голос:
— Отвечайте, я капитан Корсон!
И тогда солдат произнес сквозь сжатые зубы:
— Полковник Веран сам вас проинформирует.
Таков приказ. Корсон не настаивал. На вопрос, где находится Эргистал, солдат наверняка не ответит. А третий — когда это было — вообще не имел смысла: Корсон был уверен, что битва разыгралась в прошлом. Крейсер Верана преодолел не только пространство, но и время. Он явно был из эпохи межзвездных войн, когда органы безопасности еще не следили за законом и порядком.
Корсон задумался, как они отреагируют, когда обнаружат отряд Верана на Урии.
Он обошел загон гипронов. Сумерки уже сменялись ночью, но заходящее солнце еще освещало верхушки деревьев. Поднялся ветер, и Корсон вздрогнул от холода. Он впервые понял смехотворность своей гражданской одежды. Охраннику, конечно, трудно было признать в нем офицера. Сейчас Корсон жалел, что снял и уничтожил свой мундир. Хотя он не был похож на мундиры людей Верана, ему сейчас не помешал бы более воинственный вид. Он улыбнулся сам себе — недолго же он ходил демобилизованным. Всего сорок восемь часов. Может, Веран послан ему судьбой? Корсон явно был нужен ему для единственного дела, которое знал, — солдатской службы. На риск можно было не обращать внимания. Опасность была везде: в лесу, где бродила Бестия, и в космосе, где он, Корсон, был военным преступником, поставленным вне закона. С тем же успехом он мог окончить свои дни вместе с командой «Архимеда».
Корсон подумал об Антонелле и поморщился. Верно говорили солдатам, чтобы они держались подальше от настоящих женщин и не проводили с ними больше нескольких минут. Из–за них все усложняется, а ситуация и так достаточно сложна.
И все же, он не мог бросить ее на произвол судьбы. Корсон сжал кулаки На фоне темного леса провод ограждения горел красным огнем. О побеге нечего было и думать.
— Я возвращаюсь, — сказал он в пустоту.
Солдат двинулся следом за ним.
13
Едва заснув, он оказался на Земле. Он бежал подземным коридором меж бетонных стен, а над головой была километровая толща. Глаза слепил свет неоновой змеи. Все тело сотрясалось отзвуками ядерных взрывов, бушующих на поверхности. Бомбы бросали со слишком большого расстояния, никуда особо не целясь. Их выпускали с орбиты Плутона урианские корабли. Девять десятых из них перехватывались еще за пределами земной атмосферы. Некоторые не тормозили, входя в атмосферу, и сгорали, не успев взорваться. Четыре пятых из тех, что достигали поверхности Земли, падали в море, не причиняя никаких разрушений. Всего одна или две из сотни попадали в континент, однако трюмы урианских кораблей, похоже, были бездонными. Впервые сама Земля подвергалась бомбардировке, и наверху, по эту сторону планеты, был ад.
Разумеется, там никого не осталось. Те, кто не нашел себе места в убежищах, то есть большинство, погибли в первые же секунды атаки. На бегу он машинально повторял цифру потерь: по крайней мере двести миллионов убитых. За десять секунд.
Он не знал, куда бежит, просто не мог остановиться, не мог даже замедлить движение. Ноги сами выбрасывались вперед, словно поршни какой–то машины. Он бежал, вытянув руки, будто через мгновение должен был врезаться в стену. Но подземный коридор был не менее двадцати километров длиной. Взрывы ударяли все чаще, и Корсону показалось, что они — только эхо его топота. Кто–то гнался за ним…
Разбудило его легкое касание. Он резко повернулся, едва не опрокинув узкую кровать. Над ним склонялась Антонелла. Вероятно, он кричал во сне. Ноги у него болели, как после долгого бега. Не в первый раз видел он этот сон, вновь и вновь переживая страшную беду, свалившуюся на Землю, но никогда еще видение не было таким явственным.
— Сейчас что–то произойдет, — прошептала Антонелла. — Я это чувствую, но еще не очень четко.
Когда он протянул руку, чтобы зажечь свет, она добавила:
— Нет, лучше их не тревожить.
Она проявила больше здравого смысла, чем он. Корсон отбросил одеяло и так резко спрыгнул на пол, что толкнул Антонеллу. Она поддержала его, а он прижал ее к себе, чувствуя, как губы молодой женщины шевелятся возле его уха.
Он не успел разобрать ни слова, в лагере поднялся переполох. Люди бегали и ругались, лязгало оружие. Заработал какой–то двигатель, и резкая вибрация сотрясла все вокруг. Раздались первые выстрелы. Офицеры, выкрикивая команды, пытались собрать людей. Прожекторы осветили палатку, но не стали долго задерживаться на ней — они искали иную цель. Сквозь ругань и лязг металла Корсон отчетливо слышал причитания испуганных гипронов.
Потом прожекторы погасли, и тени, метавшиеся по стенам палатки, сменились полной темнотой. Суматоха явно стихала. Стрельба прекратилась, потом кто–то споткнулся и упал на палатку, поднялся и отошел, приволакивая ногу.
В тишине раздался голос Верана, усиленный мегафоном.
— Корсон, ты там? Если это одна из твоих штучек…
Окончание было непонятным. Корсон колебался, не понимая, что происходит. Он уже хотел ответить, но Антонелла приложила руку к его губам.
— Сейчас сюда кто–то придет.
Он ничего не видел в темноте, но поначалу это его не беспокоило. Но глаза должны были к ней привыкнуть, и вскоре он понял, что темнота была ненормальной. Их окружало такое же темное облако, как и тогда, когда их пленили. Какое–то поле уничтожало свет.
Лагерь подвергся атаке. Акция длилась всего минуты три и уже закончилась. В такой темноте никто не мог сражаться. Веран, хотя и умел ее создавать, но рассеять не мог.
— Веран, — прошептал он на предсказание Антонеллы.
— Нет, нет, это не он. Он вообще не из лагеря. Кто–то…
Она вдруг замерла, прижавшись к нему.
Один из нападавших. Освободитель или новая опасность. Кто–то поднял ткань, закрывавшую вход, и рядом с лицом Корсона вспыхнула точка. Затем она увеличилась и превратилась в вихрь, поглощающий клубы черного тумана. Вскоре Корсон уже видел свои руки, лежащие на плечах Антонеллы. Сфера света напоминала галактику, кружащуюся вокруг своей оси, в лоне искаженного тяготением пространства. Сфера стабилизировалась, достигнув двух метров в диаметре, и вращение прекратилось. Теперь Антонелла и Корсон оказались внутри шарообразного светлого кокона со стенами из рукотворной тьмы.
Антонелла сдавленно вскрикнула.
Из тумана высунулась рука в перчатке и поднялась, нереальная, как отрезанная. Она была раскрыта в жесте, демонстрирующем мирные намерения. Рука принадлежала человеку или, по крайней мере, человеческой фигуре в космическом скафандре. Шлем его был черен, как ночь. Пришелец молча протянул Корсону и Антонелле два одинаковых скафандра и знаком предложил надеть их.
— Кто вы? — нарушил тишину Корсон.
Пришелец нетерпеливо указал на скафандры, которые Корсон все не решался взять. Антонелла схватила один из них и быстро начала натягивать.
— Подожди, — сказал Корсон. — Нет никаких причин доверять ему.
— Он нас вытащит отсюда, — ответила она. — Мы уберемся из этого лагеря.
— Но как?
Она покачала головой.
— Этого я не знаю. Он воспользуется способом, которого я не понимаю.
Корсон наконец решился, снял свою легкую одежду и надел скафандр. Закрепив шлем, он удивился, что слышит все, как и прежде, и обменялся с Антонеллой несколькими фразами. Значит, незнакомец молчал отнюдь не по техническим причинам. Но почему космические скафандры? Может, длительное воздействие темного тумана было опасно?
Незнакомец проверил герметичность скафандра Антонеллы и повернулся к Корсону. Потом кивнул, махнул рукой в туман и взял Антонеллу за руку. Та сразу поняла и подала свободную руку Корсону. Все трое
