Зной

— Я просто не поняла, что ты делаешь, — сказала Глория. — Продолжай, пожалуйста.

Он продолжил, перескакивая с одной великой любовной баллады 1970-х на другую — составляя звуковой каталог, в котором только кнопки ПОИСК и не хватало. «Форинэр», «Хат», «Ар-И-Оу Спидвэгон»…

И больше бороться с любовью я не могуууу…

— В продажу эта коллекция не поступит! — произнес он, вернувшись к дикторскому псевдобаритону. — Но вы можете получить ее, позвонив нам по бесплатному телефону — сейчас!

Закончил он еще несколькими обрывками песен и информацией о размещении заказа.

— Не стану фермером, — сказал он, — так певцом стану.

Что-то дрогнуло в сердце Глории. Она и жалела мальчика, и любовалась его воодушевленностью — в равной мере.

— Хороший план, — согласилась она и спросила: — А что это за звуки слышны?

Мальчик ткнул пальцем себе за спину:

— Это из уборной.

— Вроде там разговаривает кто-то.

— Si, сеньора. Ваш друг и разговаривает.

— Ты его хорошо слышишь?

— Ну да, сквозь стену.

— Я ни одного слова разобрать не могу.

— Слова слышны, только если человек говорит очень громко, — сказал мальчик. — Я иногда слышу, как там пукают.

Она рассмеялась:

— Для Соединенных Штатов ты, пожалуй, слишком умен.

Мальчик покраснел от удовольствия. Покачался немного на стуле, затем:

— У моего двоюродного брата есть друг, который переправляет туда людей.

— Через границу?

— У меня пока денег не хватает, — сказал он. — Но деньги будут.

Ей не хотелось спрашивать, как этот друг двоюродного брата переводит людей через границу. Набивает по тридцать человек в кузов фургона для транспортировки латука; сажает тебя на плечи и переносит через порожистую Рио-Гранде; доводит на твоих двоих до колючей проволоки? Не хотелось разрушать его мечту, но и чтобы это сделал кто-то другой — да так, что от нее и следов не останется, — не хотелось тоже.

И она сказала:

— Это может оказаться делом далеко не простым.

— Ничего, — ответил он.

— Нет, — сказала она. — Это может оказаться очень не простым делом. И даже если ты попадешь в Америку, тебе будет трудно зарабатывать на жизнь. Она там дорогая.

Он сидел перед ней, впитывая эти сведения, умудренно кивая.

— Мексиканцу нелегко получить гражданство, да и…

Глория замолчала. Что она делает? Она же с ребенком разговаривает.

— В общем, это не просто, — подытожила она.

Мальчик сидел, потирая подбородок. На секунду ей показалось, что у него выросла там эспаньолка.

— Как вы научились говорить по-испански? — поинтересовался он.

— Мои отец и мать были родом из Мексики.

— Вот они же переселились в Америку, — сказал он. — Значит, и я смогу.

— Это было давно. Мать проработала всю жизнь и ничего не добилась.

Мальчик промолчал.

— Даже я добилась не многого, — сказала она и немедля пожалела об этом. Ему она, наверное, кажется миллионершей. И униженная спокойным, прощающим ее взглядом мальчика, Глория прибавила: — Хотя заранее ничего сказать нельзя. Вдруг тебе удастся стать математиком.

— Если не получится фермером или певцом.

— Ты мог бы стать поющим математиком, — неуклюже пошутила она.

Мальчик удивился:

— Как это?

Краем глаза Глория заметила, что Карлос вставляет штуцер насоса в держатель.

— Похоже, мы почти закончили, — сказала она и, протянув мальчику тридцать долларов, попросила его оставить сдачу себе.

— Нет, сеньора. Отец не велит нам так делать.

— Я же тебе деньги не просто так отдаю, — сказала Глория. — Я плачу за концерт, который ты для меня устроил.

Он улыбнулся, впервые за время их разговора:

— Gracias.

— De nada[71].

Она пошла к двери.

Но затем, повинуясь внезапному порыву вернулась к прилавку.

— Раз уж у тебя такая хорошая память, скажи, ты когда-нибудь видел этого человека?

И показала ему фотографию Карла.

Мальчик бросил на нее короткий взгляд и ответил:

— Si.

У Глории даже живот свело от изумления.

— Видел?

— Конечно, — сказал он.

— Когда?

— Давно уже, — ответил он. — Летом.

— Здесь?

— Si, — сказал он, уже немного напуганный ее напором.

Она понизила голос:

— Расскажи, как это было.

— Брат тогда работал, а я играл за магазином, — он снова ткнул пальцем себе за спину, — с покрышками. Дом из них строил. А как услышал, что машина подъехала, пошел взглянуть на нее, узнать — может, это «мерседес». Но это был не «мерседес».

— Что за машина?

— Грузовичок.

— Какого цвета?

— Фиолетовый.

— Что еще ты запомнил?

— Они взяли взаймы тягач и уехали. Этот мужчина купил бутылку воды.

Карлос погудел. Глория показала ему рукой: садись в машину.

— Они? Так он был с кем-то еще?

— Да.

— Ты можешь его описать?

Мальчик потер нос:

— Он выглядел совсем как мужчина в вашей машине.