области социологии, психологии, пропаганды, используя богатый опыт коммерческой рекламы, новейшие методы внушения, с удвоенной энергией трудиться над созданием «волнующих образов».
Хотя от актеров и не требуют, чтобы они являли ныне точную копию экранных двойников, но связь с ними советуют бережно сохранять. Советуют, не приказывают. Если, например, актриса обнаружила «трогательную беспомощность», которая вызвала у зрителей желание ее защитить (как это удалось, скажем, Даян Китон), или создала привлекательный гибрид типичной девушки-американки и изысканной леди, практичной, но не лишенной романтизма, легко ранимой и в то же время стойкой, скрывающей свои таланты за нежной женственностью (как это сделала Джил Клейберг), то эти черты и будут использованы в качестве дополнительных штрихов к частным портретам полюбившихся актрис.
Так что же изменилось? Почти ничего, что касается самой идоломании. Как раньше, так и теперь в дело идут характерные черты персонажей, экранизируемых «звездами», и сообщения о личной жизни, которых в избытке на страницах журналов. В сумме и складывается имидж кумира, точно соотнесенный с социально желательными в Америке типами человеческой личности. Этакое воплощение идеализированных представлений общества о том, какими должны быть мужчины и женщины, как они должны поступать и на что реагировать.
«Мир культуры, населенный ярко выраженными социальными типами, по сути является способом гегемонии одной части общества над другой»,
— уточняет Д. Кер. Добавим — гегемонии той части, в распоряжении которой находятся и средства массовой информации.
Специалисты тщательно исследуют малейшие изменения во вкусах публики, чтобы успеть подсунуть ей такой тип героя, который отвечает последним представлениям о мужественности и женственности. Скажем, сегодня особенно хорошо «идут» в Америке «сексуальные символы» обоих полов. Нынче на этом поприще успех светит таким «звездам», как Джон Траволта или Сигурни Уивер, а завтра их места займут уже другие. Но и завтра волосы, глаза, руки, ноги, бюст, бедра и прочие достоинства таких «секс-символов» непременно станут предметом публичного рассмотрения в фильмах, журналах, рекламных объявлениях.
Когда-то, еще в «допотопные времена», каждый мог сам попытаться определить, что женственно, уродливо или красиво. Это укладывалось в понятие так называемой внутренней свободы личности. Сегодня же такая свобода подавляется диктатом стандарта, списанного с облика очередного идола. Многообразию отдельных индивидов противопоставлен стереотип. Людям навязывается погоня за тем, что им попросту не дано, кем они никогда не смогут стать, сколько бы ни старались.
Кстати, от большинства нынешних «звезд» не требуют теперь прежней сдержанности в быту. Напротив, их скандальные похождения, сексуальная распущенность, буйная экстравагантность, пристрастие к алкоголю и наркотикам активно приветствуются и потребляются светской хроникой. Пищу же для журнальных колонок сплетен таскают так называемые «папарацци» (этим итальянским словом именуют тех, кто буквально охотится за знаменитостями). Нелегок их хлеб. Денно и нощно трудятся «папарацци» — то следуя по пятам идолов, то выспрашивая о них прислугу. Не брезгуют открытым подкупом. Подчас же рискуют головой и свободой, проникая через высокие заборы с электронными системами охраны, таятся у окон особняков с парой фотоаппаратов на шее.
Несмотря на пренебрежительное отношение в редакциях к самим добытчикам информации, их репортажи всегда нарасхват.
«Папарацци — подлинный бич знаменитостей,
Конечно, респектабельным органам печати, таким, как традиционные женские журналы, нет особой нужды прибегать к услугам «папарацци», хотя и они готовы порой воспользоваться особенно пикантными трофеями охотников за «звездами». Журналы для женщин сознают свою роль ведущего звена в механизме печатной голливудской рекламы. Репортерам в «Джорнэл», таким, как Р. Рид, Л. Смит, Л. Торнабен, не приходится ходить ночными тропами. Их приглашают на интервью в шикарные салоны не только американские «кинозвезды» — Роберт Редфод, Пол Ньюмен, Барбара Уолтерс, Лиз Тейлор, но и английские принцессы, президентские жены.
Полученные ими материалы нередко снабжаются словечком «исклюзив», которым подчеркивается уникальный характер содержащейся в них информации, да и тот факт, что познакомиться с ней можно лишь на страницах данного издания. Укажем также, что каждый журнал тщательно отбирает и сортирует своих собственных идолов. Никакой мешанины в этом деле не допускается. Принцип отбора не очень-то сложен. Журналы выбирают тех из «звезд», кто больше всего подходит для конкретной читательский аудитории, кто ближе и доступнее ей. С учетом читательских запросов готовится и информация о кумирах. И случается нередко, что в разных изданиях одна и та же «звезда» выглядит совершенно по-разному.
Например, у Жаклин Кеннеди-Онассис в результате умелой подтасовки сразу несколько имиджей. Поначалу она проходила в разряде светских «звезд» в качестве президентской жены, первой леди Америки. Потом, став супругой греческого мультимиллионера, она привлекла к себе внимание своим «падением» — американки не могли простить ей забвения памяти погибшего президента. ее обвиняли в пристрастии к роскоши и богатству. Однако популярность Жаклин никогда не спадала в женских журналах. причем каждый искал в ней свою жилу. Известный нам «Космополитен» изображает ныне Жаклин неунывающей «плейгерл» — сексуально озабоченной прожигательницей жизни. Такой типаж наиболее соответствует нравственным, точнее, безнравственным запросам читательниц «Космо». А вот журнал «Уоркинг вумэн» показывает «дважды вдову» преуспевающей и хваткой деловой женщиной, находящей смысл жизни в издательском деле. Она дисциплинированна, без опозданий трижды в неделю является на работу в издательство «Даблдэй». Скромно одета, сама варит себе кофе. За труды праведные Жаклин заслуженно получает прибавку к жалованью, ей предоставляют новый, более удобный письменный стол для работы, расположенный у окна…
Какой же образ «Жакки» верен? Очевидно, оба, в зависимости от того, с какого бока смотреть на черты «звезды». Но так или иначе, общим правилом конструирования облика идола, этого продукта духовного ширпотреба американских обывателей, является предельное его заземление, умышленная и расчетливая демократизация. Как с той же версией работоспособной и скромной служащей Жаклин с ее миллионами долларов на банковском счету. Если не заземлить образ, то как иначе включить психологический механизм идентификации, отождествления читательницы со своим кумиром. Только найдя общие черты и точки соприкосновения, любая американка может попытаться поставить себя на место «звезды», да и усвоить попутно все выгодные социально-политические иллюзии, которые символизирует «звезда» своим примером.
Что же это за иллюзии? Да все те же, давно набившие оскомину. Взять хотя бы конструирование имиджа «телезвезды» Кэрол Барнет. За ней, да и за многими ее коллегами прочно утвердилось амплуа актрис, играющих «таких, как все», т. е. обычных американок. В так называемых «мыльных операх» (длиннющих многосерийных телефильмах) — банальных мелодраматических комедиях — К. Барнет исполняет роли стопроцентной домохозяйки — хранительницы семейного очага и потребительницы вещей. Уже в названии опубликованного в «Джорнэл» повествования об этой «звезде» («Кэрол Барнет: почему ее брак так удачен?») дается заманчивое обещание посвятить читательниц в «секреты» частной жизни кумира, ее жизненного благополучия.
«Я такая же, как и любая другая замужняя женщина, которой посчастливилось иметь собственное телевизионное шоу и благодаря этому приобрести некоторую известность,
Читательницам весьма лестно убедиться, что ни совместная работа с мужем-продюсером, ни лучшие показатели численности телеаудитории в 10 млн зрителей, которую собирает «Кэрол Барнет шоу», ни
