входу - под действием заклятий, которые должны были убить Кайндел. Так что теперь ей нечего было церемониться с интерьером. Ее противник успел ответить, и сильно, вот только его заклинание попросту увязло в ее защите. Девушка приготовила еще одну аналогичную атаку, но не решилась пустить ее в ход, потому что в коридоре за распахнутыми дверями появились другие иавернцы, разодетые так ярко, что не заподозрить в них представителей власти местного правителя было трудно.
Один из них, тот, который шел немного впереди, поднял руку, и зимний сад, а также все прилегающие помещения накрыла тишина, в которой не осталось места магии. На пару мгновений Кайндел стало нехорошо, но она сумела справиться с собой. Сказать по правде, она единственная из присутствующих смогла бы пересилить действие антимагии, правда, не сразу и не так уж легко. Только зачем? Ее вполне устраивало то, что теперь даже самый рьяный нападающий ничего не сделает ей с помощью чар.
- Что здесь происходит? - зычно произнес тот из новоприбывших иавернцев, который опустил на зимний сад антимагическую блокаду. Произнес на родном языке Кайндел, глядя ей в глаза, потом отвернулся и немедленно повторил фразу на иавернском. Но онато услышала и поняла вопрос раньше остальных и поспешила этим воспользоваться.
- Эти господа напали на меня, - сказала девушка, вынуждая представителя Иедавана прислушиваться к тому, что говорит она (потому как нелегко понимать чужой тебе язык, это требует двойной концентрации), а не ее оппонент. - А почему - спросите у них сами. Я не знаю этого.
Она понимала, что таким образом изначально ставит своего недавнего противника в положение, когда ему придется объясняться и оправдываться. А ей - обвинять. Правда, тот и не пытался чтото сказать, лишь сделал движение, словно хотел взять посланца правителя за локоть, но не взял.
Дальнейшее курсантку уже мало волновало, тем более что както иначе помочь самой себе она больше не могла, потому что для спора и препирательств нужно было знать язык. Она присела на одну из перевернутых кадок и прикрыла глаза. Усталость на какойто момент показалась ей просто запредельной, такое бывает после магии, которой чародей отдал себя целиком. Она догадывалась, что слабость скоро пройдет. Организм быстро восстановит потерю, и все придет в норму. Но пока больше всего на свете ей хотелось прилечь хоть на пол, хоть на камни и немного подремать.
За спинами иавернцев она заметила Илью и Романа, а дальше - спешащего к дверям в зимний сад Офицера, встревоженного не на шутку, и с облегчением закрыла глаза. И уже через секунду ее ктото ловил, чтото спрашивал на местном языке (в сказанной фразе она поняла только одну частицу), аккуратно укладывал на пол. А через полминуты над ней склонился Офицер.
- Ты ранена?
- Нет, я, кажется, перестаралась… Это мое! - сказала она иавернцу, подобравшему с пола иссякший артефакт. - Мое.
Рядом появился Саудхаван, словно знал, что сейчас понадобятся его услуги переводчика. Кайндел, у которой все еще летали перед глазами темные круги, не успела заметить знак, который Офицер подал ее однокурснику, и поэтому отметила его появление рядом как банальное совпадение. Сауд, по причине своей смуглости прозванный курсантами Арабом, переводил плохо, потому что до сих пор, отлично понимая русский, едваедва владел им, зачастую путался в устоявшихся выражениях, терялся, что как перевести. Но всетаки даже такой дурной перевод лучше, чем никакого.
- Что это такое? - перевел Саудхаван, сам с любопытством разглядывающий артефакт в руках иавернского бойца.
- Это мое, - повторила курсантка. - Магическая вещица.
- Он спрашивает, знаешь ли ты, что в замке не следует употреблять масштабную магию. Я скажу, что, конечно, знаешь, да?
- Нет, конечно, - огрызнулась Кайндел. - Скажи - я полагала, в замке, коль скоро здесь имеется магическая блокировка, можно все, что позволит сотворить блок.
Сауд, приподняв бровь, однако послушно перевел.
Иавернец тоже молчал несколько мгновений, видимо осмысливая услышанное. Потом произнес короткую фразу.
- Он говорит, что в замке все равно нельзя применять магию, которая может разрушить его.
- А мне показалось, замок как стоял, так и стоит!
Воин правителя еще немного помолчал, а потом повел рукой, указывая на творящийся в зимнем саду разгром.
- Можешь не переводить, я и так поняла, - сказала девушка Саудхавану. - Объясни ему, что весь этот разгром учинила отнюдь не я и не мои иллюзорные заклинания, а его соотечественники, пытавшиеся меня убить.
- Что ты имеешь в виду под иллюзорными заклинаниями? - уточнил курсант ОСН.
- А ты не знаешь?
- Я не знаю, как это перевести, чтоб было точнее.
- Ладно, объясни, что чары, которыми я пользовалась, не могли бы сдвинуть с места даже пылинку, потому что создавали лишь видимость действия, самого же действия не было.
Иавернец не сразу осознал, что именно ему пытаются растолковать, из чего Кайндел сделала вывод, что в этом мире иллюзорная магия не в ходу. «А мне повезло, - подумала она. - Видимо, ребята просто не поняли, с чем столкнулись…» Ей стало намного лучше, и даже то, что слуги, проникшие таки в разоренный сад, принялись закрывать окна, не огорчило. Опираясь на руку Офицера, она поднялась с пола.
- Что тут стряслось? - спросил он ее сквозь зубы.
- На меня напали.
- А что ты делала здесь, в садике, когда я велел тебе оставаться в комнате?
- Здесь у меня было больше шансов выжить.
Он повернул ее к себе лицом.
- Так где на тебя напали - возле твоей комнаты или здесь?
Взгляд у Офицера был жесткий, «препарирующий». Человеку, плохо его знающему, могло показаться, что он в ярости, но отлично контролирует себя. На самом же деле он сосредоточился, пытаясь понять, что в действительности произошло и почему, и, кроме того, изрядно переволновался за нее. Каждого своего курсанта он воспринимал едва ли не как доверенного на его попечение ребенка, и его эмоции были вполне объяснимы.
- Здесь.
- Почему же ты пошла сюда?
- Отпусти. - Она решительно отвела его руки, чересчур сильно сжавшиеся на ее плечах. - Я тебе объясняю - потому что здесь у меня было больше шансов выжить.
- С чего ты взяла, что на тебя нападут, и именно здесь?
- Это было логично.
- Ладно, потом поговорим.
- Правитель просит тебя подняться к нему, побеседовать, - проговорил иавернец, одетый ярче других - тот самый, который опустил антимагию на зимний сад.
Девушка взглянула ему в глаза. Лицо у мужчины было совершенно непроницаемое, но в глубине взгляда - интерес. Ничего определенного по поводу его отношения ко всему случившемуся и к ней лично Кайндел не могла сказать, однако ей показалось, будто он скорее склонен ей поверить. И это уже хорошо.
Ее окружили воины правителя в одинаковых мундирах, при мечах, с непроницаемыми лицами, но курсантка чувствовала себя совершенно спокойно. С достоинством сделала знак, мол, подождите, привела себя в порядок и, закутавшись в плащ, который ей протянула Лети, даже под шерсткой видно, насколько бледная, пошла туда, куда ее повели.
В этой части замка ей прежде не доводилось бывать. Даже слуги, работавшие здесь, не смешивались с общей массой - у них были свои жилые комнаты, своя столовая, мыльня, прогулочный дворик - поэтому прочие работники редко имели возможность о чемто их расспросить. В покоях,
