Его подняли и снова усадили на стул.
— Оставьте при себе свои замечания. Просто расскажите нам, что вы видите, если не хотите, чтобы вам прижгли пальцы — медленно, один за другим.
Мужчина передернулся и наклонился вперед.
— Там город. Он кажется разрушенным, как после землетрясения… здания рухнули, повсюду горит, улицы завалены.
— Дальше! Дальше!
— В некотором отдалении стоят три вулкана. Один только что взорвался и…
— Стоп! Мерсер, включите десятый экран. Что вы видите теперь?
— Я вижу океан… волна… гигантская волна, и можно слышать вой урагана…
— Хорошо, Мерсер, можете переключить. Внимательнее рассмотрите картину. Видите людей?
— Да, там люди.
— Много?
— Нет, единичные. Никаких толп.
— Что они делают?
— Большей частью… — Мужчина помедлил и нервно сглотнул слюну. Большей частью летают!
— Летают! Вы с ума сошли? Послушайте! Мы здесь не шутки шутим. Если бы нам нужен был клоун, мы обошлись бы без вас. — Кто–то ударил его в лицо. Говори правду, понял?
— Но это правда, — сказал мужчина и вдруг закричал: — Вы спрашиваете меня, что я вижу, и я сказал вам это! Они летают! Летают!
— Ну, бессовестный…
— Подождите! — Вперед выступил один из экспертов. — Возможно, он говорит правду. — Он отодвинул остальных и почти дружелюбно спросил: — Как они летают?
Мужчина поднял на него взгляд.
— У некоторых, кажется, машины или какие–то летающие плоты. Другие… — Он опять помедлил. — У остальных крылья, как у птиц.
— Ага! — Эксперт вставил ему в рот сигарету. — А что вы видите еще? — А через плечо он гневно сказал: — Дайте ему что–нибудь выпить и вымойте лицо. Господи, сначала вы требуете от него информации, а потом так избиваете, что он уже почти ни на что не способен. — Он опять повернулся к восприимчивому. — Так… рассказывайте дальше.
— Сейчас все три вулкана пышут огнем. Раскалено все небо.
— Дальше!
— Что–то происходит. Я точно не знаю, что это.
Возникла пауза, когда кто–то принес выпить. Руки мужчины так дрожали, что он расплескал половину содержимого, прежде чем смог выпить несколько глотков.
— Что–то между городом и вулканами. Не могу разглядеть. Оно, кажется, возвышается до неба и тянется вдаль насколько хватает глаз.
— Можете описать поточнее?
— Это как занавес, занавес из мелких голубых искр. Весь пепел, дым и раскаленная лава исчезают, коснувшись его. Они не могут сквозь него пройти.
Эксперт кивнул и нервно провел рукой по волосам. Лицо его стало пепельно–бледным.
— Мерсер, еще раз десятый экран! — И добавил для восприимчивого: — Что вы видите теперь?
— Волна, о которой я говорил, теперь стоит почти на месте.
— На месте! Как это?
Мужчина растерянно покачал головой.
— Выглядит так, будто ураган толкает ее вперед, но еще более сильный ветер дует навстречу, раздавливает ее и толкает назад, все дальше и дальше. По всему морю носятся водяные смерчи, но кроме пены и бурунов ничего не видно.
— Спасибо. — Эксперт взял у него пустой стакан и бросил его в стену. — Я вам верю. — Он посмотрел на остальных. — Уведите парня! Мне тоже надо чего–нибудь выпить.
Прежде чем принесли выпить, перед ним вдруг встал Вельт.
— Что вы себе позволяете? — Вельт нервно потер ладони, его лицо покраснело. — Если у вас есть информация, я должен знать ее первым, понятно? Только после того, как передадите мне информацию, можете бросать стаканы в стену и раздражаться, понятно?
Эксперт застыл, побледнел и сказал:
— Да, сэр.
— Итак, что случилось?
Эксперт сглотнул слюну и пожал плечами.
— Ну, хорошо, сэр. Если вы хотите слышать правду, пожалуйста. Все, что сказал этот человек — правда. Противник летает. Над сотрясающейся землей.
— Но это же абсурд!
— О, Боже мой… Простите, сэр, я немного не в себе. Я сейчас вам объясню. Враг использует психическую стимуляцию наших проекций для того, чтобы произвести противопроекции. Короче говоря, чтобы передать картину, нужно сначала передать мозгу раздражение, иначе он ничего не воспримет. Их мозги раздражены, но именно это раздражение они используют для создания ответных мер. Сначала это им удавалось легко. Они представили себе, что летают над местом действия. Теперь они, очевидно, переключились на массовую концентрацию мыслей и создали энергетический барьер.
— Но барьеры такого масштаба невозможны с научной точки зрения.
Эксперт глубоко вздохнул.
— Сэр, мы тоже не можем заставить горы вырасти. Мы не можем взмахом волшебной палочки вынуть из шляпы три вулкана. Это не настоящие вулканы, а субъективные. Это иллюзии, проецируемые нашими Машинами в мозги приемников — вам это понятно? Хорошо. Дальше: энергетический барьер тоже субъективен. Он тоже иллюзия. Но иллюзия достаточно убедительная, чтобы встретиться с нашей иллюзией и пересилить ее. — Он вдруг, казалось, потерял самообладание и закричал: — Изложить вам это письменно или продиктовать по буквам? Нас победили!
Вельт уставился на него. Он был так испуган сообщением, что даже забыл обругать эксперта.
— Побеждены! Мы же еще только начали. — Он нервно облизал губы и потер ладони. — Мы в любое время можем изменить проекцию. Мы можем сбросить на них сотню атомных бомб и сравнять всю провинцию с землей…
Эксперт закрыл лицо руками и отчаянно закричал:
— Боже милостивый! Потом, казалось, он взял себя в руки. — Мистер Вельт, мы не знаем, как изготовить атомную бомбу. Мы можем создать только иллюзию такой бомбы, а наша иллюзия будет бессильна против их барьера. Я не могу выразиться яснее, даже если перейду на детский лепет.
Вельт пристально посмотрел на него, постепенно постигая правду.
— Что мы можем еще сделать?
Кто–то принес эксперту полный стакан, и тот одним глотком осушил его.
— Сделать? Хотите слышать правду, мистер Вельт? Все равно я должен сказать ее Директории. Это вам не понравится! Будьте внимательны. Мы должны будем использовать обычное оружие и сформировать армию. Проекции стали бездействующими из–за их противопроекции. Мы, как Хомо супериор, должны будем создать армию из наших собственных рядов и обучить ее, чтобы выстоять перед численно превосходящим нас противником.
— Это единственное решение? — Голос Вельта слегка дрожал.
— Это мое единственное решение, сэр. Любая другая альтернатива у вас. Если мы хотим выиграть эту войну, то вы единственный, кто может обеспечить нас наиболее совершенным оружием и наиболее совершенной стратегией.
Вельт испугался. Совершенное оружие, совершенная стратегия — о, Боже, больше не надо! Он точно знал, что имеет в виду эксперт, и он знал, что Директория поддержит его. Он будет вынужден идти к Наивысшему, этого не избежать. Если он этого не сделает, на него будут давить, пока он не сдастся. Вельт почувствовал себя в ловушке. Не потому, что Наивысший потребовал бы чего–то взамен, просто потому, что
