вернулся в столицу, а Ванессу доставили в новую секретную лабораторию на севере. А неделей позже…
Остерли проснулся и схватился за край кровати. Что это? Он выглянул в окно и увидел, что еще темно. Что же, черт побери, его разбудило? Он схватил свой пиджак, порылся в правом кармане, ища трубку, и в этот момент здание затряслось и закачалось, как при сильном землетрясении.
Снаружи что–то загремело, ударилось и с треском рухнуло на крышу. Вдали закричал испуганный голос: — Землетрясение! Всем лечь на землю!
Остерли все еще держался за кровать, а дом качался и стонал.
Вдруг над его головой заверещал аварийный звонок, и во всем городе взвыли сирены.
Субъективное нападение! Хорошо, что есть Джиллиад! Он был единственным в городе, кто мог это определить. Несомненно, это он заметил признаки опасности и нажал кнопку тревоги.
Остерли с удивлением обнаружил, что короткое, но основательное обучение автоматически вызвало правильную реакцию.
Дом приобрел усиленные стены и стал сейсмопрочным.
Тряска затихла и стала едва заметной; стон стен прекратился.
Он вскочил с кровати и быстро оделся. Спустя несколько мгновений ворвался Кейслер.
— Готов?
— Готов.
Они побежали к лестнице, но внезапно остановились у двери. Прямо перед ними из разорванной трубы ударил фонтан воды; вся улица тряслась, вспучивалась, а в земле, как рты, открывались и закрывались гигантские зигзагообразные разрывы. В них сыпался мусор и щебень; опрокинулось здание, рассыпалось и погребло под собой улицу.
— Что теперь? — Остерли нетерпеливо повел плечами.
Кейслер слабо улыбнулся.
— Моя фантазия просто противится крыльям, но я видел изображения воздушных такси и представляю их управление.
— Я тоже, — сказал Остерли.
Восемьдесят секунд спустя они на тридцатиметровой высоте неслись к Центру. Под ними падали здания, на западе полыхало.
Остерли был вынужден постоянно вызывать из памяти реальные факты, чтобы весь этот театр не удручал его и не ослаблял волю к обороне.
Не было никакого землетрясения. Не было никакого пожара.
Противник проецировал в его мозг миражи, но так убедительно, что все происходящее казалось реальным.
Итак: не было никакого воздушного такси. В действительности они обычной дорогой бежали к Центру, но мысленным представлением воздушного такси они успешно противостояли иллюзии, которая иначе уничтожила бы их.
Полицейский, парящий над крышами на слабеньких, но все же функционирующих кожаных крыльях, кивнул им.
Остерли снова вспомнил о том, что полицейский тоже не летал. То, что они видели, было мысленной защитой, которую он использовал, чтобы защитить свой мозг, свой разум от субъективного нападения. Поскольку полицейский верил, что он летает над крышами, проявления этого нападения для него неопасны.
— Там все выглядит очень уж плохо, — сказал Кейслер и протянул руку.
Остерли посмотрел в указанном направлении и почувствовал дыхание страха. За городом — черные и угрожающие в предутренних сумерках вздымались горы, которых раньше там не было. Две вершины курились черным, красновато окрашенным по краям дымом.
Но в Центре его уверенность снова вернулась к нему, как только он услышал, что сотрудники лаборатории по громкоговорящей системе оповещали городи провинцию:
— Внимание, граждане, внимание! Наблюдатели сообщают о трех активных вулканах в двадцати милях от города. Имейте в виду, что эта вулканическая деятельность не реальна, а субъективна. Несмотря на это, вы должны принять защитные меры! Представьте, что у вас огнеупорная одежда. Это защитит вас от огня и раскаленного пепла, падающего с неба. Костюмы имеют смотровое стекло и забрало и оснащены дыхательными аппаратами, так что вам нет необходимости дышать горячим воздухом или вулканической пылью! Я повторяю рекомендации для…
Остерли удивленно обернулся. Эти совсем недавно обученные люди уже далеко превзошли его.
Он пошел в отдел, где регистрировались потери.
— Как наши дела?
— Неплохо, мистер Остерли. Немного лучше, чем предполагалось. До настоящего времени сорок два погибших и двадцать семь раненых.
Остерли ненадолго задержал дыханье, а потом глубоко вздохнул. Чудесно. Потери, конечно, не радовали, но были намного ниже, чем он предполагал. Несмотря на защитные меры, они ожидались по меньшем мере раз в двенадцать большими.
— Как функционируют клетки?
— До настоящего времени вообще никаких потерь. Дети и старики, очевидно, вообще не заметили того, что произошло.
Из громкоговорителя на стене вдруг закричал чей–то голос: — Внимание, говорит группа наблюдения. Только что взорвался конус вулкана номер три. Дождь из раскаленного добела пепла! Конус два испускает лаву. Вот теперь началось по–настоящему!
Второй голос перекрыл первый:
— Девятая группа наблюдения. Накатывается гигантская приливвая волна, за ней идет ураган. Оценочная высота волны четыреста метров. Скорость ветра между ста двадцатью и ста пятьюдесятью.
Остерли, только–только собравшийся по привычке вставить в зубы трубку, застыл. Это был конец. У человеческого воображения тоже есть предел. О, Боже! Огонь, прилив и буря. Иммунные однозначно пошли на все.
Он заметил, что в углу о чем–то бурно спорят. Вдруг вперед выступил Джиллиад и поднял руку.
— Господа, пожалуйста… — Он подождал, пока не наступит тишина. Мистер Хартли, один из наших экспертов из Нью–Йорка, считает, что мы мыслим слишком мелкомасштабно, и я совершенно с ним согласен. Противник проецирует картину национального уничтожения. Развязаны все природные силы. И чтобы стать властелинами этой угрозы, мы должны мыслить крупномасштабно и ответить с такой же гигантской силой. Поэтому мы единогласно решили следующее…
Более, чем в двух тысячах километрах проекционные техники иммунных следили за безотказной работой своих приборов и ждали. Они могли наблюдать за большей частью Торонто, но — как иммунные — не имели возможности видеть субъективно проецируемую картину. Они видели только объективную картину.
— Говорит экран шесть. На Ист–Суффолк–Стрит двое только что рухнули мертвыми!
— Двое!? — Вельт нервно затеребил бороду. — Только двое! Они должны дохнуть, как мухи.
ГЛАВА 21
В других сообщениях речь шла о случаях смерти в различных областях провинции, но всюду было лишь по два–три случая.
Вельт почувствовал, как на лбу выступили капли пота. Что–то было не так. Что–то не совсем в порядке.
Он щелкнул тонкими, не очень чистыми пальцами.
— Есть только один тип людей, которые могут все точно видеть. Доставьте одного сюда!
Был схвачен первый попавшийся восприимчивый, и его притащили в бюро Вельта.
— Сядьте перед экраном и опишите нам все, что видите. Все!
Мужчина уставился на экран и округлил глаза.
— Это же Машина Мечты, вы…
Кто–то стукнул его кулаком в висок. Восприимчивый рухнул на пол.
