известного медно-цинкового сплава, содержащего до 12 % цинка — томпак.
Необычная медь обнаруживалась как раз там, где были и выходящие на поверхность залежи каламина (галмея). Ярким признаком этих залежей были заросли галмейной фиалки, ставшей затем индикаторным растением при поиске цинковой руды в Европе (обнаружена впервые в XVII веке в Саксонии и Чехии). Добавим, что ставшая теперь обычной главная цинковая руда («цинковая обманка», сфалерит) открыта только в XVIII веке, а в английском языке обозначающее ее слово blende впервые отмечено в 1753 г.
В поисках путей получения «нового золота» из более дешевых металлов голландские и немецкие алхимики занялись сплавлением меди с каламином. При добавлении древесного угля им удалось получить ковкий сплав, по цвету практически неотличимый от золота. Однако природный каламин имеет переменный состав, поэтому приготовление желанного состава сплавлением меди с каламином и древесным углем представляло собой очень сложный и заранее не предсказуемый процесс, потребовавший определенного уровня не только металлургических, но и химических знаний.
За изобретением латуни скрывается химическая и металлургическая подоплека первой в мире глобальной финансовой аферы — выпуска в принудительное обращение ничем не обеспеченной латунной валюты под видом золота.
С.Э. Цветков (КД, стр. 210) приводит характерный случай. В 1706 г. один ливонский перебежчик по фамилии Пайкель, взятый в плен и приговоренный стокгольмским сенатом к смерти, предложил в обмен на жизнь открыть секрет приготовления золота. Ему позволили произвести алхимические опыты в тюрьме, в присутствии полковника Гамильтона и членов магистрата.
Все они засвидетельствовали, что в тигле действительно оказался слиток золота, который отправили на стокгольмский монетный двор. По этому поводу был сделан ученый доклад в сенате, показавшийся столь важным, что бабка Карла XII приказала приостановить действие приговора и ходатайствовать перед королем о помиловании Пайкеля. Карл не помиловал Пайкеля, но его рецепт пригодился для реформы 1715 г. при замене полновесных крупных серебряных далеров на мелкие золотоподобные латунные.
Таким образом, во второй половине XVII века алхимики выполнили свою задачу — изготовили имитатор золота, и алхимия уступила место современной химии. Этим имитатором золота и стала латунь: медный сплав, содержащий 14–16 % цинка. Возникает вопрос: неужели поддельные латунные монеты не вызывали немедленного разоблачения и отторжения населением?
Именно подделка и порча монет послужила стимулом развития пробирного дела — это фактическое начало металлографии и аналитической химии. Первый труд, в котором впервые возникает понятие пробирного дела, издан Г. Агриколой в 1556 г. Проверка монет на качество проводилась в то время следующими способами: 1) путем испытания на пробирном камне — по цвету черты, оставляемой металлом, сравниваемой с таковой, оставленной наиболее чистым доступным золотом или серебром; 2) по весу однотипных монет в стопе; 3) разрубанием монеты — проверка на внутреннюю однородность или биметалличность (слоистость). За весовую единицу принимались «марка» (то есть некоторая мерка отливки), лот (часть), греческая «литра» (фр. Livre, лат. Libra, то есть фунт!), гривна, рубль и т. п.
Весьма важно, что объем монет никогда не вычислялся, а следовательно, не вычислялась и их плотность. «Весы мудрости», позволяющие различать металл по плотности, описаны, как традиционно считается, в 1121 г. в книге Аль-Хазини. Однако в Европе обнаружена она в 1553 г. и издана на латыни тем же Г. Агриколой. Само понятие «плотность вещества» появилось во второй половине XVI веке: слово density в английском языке отмечено лишь в 1603 г.!
Поэтому приписываемое изобретению Архимеда умение «древних греков» распознавать содержание серебра в золото-серебряных сплавах по их плотности является фикцией — первые таблицы реальной плотности металлов изданы только в трудах А. Лавуазье в 1789 г. Пробирное дело как анализ минералов и сплавов получило развитие только после открытий И. Глаубера в конце XVII веке усилиями У. Иерне (1641– 1724) в Королевской химической лаборатории в Стокгольме. Он же замечательно назвал по-шведски азотную кислоту, с помощью которой золото можно отличить от подделки: «skedvatten», то есть «пробирная вода»!
Очевидно, что до развития химического и металлографического лабораторного анализа, например, позолоченную латунную монету, монопольно выпущенную в обращение, вообще нельзя было отличить от золотой: пробирный камень давал золотую черту, свежий разруб монеты свидетельствовал о ее металлографической однородности, а вес ее определялся князем-монополистом не в граммах, а в частях марки, отлитой из той же латуни. Поэтому некоторое время «новое золото» охотно принималось населением, большинство которого знало о золоте только понаслышке, а финансовый обвал наступал после введения принудительного курса из-за гиперинфляции. Единственным доступным населению способом проверки золотых монет в конце XVII века стала «проба на зуб», поскольку латунные монеты значительно тверже золотых.
Тем не менее «Поле Чудес в Стране Дураков» прокатилось по всей Европе — последняя фаза европейской «латунной» аферы была осуществлена министром финансов Карла XII бароном Герцем в Швеции выпуском «античных», отчеканенных «под золото» денег с изображениями Юпитера, Марса и т. п. в 1715 г. (Неизбежный последующий финансовый обвал в Швеции и государственный переворот, инспирированный Англией и приведший к убийству Карла XII, смещению Герца и удалению от власти законной наследницы престола сестры Карла Ульрики Элеоноры, произошел уже в 1718 г.)
До середины XVII века в Европе существовала свободная чеканка: любой человек имел право представить на монетный двор в неограниченном количестве золото или серебро для перечеканки его в монеты. При этом взималась монетная пошлина на покрытие издержек чеканки (характерно, что по- английски эта пошлина до середины XVIII века называлась brassage — то есть от brass «латунь», а не от названий золота или серебра!).
Именно свободная чеканка обусловила такое разнообразие средневековых монет, выпущенных в XIII–XVII' веках и разнесенных позже нумизматикой по «древним» городам и странам. После этого времени чеканка стала блокированной, то есть превратилась в государственную монополию (НС). В частности, в Московии в 1648 г. закупка серебра была монополизирована государством и запрещена частным лицам.
Собственно, ввиду этого именно середина XVII века определяет время образования национальных государств, ибо до этого, без централизованной монопольной эмиссии денег, национальных государств как таковых в современном смысле просто не было.
Подавляющее число штемпелей первых европейских монетных дворов XIV–XV веков (в частности, Львовского и Киевского) не сохранилось: например, на территории Польши найден всего один такой штемпель XV века (НСК). Объясняют это обычно тем, что после прекращения выпуска монеты они уничтожались.
Однако надо полагать, что уничтожены они были именно после монополизации эмиссии (чеканки) национальными государствами и введения принудительного (вместо естественного весового!) курса валюты. Например, в 1637 г. в Московии Михаил Федорович Романов приказал за несанкционированную чеканку монеты чеканщику вливать в глотку расплав из изготовленных им монет, а инструмент уничтожать.
Из западноевропейских хроник известно, что до середины XIV века монетный мастер носил весь свой инвентарь в мешке, часто перемещаясь из города в город и изготовляя на заказ небольшое количество монет — «визитных карточек» правителей. И только с середины XIV века появляются стационарные монетные дворы, а в XVI–XVII веках они начинают оснащаться механическими молотами.
Судя по всему, первый европейский монетный двор, чеканивший добротную монету, был создан в середине XIV века в Праге. И не случайно по-немецки «чеканить монету» — pragen, явно произошедшее от Prag — Прага, как и аналогичные норвежское prege и шведское pragla.
Само слово «чех» до XV века, скорее всего, обозначало не национальную принадлежность, а профессию: ремесленник = чех (от балто-славянского корня тьх, ср. ткать, тачать, точить, тесать»). Ср. также чекан, араб, sika; итал. zecca «монетный двор», нем. Zech (мастерская, цех), греч. техника; араб, siccah «отчеканенная монета», цехин, севские чехи — поддельные польские монеты (полтораки, равные копейке), предназначавшиеся Алексеем Михайловичем для подрыва денежной системы Великороссии (Слободской Окраины) и Малороссии и т. д.
