Город потерянных душ [любительский перевод]

Себастьян подошёл к ней, его руки упёрлись в бока, а глаза мерцали, как акульи. Он выглядел ужасающе; Клэри знала, что должна быть напугана, но сквозь неё прошло холодное ясное отчуждение.

Казалось, время замедлилось.

Она вспомнила сражение в антикварном магазине в Праге, как она исчезла в своём собственном мире, где каждое движение было точным, словно ход часовой стрелки. Себастьян наклонился к ней и она оттолкнулась от земли, отводя ноги в сторону, сбивая его. Он упал вперёд, а она откатилась в сторону, вскочив на ноги. В этот раз она не пыталась сбежать. Вместо этого она схватила со стола фарфоровую вазу, и, когда Себастьян поднялся на ноги, разбила вещь об его голову. Она разбилась и облила их водой вперемешку с листьями; он попятился, кровь растекалась по его серебристо-белым волосам.

Он зарычал и бросился на неё. Это было, как будто бы тебя нарочно сбили мячом.

Клэри отлетела назад, сломав при этом стеклянную столешницу, и приземлилась во взрыве осколков и агонии. Она закричала, когда Себастьян лёг поверх неё, вдавливая её тело в разбитое стекло, его губы, рыча, раздвинулись.

Он занёс руку и тыльной стороной ударил по лицу.

Кровь ослепила её, она задохнулась от этого вкуса во рту, а глаза жгло от соли. Она вскинула колено и двинула ему в живот, но это было всё равно, что бить стену. Он перехватил её руки и прижал их по бокам.

— Клэри, Клэри, Клэри… — повторял он. Он задыхался. Ну, по крайней мере, это ее заслуга. Кровь ленивой струйкой текла с одной стороны его головы, окрашивая его волосы в алый. — Неплохо. В Идрисе ты так хорошо не сражалась.

— Слезь с меня…

Он приблизил свое лицо к ее. Он вытащил язык. Она пыталась вырваться. У нее не получалось быстро изворачиваться от того, как он слизывал кровь с ее лица. Он ухмылялся. Усмешка порвала его губу и больше ручейков крови начало капать с его подбородка.

— Ты спрашивала меня, кому я принадлежу, — прошептал он. — Я принадлежу тебе. Твоя кровь — моя, твои кости — мои. Когда ты в первый раз увидела меня, я выглядел знакомо, не так ли? Так же, как ты выглядела знакомо для меня.

Она уставилась на него.

— Ты не в своем уме.

— Это из Библии, — сказал он. — Песнь Соломона. «Пленила ты сердце мое, сестра моя, невеста! Пленила ты сердце мое одним взглядом очей твоих, одним ожерельем на шее твоей». — Его пальцы коснулись её горла, сжав цепь в том месте, где находилось кольцо Моргенштернов. Она заволновалась, что он может переломать ей трахею. — «Я сплю, а сердце мое бодрствует; [вот], голос моего возлюбленного, который стучится: отвори мне, сестра моя, возлюбленная моя».

Кровь капала ей на лицо.

Она заставляла себя быть спокойной, её тело гудело от напряжения, когда его рука соскользнула с её горла, по бокам к её талии. Его пальцы скользнули внутрь за пояс её джинсов. Его кожа была горячей, обжигающей; она могла почувствовать, как он хотел ее.

— Но ты же не любишь меня, — сказала она.

Её голос был тонким: Себастьян выбил весь воздух из её лёгких. Клэри вспомнила слова матери: Себастьян не испытывает настоящих эмоций. Её мысли были кристально ясными, и она молча возблагодарила эйфорию от драки, за то, что она держала её сосредоточенной, в то время как Себастьян вызывал у неё непреодолимое отвращение своими прикосновениями.

— А тебя вообще не волнует, что я твой брат, — сказал он. — Я знаю, что ты испытывала к Джейсу, даже когда думала, что он твой брат. Ты не можешь мне лгать.

— Джейс лучше тебя.

— Никто не может быть лучше меня.

— Он обнажил в усмешке свои белые зубы, испачканные кровью.

— «Запертый сад — сестра моя, невеста», — произнес он. — «Запечатанный колодец, закрытый источник». Но уже не такой закрытый, не так ли? Джейс позаботился об этом.

Он начал возиться с пуговицей на её джинсах и она, воспользовавшись тем, что он отвлёкся, сумела ухватить нехилый треугольник разбитого стекла с пола и вонзить зубчатый край ему в плечо. Стекло порезало её пальцы, заставив их разжаться.

Он вскрикнул, дёрнувшись назад, но больше от удивления, нежели от боли: одежда защитила его. Она сильнее всадила стекло, только в этот раз ему в бедро, и, когда он попятился назад, она заехала ему другим локтём в горло. Он отошёл в сторону, она перевернулась, подогнав его под себя, и выдернула окровавленный сколок из его ноги. Она поднесла осколок к пульсирующей вене на его шее… и остановилась.

Он смеялся. Он лежал под ней и смеялся, а его смех отдавался вибрацией в её теле. Всё его тело было в крови — её крови, капающей сверху на него, а его кровь была там, где она оставила порезы, его серебристо-белые волосы были перепачканы. Его руки свободно располагались по бокам от него, вытянутые, как крылья разбившегося ангела, падшего с небес.

Он произнес:

— Убей меня, сестренка. Убьешь меня — убьешь Джейса.

Она бросила осколок вниз.

Глава 20. Дверь в Темноту

Клэри раздосадовано закричала, когда осколок разбился об деревянный пол в дюйме от горла Себастьяна. Она чувствовала, как она смеётся под ней.

— Ты не можешь это сделать, — произнес он. — Ты не можешь убить меня.

— Иди к черту, — прорычала она. — Я не могу убить Джейса.

— То же самое, — сказал он и, сев настолько быстро, что она даже не увидела этого движения, треснул её по лицу с такой силой, что отправил скользить по полу, сплошь усыпанному битым стеклом.

Её плавность была невозможна, когда она ударилась об стену и закашлялась кровью. Она уткнулась лицом в своё предплечье, вкус и запах её собственной крови был повсюду: тошнотворный и металлический.

Через секунду рука Себастьяна сграбастала её за жакет, и поставила на ноги.

Она не боролась с ним. Смысл? Зачем бороться с кем-то, кто намерен убить тебя, и знает, что ты не сможешь убить его или даже серьёзно как-нибудь ранить? Такие, как он, всегда побеждают.

Она стояла неподвижно, пока он оглядывал ее.

— Могло быть и хуже, — сказал он. — Кажется, куртка смогла защитить тебя от настоящих повреждений.

Настоящих повреждений? Её тело чувствовало себя так, будто бы было по всему периметру порезано тонкими ножами. Она глянула на него сквозь ресницы, когда он подхватил её на руки.

Это напоминало Париж, когда он уносил её от демонов Данак, но тогда она была… если не благодарна, то, по крайней мере, смущена, а сейчас она просто преисполнена ненависти. Она держала себя в напряжении, пока он нёс её наверх, его обувь звенела о стекло. Она старалась забыть, что касалась его, что его рука сейчас под её бёдрами, что его руки обхватывают её спину.

«Я убью его», подумала она. «Я найду способ, и я убью его».

Он прошёл в комнату Джейса и бросил её на пол. Она, отшатнувшись, отступила назад. Он поймал её и сорвал жакет. Под ним на ней была только футболка. Она вся выглядела так, будто по ней прошлись тёркой для сыра, и вся замызгана кровью.

Себастьян присвистнул.