Так что не будет преувеличением сказать, что в опричные годы государство и общество пережили масштабную катастрофу, которая к тому же мало изменила политический ландшафт страны и не решила ни одной из накопившихся государственных проблем.
3. Выводы и московская альтернатива
Малого ледникового периода и рассуждений о «демографическом сжатии» совершенно недостаточно для объяснения таких итогов правления Грозного, особенно в сравнении с итогами той же эпохи для других государств Восточной и Северной Европы [
1) Административная и военная машина российского государства в основном сформировалась вместе с системой местничества в 50–60-е гг. XV в. Местничество оставалось сутью и стержнем московской внутренней политики на протяжении всего XVI в.
2) Инкорпорировав за счет создания местничества военные элиты Суздальской, Ростовской, Ярославской земель, Москва получила ресурсы для покорения Господина Великого Новгорода. А этот военный успех, в свою очередь, дал в руки московских великих князей огромные земельные ресурсы — основу для создания поместного дворянского СЛУЖИЛОГО землевладения (по Скрынникову, конфискации новгородских земель дали в общей сложности 72 000 обеж земли, из которой 51 % оставался в руках великокняжеской администрации, 36 % пошло в раздачу формирующемуся дворянскому корпусу).
3) Блестящие военные успехи первого этапа российской истории, культурное влияние южных и восточных соседей, широкая поддержка со стороны нового дворянства да просто сама роль «удерживающего» в разрешении местнических споров — все это укрепило личную власть московских самодержцев.
4) Военная и административная элита Московского государства приняла правила игры во властелина «Божьим изволением», так как реальная власть государя над его «холопами» была ограничена отсутствием собственного репрессивного аппарата и сложностью сформированной системы управления государством. В реальных документах мы сплошь и рядом видим, как «холопы» государя демонстрируют твердые представления о собственном достоинстве, своё понимание того, что «государь волен в голове и службе, но не в отечестве». Вот в 1534 г. князь А. И. Стригин-Оболенский довольно резко выражает своё недовольство решениями правительства по установлению дипломатических отношений с «узурпатором» крымского престола, что представляется ему умалением и его личной чести, и достоинства правительства:
«А в твоих государевых наказных списках написано, что Ислам — царь… И ты, государь, велел мне Исламу на царстве здравствовати. А Ислам и во царех не бывал; а в Литву, государь, Ислам к королю царевичем пишется, в калгах у Сап-Гирея царя… а ныне Ислам к тобе ко государю послал посольством Темеша. И того, государь, Темеша в Крыму не знают, и имени его не ведают.
5) Таким образом, оптимальная структура власти для той России — это государь, искусно маневрирующий между могущественными фракциями-кланами Боярской думы (70–90-е гг. XV в., 50-е гг. XVI в.). При этом система регулярно уходила от оптимума то в сторону усиления великокняжеской власти и упрощения системы управления государством (правитель «сам-треть» решает все дела «у постели»), то в сторону ослабления великокняжеской власти и излишнего усложнения системы управления. Механизмы «защиты от дурака» в системе работали. Причем эти механизмы были закреплены законодательно, что вообще-то было не слишком характерно для средневековой Москвы: (статья 58 Судебника 1550 г.) «А которые будут дела новые, а в сем Судебнике не прописаны, а как те
6) Одним из важнейших противовесов растущей власти великого князя/царя являлась богатая и влиятельная Церковь, хотя сложившаяся при Василии II Темном международная изоляция русского Православия и уменьшила степень его независимости от светской власти. В конце XV в. при Иване III Великом государство вело наступление на церковно-монастырское землевладение. Началось это наступление опять с присоединения Новгорода, ознаменовавшегося невиданным доселе изъятием церковных владений. Но довольно быстро акт завоевателя перешел в явно сознательную политику «земельной секуляризации»: были конфискованы многие земли пермского епископа, прошли новые изъятия церковно-монастырских земель в Новгороде, в 80-е гг. XV — 10-е гг. XVI в. значительно сократился рост вотчин Троице-Сергиева, Симонова и Кирилло-Белозерского монастырей, резко ограничены были и иммунитетные привилегии монастырей [АСЭИ. Т. III. № 291, 291а, 2916;
7) Ко второй половине XVI в. естественный рост правящего сословия вооруженных землевладельцев уперся в проблему обезземеливания и общего падения урожайности земель. Естественным решением этой проблемы в рамках существующей системы были войны за новые земли (и за возможность более эффективного освоения земель к югу от Оки!). Никаких стратегических или тактических решений завоевание Казани и Астрахани от Ивана Грозного не потребовало. В вину или в заслугу эти глобальные события ему не поставить.
8) Сложности при «колонизации» Казанской земли вызвали кризис в боярском правительстве и смену внешнеполитической доктрины, чем и воспользовался Иван Грозный для усиления своей власти и личной мести. Задним числом видно, что уже первое по-настоящему самостоятельное политическое действие Грозного было злом для страны.
9) Частные военные неудачи и обострение внутриполитической борьбы позволили Грозному найти союзников для попытки государственного переворота на базе максимального упрощения структуры управления хотя бы и в специально выделенном уделе-опричнине. Страну взорвала не бесконечная власть одного, а бесконечная спираль эскалации внутри- и внешнеполитической борьбы.
10) При этом к началу опричнины возможности чуть не единственного структурированного «ограничительного» механизма на пути такой эскалации — Церкви — были серьезно подорваны. После того как в 1521 г. Василий III свел с митрополичьей кафедры близкого к нестяжателям Варлаама (по сообщению Герберштейна, за отказ содействовать вероломному захвату Шемячича, «запазушного врага» великого князя), влияние церковных иерархов сильно упало. Примета времени: могущественный Иван Великий вел политическую борьбу с митрополитами Филиппом и Геронтием, не пытаясь убрать своих противников (или «противников»?), зато боярские правительства сфедины XVI в. спокойно меняли митрополитов, в том числе и с применением насилия. И личное мужество ряда архиереев во времена опричнины удержать
