удивленный взгляд.
— Я чем-то оскорбил ваши чувства?
— Нет, — неуверенно отозвалась Саша. — Но мне… я не понимаю, о каком огне вы говорите.
Оленин смотрел ей прямо в глаза.
— О том, который непременно соединит нас с вами, — убежденно проговорил он. — Хотите вы того или нет.
* * *
Когда с личным дневником было покончено, Сашенька замерла в оцепенении. Все было ложью… И его слова о том, что она — единственная, что отличается ото всех, кого он встречал… И его взгляды… И поцелуи…
Застонав от стыда, Саша скрючилась возле камина. Как Дмитрий, должно быть, потешался над ней! Тот огонь, который он подозревал в ее душе, наверное, называется просто распущенностью. В ней, оказывается, живут задатки падшей женщины. Стыд какой! Ведь если бы тогда в саду Оленин захотел большего, она не смогла бы ему отказать…
Саша подняла голову. Неужто не хотел? Или он просто справился со своим желанием, подавил его, сжалившись над ней? Понял, что может легко получить все, чего хочет, но не стал губить ее жизнь? Разве это не благородство с его стороны? В чем же тогда винить его? Не воспользовался ее слабостью, хотя мог… И никто не помешал бы им…
Какая-то тайная, темная часть ее души простонала: «Ах, почему он не сделал этого?!» Но Сашенька с ужасом отогнала эти помыслы. Что сталось бы с нею, если б она лишилась чести в тот вечер? Подружки нашептывали, что многие светские дамы выходили замуж далеко не невинными. Но Саше не очень-то в это верилось. Как можно предположить такое о тех почтенных матерях семейства, которых она знала с младенчества?
Ей твердили, что многие из этих матрон и сейчас имеют любовников, а их мужья закрывают на это глаза, потому что сами имеют женщин на стороне, а то и вторые семьи. Сашенька не могла смириться с таким положением вещей. Ведь это значило бы допустить, что и ее родители вели подобный образ жизни. А об этом девушке не хотелось даже думать.
Заслышав торопливые шаги матери, которая была так же стройна и легка, как и в девичестве, Сашенька быстро поднялась с пола и вытерла ладонями лицо.
Анна Владимировна до сих пор считала, что дочь ее — совершенное дитя, и никакие влюбленности ей пока не грозят. Способна ли эта девочка помышлять о чем-либо, кроме охотничьих забав с отцом, чтения последних романов господина Тургенева или изучения новых нот, доставленных из-за границы. Даже к нарядам девушка была равнодушна, и матери самой каждый раз приходилось выбирать ей платье и покупать шляпки. До мальчиков ли ей!
Сашеньке не так давно исполнилось восемнадцать, и это уже начинало волновать Анну Владимировну. Ей совсем не хотелось, чтобы дочь, обладавшая яркой и несколько диковатой красотой, засиделась в девках. Пару раз она уже пыталась поговорить на эту тему с мужем, но Сергей Васильевич не желал ничего слышать. Мысль о том, чтобы отдать свою любимицу в чужой дом к чужим людям, приводила его в ужас. И все женихи, на которых намекала Анна Владимировна, казались Микульчину образцами глупости и пошлости. Один носил отвратительные тонкие усики… Другой и двух слов не мог связать в беседе… Третий сидел на лошади, как куль с мукой… Разве может ли кто-то из них стать достойной партией для его дочери?
Сейчас Анна Владимировна показалась Сашеньке взволнованной более обычного.
«Неужели еще один жених?!» — затосковала девушка еще до того, как мать успела сказать:
— Сашенька, пойдем скорее! Я должна тебя познакомить со старым приятелем твоего отца. Наверняка ты слышала о друге его детства Михаиле Антоновиче Орлове.
— Мишка Орлов? — вырвалось у Сашеньки. Ой, то есть… Ну, это папа его всегда так называет.
Анна Владимировна улыбнулась.
— Конечно. Только ты уж, пожалуйста, не зови его так.
— Да нет, маман, что вы!
— Я уверена, что ты можешь вести себя как благовоспитанная девушка, — добавила мать строго.
Саша тотчас сделала вывод, что маман вовсе не уверена в этом. И дала себе слово не подвести родителей. Конечно, она не позволит себе в присутствии Орлова ничего лишнего!
— Дай-ка я поправлю тебе прическу… Ты что, головой полы подметала, душа моя? — ворчливо заметила Анна Владимировна и попыталась привести в порядок растрепанные волосы дочери. — Какие они у тебя густые, право! И вьются так красиво…
Поцеловав Сашеньку в лоб, она подбадривающе ей улыбнулась.
— Ну, не тушуйся, душа моя. Михаил Антонович чудесный человек! Только сейчас он немного печален, поскольку недавно овдовел, так что…
Сашеньку охватила тревога. Как общаться с человеком, который только что похоронил жену? Девушка задала матери этот вопрос, но Анна Владимировна только отмахнулась.
— Оставь ты эти глупости! Его жена болела много лет, так что горе не свалилось на него внезапно, можешь мне поверить. Мы ведь постоянно переписывались с Орловыми. Михаил Антонович всегда интересовался событиями нашей жизни. Он и про тебя много знает, — добавила она.
Саша смутилась. Что же такое порассказали о ней родители? Шалостей и проказ в ее жизни было много. Как-то она в отместку за то, что никто не хочет играть с ней, вымазала медом старый венский стул, на котором часами дремала ее нянька, и заявила, что та прилипла к своему сиденью. Конечно, это было лет десять назад, но маман до сих пор частенько припоминала ей этот эпизод.
В другой раз Саша подменила касторкой содержимое бутылочки, к которой тайком прикладывался дворецкий Савелий, скрываясь в полутемной кладовой, и давилась от смеха, слушая, как старик чертыхается и отплевывается в темноте. Это случилось не так давно, и наверняка родители не преминули рассказать Орлову такой забавный анекдот.
Перебирая в голове свои многочисленные шалости, Сашенька не заметила, как вошла вместе с маменькой в гостиную, где отец и друг его Орлов, перебивая друг друга, наслаждались собственными воспоминаниями. Несколько секунд оставаясь незамеченной, девушка успела разглядеть приятеля своего батюшки. Михаил Антонович показался ей совсем не старым человеком. Впрочем, и отца своего Сашенька считала вполне еще молодым мужчиной.
Орлов же выглядел, да и являлся на самом деле, моложе Микульчина. Он был высок ростом и крепок, спину держал ровно, будто на его плечи и не давили обрушившиеся несчастья. Его густые темно-русые волосы были убраны назад, голубые глаза смотрели приветливо и даже весело, на губах играла улыбка. Трудно было поверить, что этот человек скорбит о смерти жены.
«Она умерла, а он хохочет как ни в чем не бывало!» — подумала Сашенька неодобрительно.
Анна Владимировна, конечно, объяснила ей, что супруга Михаила Антоновича давно болела, и он успел свыкнуться с мыслью, что ему придется остаться одному. Но Саше было неприятно думать, что и ее отец мог бы так же веселиться, едва похоронив жену. Девушка с суеверным страхом взглянула на сияющее лицо матери и отогнала эти ужасные мысли.
— А вот и моя красавица! — заметив наконец дочь, воскликнул Сергей Васильевич и поманил Сашу. — Иди сюда, проказница! Сейчас я представлю тебя своему другу.
Во взгляде Михаила Антоновича светилось искреннее любование. Но оно не заставляло Сашу ощущать неловкость, как было с Дмитрием Олениным. Сейчас девушка была уверена, что в мыслях этого человека нет ничего дурного. И восхищение его полно чистоты, ведь Орлов наверняка смотрит на нее, как на дочь, которой у него никогда не было.
— И впрямь красавица, — согласился он и приложился к Сашенькиной руке. — Взяла все самое превосходное от матери и отца. Признаться, я думал, что Александра Сергеевна несколько моложе…
«Кто?» — едва не вырвалось у Саши. Ей было внове, чтобы ее величали по имени-отчеству.
«А почему Оленин сразу стал называть меня Сашей? — запоздало удивилась девушка. — Я ведь ему не позволяла… Он был так уверен, что я не буду против такой интимности? О Боже! Неужели он с первого
