертиз в пяти экземплярах, нота республиканского МИД, коммюнике Ассамблеи Африканского Союза, протоколы заседаний регионального суда провинции Афанана на ста сорока восьми листах — и далее согласно перечню. Всего двенадцать томов, при желании можно ознакомиться.
— Ну, — опять кивнул Сема.
— Что «ну»? — адвокат захлопнул «дипломат». — Квартиру освобождаем, пожалуйста! Законный владелец прибыл.
— Ха-а-ай! — опять улыбнулся негр.
— Нет уж, позвольте, у меня другие указания! — возразил Сема. — Давайте я созвонюсь со своим консультантом, и завтра мы решим ваш вопрос.
— Какое «завтра»? — адвокат неожиданно сменил тон. — Мужик, ты что, не понял? Собирай манатки и вали с хаты, пока с тобой культурно разговаривают!
— Ну, знаете ли! — возмутился Сема. — В таком ключе я вообще отказываюсь вести переговоры. Всего доброго!
Он захлопнул дверь перед носом депутата Африки и его стряпчего. Постояв немного, посмотрел в глазок. Посетители пошушукались о чем-то, ощупали дверные косяки и удалились.
Итак, внезапные родственники все-таки обозначились. Определенно, пора было звонить консультанту по поводу новых претендентов на бабушкино наследство.
Моцек Карлович не удивился.
— Ну что ж, — его голос звучал уверенно и непринужденно, — этого следовало ожидать! Только что- то быстро они пронюхали, не иначе утечка информации произошла. Не обращайте на ходоков внимания, посылайте сразу подальше.
— Претензии рассматривать не будем?
— Какие претензии? — хохотнул консультант. — И думать не смейте, нельзя сдавать позиции! Все только начинается, а вы уже либеральничаете. Нет, дружище, стоять как скала! Из дома ни шагу, продукты вам завтра подвезут. И порезче с посетителями, порезче — тогда вас лучше поймут. Не стесняйтесь, кройте
