разговаривали о моей жизни много часов. Затем я пошла в комнату, которую он приготовил для меня. Я смогла отдохнуть на теплой, чистой постели. Мне нужно было привести в порядок мысли перед поиском новой работы и разрешением вопроса с визой.
Али пообещал приехать ко мне и поговорить о ребенке. Он звонил мне в два часа ночи, после окончания рабочего дня в ресторане.
С самого начала я была искренней с Кеном. Я рассказала ему о своей болезни. Я постаралась ему объяснить все. Даже Али думал, что я была странной и возбужденной.
Хотя теперь у меня было пристанище, я все еще боялась за себя и за своего ребенка. Было о чем беспокоиться. Скоро мне предстояла встреча с доктором и акушеркой.
Первые полтора месяца в доме Кена я постоянно рассказывала о своей жизни; днем и ночью; я не могла остановиться, да и не хотела. Я всегда была многословной. Иногда я плакала, иногда я смеялась, иногда я плакала и смеялась одновременно. Я сказала ему, что это происходит со мной, когда мне особенно грустно. Иногда у меня слезы, когда я злюсь на людей, которые причинили мне вред.
Я также рассказала Кену, что я сбегала из дому в 11 лет, а когда я была ребенком, мне мерещились странные вещи на рисовых полях. Он сказал, что это просто мое воображение. А я была уверена, что это было началом моих психических отклонений, которые произошли со мной в будущем.
Я остаюсь в своей защитной оболочке. Это то место, куда я сбегаю от реальности: мое воображение. Хотя с каждым днем жизнь налаживается, я все еще боюсь своего будущего. Я уже сильнее и увереннее, чем была до этого. Я опять счастлива.
Когда меня покинул мой муж Энди, я жила в постоянной неопределенности. В это время я постоянно поддерживала связь с Дейвом по телефону или е-мейл. Много лет Дейв был моей путеводной звездой, моим наставником, моим спасителем.
Он всегда говорил: «Когда ты падаешь вниз, ты всегда можешь подняться и начать заново». Даже за несколько тысяч миль, он давал мне силы для выживания. Он постоянно напоминал мне, что я смогу все вынести.
Я часто прогуливаюсь мимо викторианского водохранилища. Оно настолько старо, что уже стало озером. Мили свежего воздуха и природы. Это очень спокойное и тихое место. Однажды я сказала Дейву, что у меня обязательно будет старый дом здесь, и он сможет приехать сюда навестить меня и мою семью.
Али приехал ко мне и остался на ночь. На следующее утро я готовила тайскую еду, а он бангладешскую для Кена и его сестры Жюли. Позже ему надо было ехать в Престон.
Мы с Кеном занимались моей визой: нам нужен был совет адвоката. Мы посоветовались с ним. Теперь я прикладывала все усилия, чтобы найти работу и доказать каждому, что я достойна жить в этой стране.
В Центре занятости населения мне дали целый список мест, куда можно устроиться. Когда я пришла домой, я начала обзванивать все номера.
Я получила предложения работать кассиром. Как многие, я хотела, чтобы мне оплачивали дорогу, чтобы у меня была страховка, и чтобы у меня была трудовая книжка. Так, государство могло видеть, что я приношу пользу обществу.
Мы с Кеном посетили обезьяний храм в Тренхеме. Мы сделали видео, чтобы показать его Дейву, Али и моему ребенку, когда он вырастет. Я знала, что это будет девочка. Я даже уже придумала ей имя.
На выходных мы ездили за город и нашли место, где продают все, что угодно. В первом книжном магазине, в который я вошла в поисках книг по буддизму, я узнала, что его владелец — британец, практикующий уже 30 лет буддизм. Я купила три книги у него.
Я получила приятные вести от работодателей, которым я звонила. На следующей неделе я начинала работать администратором в отеле. В конце недели, я увижусь с адвокатом по поводу визы. Он расскажет о моих возможностях.
Наконец пришли новости из Министерства внутренних дел. Они хотели позвать нас с Энди на собеседование в декабре. Это было проблематично, так как Энди был в Испании и не собирался возвращаться сюда. Собеседование с нами двумя было невозможным. Мой адвокат объяснил им мою ситуацию и сказал, что я смогу представлять только себя на встрече.
Я пытаюсь все правильно делать и следовать предпринятым нормам, но мое самочувствие вновь ухудшается. Я стараюсь не возвращаться к прошлой жизни и к прошлому складу ума. Я никогда не вернусь обратно, к недостойной жизни. Иногда мне кажется, что я живу в раю и аду одновременно.
Я опять начала слышать голоса, теперь их стало больше. Я слышу их постоянно: и во сне и наяву. Министерство внутренних дел связалось со мной: они не принимали моего объяснения по поводу одиночного собеседования. Мне страшно, как никогда. Эта страна не желает меня. Никто меня не желает.
На прошлых выходных Кен взял меня с собой в северный Уэльс, в маленький городок под названием Лландудно. Мы прогуливались по городу и наткнулись на итальянский ресторан. Кен заказал спагетти, но к нашему удивлению, их не оказалось. Мы поели салат с тунцом. На улице было холодно и сыро, вдобавок, у меня началась утренняя тошнота. Мы решили поехать домой. По дороге домой, мы остановились погулять на пляже. Я плохо себя чувствовала в машине. Но на улице было настолько холодно, что мне захотелось побыстрее вернуться в дом. Мы поехали по старой дороге.
Мне тяжело было уже гулять, но я заставляла себя прогуливаться вокруг озера. Это стало для меня спокойной и расслабляющей деятельностью. Это было полезно для ребенка.
Я начала чувствовать склонность к суицидальным поступкам. Это было еще хуже, чем до этого. У меня не было никакой опоры в жизни. Я чувствовала себя ненужной и беспомощной. У меня был только мой ребенок.
Кен видел, что в психическом плане у меня не все в порядке и с каждым днем мне становилось все хуже и хуже, потому он решил отвезти меня к специалистам. Мы поехали в больницу Харпландз. Теперь я нахожусь здесь. Они держат меня под наблюдением отдельно от других пациентов. Я хочу, чтобы за мной понаблюдали; может быть, они вылечат меня.
Мне уже не так плохо; стрессовое состояние уже позади. Кен часто приходит ко мне. Даже на Рождество он был со мной. Мне это было нужно. Он поднял руку вверх и ждал, пока я вложу в его руку свою. Это то, что мы всегда делали в знак доверия.
Я пообещала, что все старое оставлю в старом году, что я полностью освобожусь. Я верила, что так и будет.
Позже: это случилось, я вернулась в дом Кена. К счастью для меня, сегодня вечером я дома, наслаждаюсь видом из моего окна. На улице стоит скамейка, усыпанная снегом. Это необыкновенно красиво. Для меня все красиво на свободе. Я вышла из Харпландз.
Холодно и морозно. Каждое утро я встаю с одной и той же мыслью: я должна найти работу, я должна найти работу.
У моего ребенка уже есть пальчики. Эта мысль согревает меня холодными зимними вечерами.
Дейв позвонил из Таиланда. Он сказал, что Энди до сих пор пишет ему из Испании и пытается найти меня. До этого я попросила Дейва ничего не говорить ему обо мне, это принесет моему ребенку одни несчастья. Моя девочка мне шептала, что, даже услышав его имя, ей уже становится страшно. С Йоханом из Швеции мы расстались друзьями, а с Энди расставание прошло очень и очень плохо.
Али все еще бы со мной, звонил, когда мог и приезжал. Я была счастлива.
Дейв мне еще раз позвонил и сказал, что Энди нужен развод. Он хотел, чтобы мы поехали в Таиланд и развелись в том же городе, что и поженились. Затем он планировал меня там оставить.
Я делала все «лучшее» для Энди. Он пытался научить меня жить в Англии, рассказывал о порядках, но видимо я не стала для него лучшей женщиной, как и он для меня лучшим мужчиной.
Если я не найду работу, может быть я вернусь в колледж учиться, чтобы когда-нибудь стать
