которое хотело придать им собственное или постороннее сознание. Она както даже и не задумалась о том, что хозяйкой артефакта не является, приказывать ему не может, и тот, скорее всего, просто не подчинится ее попыткам придать себе форму. По сутито, «придать форму» означало фактически «одолеть в поединке», потому что тот, кто диктует условия, априори сильнее.
Кокон не поддавался. Кайндел вдруг поняла, что тот пытается сделать - он стремился растворить ее сознание в себе, «усвоить» ее, будто пищу, попавшую в желудок. Одновременно она поняла, что дело здесь вовсе не в потайной хитрости, ловушке, подстроенной создателем печати, дабы обезопасить свое творение от чужого любопытства. Просто в этом действии был какойто смысл, связанный то ли с функцией изоляции магии от мира, то ли с функцией преобразования магии.
Но Кайндел както не хотела быть преобразованной или изолированной.
Тогда, когда она присутствовала при извлечении печати из земли, та произвела на нее совсем иное впечатление, чем теперь. Тогда она казалась спящей, слабой, полуугасшей. Теперь же дело обстояло совсем иначе. Структура, окружающая ее, была активной и даже живой. Конечно, жизнь эту скорее следовало назвать «псевдожизнью», однако она была, и это делало задачу девушки еще сложнее.
Она попыталась перехватить поток энергии, которым управляла печать, и, как ни странно, ей это удалось. Медовожелтое сияние вокруг нее поблекло, выцвело, будто край облака, под которым спрятался солнечный диск, и Кайндел увидела под собой все Ладожское озеро, неопрятное пятно города на островах невского устья и по берегам, карельские пространства, испятнанные поселками, рассеченные на части дорогами и просеками. Девушка воспринимала себя так, будто и в самом деле парила над землей на высоте, где уже становится трудновато дышать.
Ощущения были своеобразные, но отнюдь не пугающие - в ее жизни было уже столько медитаций, что она сбилась со счета. Обращая мало внимания на расстилающиеся внизу просторы мира, она боролась с силой, пытающейся завоевать ее личное пространство, выпить и присоединить ее силу к собственной. В самом деле, надо же было артефакту откудато брать энергию на жизнь. Уж наверное, не из одних только собственных запасов.
Кокон приобрел вид кольца, поддерживающего ее в воздухе, потом - узкой полосы, ненадолго спеленавшей ее, но уже не ради нападения, а во имя помощи, поддержки. Казалось, артефакт понимает, что нужно взявшему его в руку существу, и хоть не сразу, но всетаки указал ей путь. Мир вокруг расцветился оттенками магии, и Кайндел увидела наглядную картину областей магической напряженности, чередующихся с областями слабой насыщенности. Первых действительно было совсем немного - можно перечесть по пальцам двух рук.
«И ведь скоро у каждого из них появится хозяин», - подумала Кайндел. Позволяя энергии течь сквозь тело и пропитывать каждую клетку, она рассеянно наблюдала за меняющейся картиной мира. Потом ее внимание привлекла одна из сильных в магическом плане точек. Мысль крутилась вокруг общения с артефактом, и поэтому странность энергетического функционирования в той области, которая обратила на себя часть ее внимания, отложилась в глубинах сознания. Позже девушка могла к ней вернуться в удобное для себя время.
Постепенно ощущение слабости и неуюта отступило, и курсантка, решив, что ей достаточно, усилием воли вернула себя обратно на берег Ладожского озера, в свое тело, и, помедлив, открыла глаза, глубоко вздохнула. Воздух показался ей сладостным, хотя и приправленным следами каменной взвеси, которую наносило с карьеров. Ветер с озера пах влагой, водорослями и зеленью, к этому «коктейлю» примешивался и аромат хвои.
Богатство оттенков, которые теперь воспринимало ее обоняние, поразило Кайндел. Несколько мгновений она, прикрыв глаза, просто наслаждалась им. Потом потянулась за мобильником и, включив его, позвонила Пеплу.
- Я жива. Я, кажется, даже в порядке.
- Что ты чувствуешь? - с жадным любопытством спросил он. - Расскажи. Подробно.
Девушка помолчала, осознавая то новое, что посетило ее.
- Зрение, - произнесла она. - Это поразительно. Я никогда в жизни не видела так далеко и так четко.
- У тебя были проблемы со зрением?
- Нет. Нормальное зрение. Но то, что сейчас… Это просто поразительно.
- А уши острые? - рассмеялся мужчина.
Кайндел рефлекторно схватилась свободной рукой за ухо.
- Нет, - резковато ответила она. - Кажется, оно даже стало поменьше. И волосы гуще… Хватит надо мной потешаться!
- Я не потешаюсь, Аэда! Я рад за тебя. То, что произошло с тобой, мне еще только предстоит.
- Ты чувствуешь в себе пробуждение альвийской природы?
- Сознание давно уже пробудилось. Дело за физиологическим соответствием.
- Когда это случится с тобой, ты почувствуешь, как это восхитительно, - вздохнула она, поднимаясь с земли. И обнаружила, что стала словно бы ниже ростом, тоньше костью. Кисти и ступни стали меньше и изящнее, походка - легче. Ноги ее больше не мерзли, и вообще… Появилось странное ощущение сродства с миром.
- Рассчитываю испытать. Очень рассчитываю.
И уж какнибудь не позже чем через год. - Он помолчал. - Так, а теперь соображай, где припрятать артефакт. И как. И еще раз советую - не прячь в местах сильной магической напряженности, там найдут.
- Я уже поняла. - Кайндел покусала нижнюю губу. - Я постараюсь придумать чтонибудь.
И, отключив мобильный телефон, задумчиво посмотрела на руку. Она до сих пор носила на безымянном пальце серебряное обручальное кольцо, которое несколько лет назад муж надел ей. Их разрыв получился очень болезненным для нее, однако кольцо она не сняла. Почему носила? И сама не знала. Может, тешила давние воспоминания. Между ними все годы их совместной жизни клокотала страсть, вначале - любовная, потом - энергия предельной ненависти. Но не зря же говорят, что от ненависти до любви лишь шаг. Обратная дорога тоже коротка.
Сев за руль, девушка повернула ключ и буквально полетела по шоссе, ловко уворачиваясь от ям и ухабов - реакция волшебным образом улучшилась тоже. Машину она остановила только у Березово, выглянула из окна и жестом подозвала ближайшего местного жителя. Ощущение абсолютной гармонии тела и души было настолько приятно, что она беспричинно улыбалась, поэтому крестьянин не только решился подойти на зов, но и заулыбался в ответ.
- Не подскажете, тут есть кузнец? - спросила девушка.
- Как не быть. Только не у нас, в Березове, а в Хиитоле. Мы завсегда к нему туда ездим. Надо до первого городского перекрестка доехать, отсчитать от него еще два, там повернуть налево, проехать один перекресток - и снова налево. Или там спросите. Хороший кузнец, так мне рубило оттянул - любодорого!
- Спасибо. - Кайндел закрыла окно и тронула автомобиль с места. До Хиитолы было всего ничего. «Надо же, зовут поселок сельского типа городом. Там жителейто от силы человек девятьсот. Ну тысяча…»
И теперь, когда перед колесами заемного автомобиля развернулась темносерая полоса относительно приличного асфальта, было время подумать обо всем, что она увидела во время медитации. В частности, и о той области магической напряженности, которая показалась ей отличающейся от других. Теперь она поняла, чем именно та отличалась от остальных. Область носила на себе явные признаки вмешательства. Ктото, повидимому, пытался создать для себя источник магической энергии, подпитываемый естественным образом.
Это же было интересно.
Она остановилась у въезда в Хиитолу и вытащила карту. По ее расчетам получалось, что заинтересовавшая ее область располагается гдето неподалеку от поселка Кааламо, а может, чуть южнее, практически на незаселенных землях.
То есть сравнительно недалеко от учебной базы ОСН.
