мир, для простоты) и местные жители принадлежали, грубо говоря, к одному биологическому типу.
В отличие от обитателей Джаншуру и Сайяна.
Думала она, конечно, не только об этом, и, улавливая время от времени знакомые слова и фразы, спрашивала Федевана:
- О чем они говорят?
Тот отвечал, но его пояснения мало помогали ей, потому что сам Черный, судя по всему, ходом процесса был заинтересован мало. Он наслаждался занятым положением, наслаждался соседством могущественных и родовитых людей, и о чемто увлеченно переговаривался с Саудхаваном и Аданахауром на иавернском языке. Речь же на суде, как поняла Кайндел, шла о какихто документах и картах, которые обвиняемый комуто передал, и еще о документах, которые обнаружили у него в покоях, однако то, что он их похитил, молодой человек отрицал, и объяснить, откуда они взялись, отказался. Вслушиваясь в сбивчивую, деланноспокойную речь, девушка внимательно разглядывала его лицо, которое видела в профиль. Профиль у парня был точеный - в самый раз на монеты или камеи.
В ответ на одну из реплик обвиняемого сидящий по правую руку от правителя старик чтото громко и раздраженно ответил и звучно стукнул посохом об пол. Легкий, будто жужжание пчелы, гул посторонних разговоров, царивший в зале, стих в тот же миг. Судя по всему, старик был не только воином, но и важным чиновником, поскольку его облекала роскошная алая мантия, седые волосы схватывала золотая полоса венца. Именно он задавал вопросы как подсудимому, так и свидетелям. Правитель по ходу процесса не произнес ни слова. Впрочем, он и на подсудимогото избегал смотреть.
- Что сказал старик в красном? - едва слышно поинтересовалась курсантка у Федевана.
- Он говорит, что этот человек лжет, - пояснил Черный, кивая на обвиняемого, стоящего посреди залы под охраной четырех бойцов в черных мундирах с алыми кантами.
- Ну, ерунда, - протянула Кайндел, может, чуть громче, чем следовало. - За все время процесса парень не сказал ни слова лжи.
- Правда?
- Абсолютно точно. Голову даю на отсечение.
- Откуда ты знаешь? - удивился курсантиавернец.
- Ну как «откуда»…
- Нет, я знаю про твои способности, - поспешил добавить он. - Но ведь ты не знаешь нашего родного языка. Как ты может определить…
- Мне не надо знать языка, чтоб определить, лжет человек или говорит правду. Достаточно просто знать человеческую природу. А иавернцы и терриане, сам знаешь, состоят из одинакового мяса и костей. И нервные системы наши очень сходны, - она улыбнулась и развела руками.
- Так, может, этот человек невиновен, - тихонько сказала Лети. - Наверное, надо сказать…
- А зачем? Если иавернцам зачемто надо его казнить, пусть казнят. Это их внутренние дела. Зачем я буду вмешиваться?
И с сочувствием взглянула на обреченного.
Однако через мгновение почувствовала на себе внимательный взгляд. Обернулась - но сидевший ярусом выше длинноволосый молодой иавернец уже перевел взгляд с нее на Федевана и, наклонившись к нему, о чемто спросил. Черный охотно ответил, потом дополнительно пояснил. Окатив Кайндел еще одним внимательным взглядом, местный житель торопливо поднялся и пропал между соотечественниками.
- А этот чего хотел? - спросила девушка.
- Попросил перевести то, что ты сказала. Я перевел. Потом спросил, кто ты.
Она кивнула и снова принялась от скуки рассматривать то трибуну, где сидел правитель и его приближенные, то прочих присутствующих. Старик в алой мантии и с посохом снова чтото громко и гортанно выкрикнул, и тишина стала еще более глубокой, казалось, даже мухи ненадолго замерли в воздухе, чтобы не мешать своим жужжанием. Обвиняемый побелел, когда, словно отвечая старику движением, правитель поднялся с кресла, медленно вынул из ножен меч, который ему поднес оруженосец. Это означало чтото очень важное, и, хотя курсантка не понимала, что происходит, она тоже напряглась и вытянула шею, наблюдая за Иедаваном.
Но через мгновение случилась заминка, которую, похоже, никто не ждал. Появившись на почетной трибуне, длинноволосый иавернец, прежде сидевший за спиной у Кайндел и Федевана, наклонился к уху одного из ближайших приближенных правителя. На его шепот отвлекся сам владетель области. Обернулся, опустил меч, прислушался, а потом сделал какойто знак. Длинноволосого подтолкнули, он выпрямился, смущенный, и чтото негромко промямлил, а потом на короткий вопрос Иедавана ткнул пальцем в ту сторону, где сидели курсанты ОСН.
У Кайндел екнуло сердце.
Правитель повернул голову в ее сторону и чтото сказал. Длинноволосый слетел с почетной трибуны так бойко, словно его оттуда сдуло, и вдоль каменных сидений нижней ступени припустил в сторону оэсэновцев. Остановился перед курсанткой, слегка поклонившись, произнес чтото. Потом покосился на Федевана.
- Милорд просит тебя подойти к нему, - поспешил перевести Черный. - И меня, в качестве переводчика.
- Да, конечно, - с рассеянной улыбкой согласилась девушка и поднялась с места.
Не слишкомто легко оказалось идти через весь зал под внимательными взглядами такого количества людей. Там, на почетной трибуне, Иедаван вложил меч обратно в ножны, вернул клинок оруженосцу. Кайндел заметила краем глаза, что в тот же миг в глазах обвиняемого появилась безумная, бешеная надежда. И тоска. Напускная сдержанность оставила его, и стало ясно, какая тягостная безнадежность владеет его душой. На иномирянку он посмотрел с таким вниманием, словно от каждого ее шага зависело, сколько еще мгновений он проживет на этом свете.
А может, так оно и было на самом деле?
Девушка поднялась по десяти ступеням, осторожно шагнула на яркий переливчатый бархат, застилающий пространство перед креслами, и коротко кивнула правителю, обозначив подобие поклона.
- Мои приветствия, - проговорила она.
Федеван, вставший за ее плечом, торопливо перевел.
Первое мгновение Иедаван лишь смотрел на нее, и это мгновение показалось девушке бесконечным. У правителя был очень тяжелый сильный взгляд, пронзительный и оценивающий. Состязаться с ним взглядами было очень трудно.
Потом он чтото произнес, и стало легче.
- Милорд спрашивает, что именно ты сказала об обвиняемом, - неловко перевел Федеван, но что именно он хотел передать, девушка поняла.
- Я сказала, что этот человек, - взмах руки в сторону парня, стоящего посреди залы в окружении охраны, - в ходе процесса не произнес ни слова лжи.
Короткое молчание, потом снова реплика на чужом языке.
- Милорд спрашивает, знаешь ли ты местные языки.
Она слегка улыбнулась.
- Нет, не знаю.
- Милорд спрашивает, как же в таком случае ты сумела определить, что этот человек говорил правду? - добросовестно перевел Черный. Он был поглощен порученным ему делом и - мимоходом отметила она - явно гордился поручением владетеля области.
- Переведи милорду - мне не надо знать язык, чтоб определить, говорит ли человек правду. Мне достаточно видеть, как он говорит, как смотрит, как двигается, и таким образом я приблизительно понимаю, что он думает во время ответа. Объясни, что такова моя профессия - я работаю с информацией, систематизирую факты, делаю выводы, а также присутствую на переговорах, в числе прочего определяя степень искренности собеседников.
Прежде чем задать следующий вопрос, Иедаван окатил ее еще одним пристальным взглядом, на этот раз не таким пронизывающим и куда более заинтересованным. Краем глаза Кайндел заметила