рука поднялась, чтобы найти то, что это было, сталкиваясь только с массивным бандажом, обернутым вокруг его голой кожи.
Он снова начал задыхаться, когда чужой голос охладил его.
— Джейс. — Голос был знаком ему как его собственный, и затем была рука, захватывающая его пальцы, переплетающиеся с ними. С рефлексом, рожденным в годы вне любви и близости, он отшатнулся назад.
— Алек, — сказал он, и был в шоке от звука собственного голоса в ушах. Он не изменился. Он чувствовал, как будто бы он был выжжен, расплавлен, и обновлен подобно золоту в суровом испытании… но как? Мог он действительно быть собой снова? Он посмотрел вверх на озабоченные голубые глаза Алека, и знал, где он был. Лазарет в институте. Дом. — Мне жаль… — тонкая мозолистая рука погладила его по щеке, а второй знакомый голос сказал.
— Не извиняйся Тебе не за что извиняться.
Он прикрыл глаза Тяжесть на его груди была все еще здесь: половина на рану, половина на вину.
— Иззи. — У нее перехватило дыхание — Это на самом деле вы, верно?
— Изабель… — начал Алек, как бы предупредить ее не прикасаться к Джейсу, но Джейс сам прикоснулся к ее руке. Он мог видеть, как темные глаза Иззи сверкали в свете зари, и лицо ее было полно надежды и ожидания. Это была та Иззи, которую знала лишь ее семья, любящую и беспокоящуюся.
— Это я, — произнес он и прочистил горло. — Я могу понять, если ты не поверила мне, но я клянусь Ангелом, Из, это я. — Алек ничего не сказал, но его хватка на руке Джейса, усилилась. — Вы не должны ругаться, — сказал он и свободной рукой коснулся парабатая на его ключице. — Я знаю. Я чувствую это. Я больше не чувствую, что мне не хватает части меня.
— Я тоже это чувствую.
Джейс сделал вдох.
— Что-то пропало. Я чувствовал это, даже с Себастьяном, но я не знал, что это, пока оно не пропало. Но это был ты. Мой парабатай. — Он посмотрел на Иззи. — И ты. Моя сестра. И… — Его веки внезапно загорелись палящим светом: рана на его груди пульсировала, и он видел ее лицо, освещенное пламенем меча. Странное жжение распространилось по его телу, словно белый огонь — Клэри. Пожалуйста, скажи мне…
— Она в полном порядке, — сказала Изабель, поспешно. Было что-то еще в ее голосе… удивление, неловкость.
— Ты клянешься? Ты просто не говоришь мне, потому что не хочешь расстраивать меня.
— Она ударила тебя ножом, — указала Изабель.
Джейс сдавлено рассмеялся; это было больно
— Она спасла меня.
— Да, — согласился Алек.
— Когда я смогу ее увидеть? — Джейс старался не выглядеть слишком нетерпеливым.
— Это действительно ты, — обрадовалась Изабель.
— Здесь уже побывали Безмолвные Братья. Интересовались тобой, — произнес Алек. — Точнее этим, — и он дотронулся до перевязанной груди Джейса. — Проверяли, не очнулся ли ты. Когда они узнают, что ты пришел в сознание, возможно, захотят поговорить с тобой прежде, чем допустят к тебе Клэри.
— Как долго я был, без сознания?
— Около двух дней, — ответил Алек — С тех пор, как мы привезли тебя из Бурена, ну и поняли, что ты не собираешься умирать. Как выяснилось, не так уж просто исцелить рану, нанесенную ангельским мечом.
— Уж не хотите ли вы мне сказать, что у меня будет шрам?
— Большой и уродливый, — сказала Изабель — Прямо поперек груди.
— Вот черт, — сказал Джейс — А я-то надеялся заработать деньжат за работу модели нижнего белья, чтобы купить кабриолет.
Он говорил иронично, но он думал, что было правильно, так или иначе, что у него есть шрам: то, что он должен быть отмечен им, что произошло с ним, как физически, так и духовно. Он почти потерял душу, а шрам будет напоминать ему о непостоянности воли и тяжком бремени доброты. И о тёмных вещах. О том, что было, и о том, чего он не должен допустить.
Он чувствовал, как к нему возвращается сила. И он использует ее против Себастьяна. Осознавая это, он почувствовал облегчение, как будто бы камень упал с его души.
Он повернул голову, что бы заглянуть в глаза Алека.
— Никогда бы не подумал, что буду сражаться против вас, — хрипло произнес он. — Никогда.
— И это был последний раз, — отмахнулся Алек.
— Джейс, — сказала Изабель. — Постарайся сохранять спокойствие, ладно? Это просто…
— Что еще? Что-то еще не так?
— Ну, ты светишься немного, — сказала Изабель. — Ну, совсем чуточку. Светишься.
— Свечусь? — Алек поднял руку, державшую руку Джейса. Джейс увидел в темноте слабое мерцание по всей своей руке, которое давало проследить линии его вен, похожих на карту.
— Мы думаем, что это остаточный эффект от меча архангелов, — сказал он. — Это, наверное, скоро пройдет, но Безмолвные Братья заинтересовались. Естественно.
Джейс вздохнул и уронил голову обратно на подушку. Он слишком устал, чтобы изображать интерес к своей новой, светящейся ипостаси.
— Значит, вам пора идти? — спросил он. — Вы должны позвать Братьев?
— Они приказали позвать их, когда ты очнешься, — сказал Алек, но сам при этом отрицательно покачал головой. — Но если ты не хочешь, чтобы мы этого делали…
— Я чувствую себя усталым, — признался Джейс. — Если бы я мог поспать несколько часов…
— Конечно. Конечно, ты можешь.
Изабель убрала волосы с его лба, лезшие в глаза. Ее тон оставался твердым, неоспоримым: свирепая, как медведица, защищающая своего детеныша.
Глаза Джейса начали закрываться.
— И вы не бросите меня?
— Нет, — ответил Алек. — Нет, мы никогда не бросим тебя. Ты знаешь это.
— Никогда. — Изабель взяла его за руку, ту, которую не держал Алек и отчаянно ее сжала. — Лайтвуды все вместе, — прошептала она.
Рука Джейса внезапно стала влажной там, где она держала его, и он понял, что она плакала, и ее слезы бежали вниз, плакала за него, потому что она любит его, даже после всего, что случилось, она все еще любила его. Они оба любили.
Он заснул вместе с Изабель по одну сторону, и Алеком по другую, когда рассвело и взошло солнце.
— Что ты имеешь в виду, говоря, что я все еще не могу видеть его? — настаивала Клэри. Она сидела на краю дивана в гостиной Люка, шнур телефона был завернут так плотно вокруг пальца, что кончик стал белым.
— Прошло только три дня, и два из них он был без сознания, — сказала Изабель. Были слышны голоса в трубке, и Клэри напрягла слух, чтобы услышать, кто говорил. Ей показалось, что она услышала голос Маризы, но с кем же та говорила, с Джейсом? Алеком? — Безмолвные Братья пока что наблюдают за ним. Они все еще говорят что не должно быть никаких посетителей.
— Да плевать я хотела на Безмолвных Братьев!
— Нет уж, спасибо. Они сильные и тихие, и вообще странные.
— Изабель! — Клэри сидела, прислонившись спиной к мягким подушкам Это был яркий осенний день, и солнечный свет струился через окна гостиной, хотя это не поднимало ее настроение. — Я просто хочу знать, что с ним все в порядке. Что его раны заживут, что он не распух, как дыня…
— Естественно, он не распух, как дыня, не будь смешной!
— Я не знаю этого. Я не знаю, потому что никто ничего мне не говорит.
