прошлом падении Сатаны, но о том, которое ещё ожидается. Но пока наши интерпретаторы видят здесь отражении Исаии (14:15), не означает ли это именно отсылку к прошлому падению? Нет, почему? Исаия здесь говорит о падении царя Вавилонского, которое случится в ближайшем будущем, так, будто оно только что произошло, в настоящем совершённом времени: «Ты низвержен в Шеол». В Септуагинте, которую использовал Лука, или даже Иисус, это трансформировалось в будущее время: «Ты низвергнешься в ад». Более того, оксфордские комментаторы указывают, что три стиха до того, как Иисус недвусмысленно цитирует Исаию (14:15), относятся не к грядущему падению Сатаны, но к грядущему падению Капернаума: «И ты, Капернаум, до неба вознёсшийся, до ада низвергнешься» (Лк. 10:15; см. 9.1).
Заметим, что все эти интерпретации являются результатом «контекстуализации» и «демифологизации», о которых мы говорили в предыдущем параграфе, посвящённом Шлейермахеру. Или, более точно, мы должны говорить не о «демифологизации», но об «отсутствии ретро-подгонки», то есть об очищении от добавленных позже догматических наслоений. Такой процесс отнюдь не то же самое, что демифологизация. Этот последний термин — изобретение протестантского экзегета Рудольфа Бультмана, использованное в его эссе, опубликованном в 1941 году о «задаче демифологизации Нового Завета»[65]. Он полагал, что многие пассажи Библии, особенно относящиеся к действиям Бога, направленным на человека, имеют форму мифологических выражений и, чтобы они были понятны и полезны для современных читателей, их следует понимать немифически.
Согласно Бультману, космология Нового Завета по существу мифична с её вселенной, имеющей трёхэтажную структуру: небеса наверху, земля в середине и подземный мир снизу. Земля является центром борьбы между Богом и ангелами, с одной стороны, и демонами — с другой (р. 1). Иными словами, это дуалистическая система, комбинация «иудейских апокалиптических» мифов и гностических мифов об искуплении. «Существующий мир и его обитатели находятся под контролем демонических, сатанинских сил и нуждаются в искуплении. Человек не может достичь этого искупления собственными силами; оно должно прийти как дар, в виде Божественного вмешательства» (р. 15).
Заметим, что этот взгляд вступает в противоречие с оценкой Шлейермахера. Шлейермахер признавал, что Иисус приспосабливался к представлениям, бытовавшим о Сатане в то время, но полагал, что эти идеи не формировали существенную часть послания о спасении. Методика Шлейермахера — это опознание в Евангелиях взглядов на мир и прочтение их. Бултьман же, наоборот, хочет устранить их. Однако в обоих случаях Дьявол оказывается неактуальным.
Как я заметил выше, небольшая часть новых библейских оценок Сатаны проникла в проповеди и литургическую практику Ранее мы видели, что Лютер сначала сохранил некоторые элементы экзорцизма в обряде крещения, но к концу XVI века они были устранены. Однако отречение от Сатаны сохранилось в Церкви Англии. Оно пережило даже XX век — за исключением лютеран шведского толка, воспринявших призыв отрекаться от Сатаны более «космически-абстрактно». А вот американские лютеране шведского толка вернули себе эту церемонию, когда объединились с другими лютеранскими деноминациями.
Католическая церковь отменила ритуал экзорцизма перед крещением в 1969 году для детей, а в 1972 году — для взрослых.
Тем не менее обряд включает несколько молитв, которые называются экзорцизмами, но при этом адресованы Сатане не напрямую. Скорее это обращённые к Богу просьбы отвратить любое влияние Сатаны.
Выше, при рассмотрении одержимости и экзорцизма (см. 13.2), я упоминал, что предусмотрительный подход, заданный в «Римском ритуале» (1614), казался эффективным в ситуации драматически сокращающегося количества подтверждённых проявлений Дьявола. Однако процедура экзорцизма сохранилось, как и старые указания, касающиеся колдовства, дожившие до 1953 года (!), когда «Ритуал» был пересмотрен. Фактически они продолжали воспроизводиться и после, до тех пор пока в 1999 году[66] не был пересмотрен раздел, касающийся экзорцизма.
Эта пересмотренная версия 1999 года, вместо твёрдого выражения веры в дьявольское колдовство, предупреждает экзорциста быть настороже по поводу людей, думающих, что они являются объектом магии (
Католическому ритуалу экзорцизма было уделено значительное внимание в теологическом романе Уильяма Питера Блэтти «Экзорцист» (1971) и в его киноверсии 1973 года [67]. Фильм особенно помог пролить свет на возрождение экзорцизма в католических кругах, результатом которого стало назначение значительного числа штатных экзорцистов в разных епархиях. Параллельный рост практики экзорцизма был отмечен также в некатолических евангелических кругах, особенно в общинах с харизматической склонностью.
Курс обучения экзорцистов, предложенный Папским Институтом Царицы Апостолов, управляемым консервативным орденом Легионеров Христа, в 2005 году привлёк значительное внимание СМИ, и, хотя о нём сообщалось как о «курсе, санкционированном Ватиканом», это не следует понимать буквально (за исключением тех случае, когда учебное заведение действует под лицензией папы), это просто показатель широкого интереса к теме в консервативных кругах.
Подобная окружающая среда подпитывает веру в поклонение Сатане. То есть христиане, убеждённо верящие в активные злые действия Сатаны в мире, могут легко поверить, что
Рассматривая колдовство (см. 11.2), мы видели, что идея поклонения Дьяволу существовала и развивалась с раннехристианских времён, когда Дьявола идентифицировали с языческими богами. Это же обвинение выдвигали против колдунов в XVI-XVII веках. Однако очень сомнительно, что в те времена существовали реальные люди, поклоняющиеся Сатане.
В сравнительно современную эпоху появились дальнейшие свидетельства этого явления, но большей частью они сбрасывались со счетов как фривольные или чисто литературные, вроде «чёрных месс» в романе Ж.К. Гюисманса «Там, внизу» (1891), или воображаемые, как большинство недавних свидетельств о «сатанистских» издевательствах над детьми; к их числу можно отнести и считающиеся сатанистскими «литургии» современных ведьм[68]. Церковь Сатаны, которая возникла в 1960-е годы в Сан-Франциско, в действительности посвящала себя «божественной силе» под именем Сатаны. Не забудем о современных курдах, которые поклоняются восстановленному в правах «сатано-подобному» ангелу по имени Азазель — который, однако, не является Сатаной (см. 8.3).
Мы увидели, что сомнения по поводу существования Дьявола начали появляться в протестантских кругах в начале XIX столетия. В католических кругах подобных предположений не появлялось до 1960-х годов[69]. Считается, что речь Павла VI, посвящённая Дьяволу и произнесённая в 1972 году, была ответом на одну конкретную работу — книгу под названием «Прощание с Дьяволом» («Abschied vom Teufel») шведского католического теолога Герберта Хаага (1915-2001), опубликованную в 1969 году. Следует отметить, что ответ папы был не просто напоминанием о традиционной доктрине относительно Дьявола, хотя он и вспоминает «традиционного Дьявола», цитируя Латеранский Собор, и ясно, что часть первородного греха он относит на счёт Сатаны, — но при этом папа ещё и призвал к дальнейшему изучение данного вопроса.
Те, кто верит в Дьявола, обычно принимают, что патристический анализ Дьявола как «Люцифера — врага Бога» точно отражён в Новом Завете. Но если «сатаны» Ветхого Завета опознаются как отнюдь не падшие слуги Бога и если подобное положение вещей очевидно переносится на Сатану Нового Завета, ситуация меняется. Однажды малоприятный постбиблейский Дьявол, чья судьба была предрешена в начале времён, уступит дорогу выводам, основанным на библейской информации, и Сатана займёт своё настоящее место в истории начала христианства.
