логически выливается во множество препятствий на жизненном пути, в нее же запускают корни все те неприятные неожиданности, которые «разбивают сердце». Потому что любую перемену во взаимоотношениях, любую измену и обман человек, даже не самый проницательный, без труда ощутит… если захочет. Однако чаще всего не хочет.
Она, мастер работы с информацией, как никто знала, насколько люди любят жить в окружении иллюзий. Даже те, кто кичился собственной «объективностью», просто возводили вокруг себя иллюзорные замки совсем другой окраски. В томто и заключалось отличие человека, существа, созданного по образу и подобию Божию, что он, в отличие от животного, способен был создавать вокруг себя «малую вселенную». И только от него зависело, какой эта вселенная будет и во что все это выльется.
Но Кайндел не привыкла себя обманывать. Наоборот, она всеми силами боролась с этой привычкой, присущей ей, как и любой другой мыслящей твари земной, обремененной даром создавать абстракции и логические выкладки. Разумеется, избегнуть общей участи жить в иллюзорном, самодельном мире она не могла, однако цель существования ее «малой вселенной» была иной, чем у других людей. Она не стремилась создать для себя наиболее психологически комфортных условий, она добивалась изменения чужих «вселенных» по своему усмотрению. И потому была ближе всех к пресловутой «объективности». Хоть и не способна была полноправно вступить в ее пределы, как и никто не мог.
«Он не будет на той же стороне, что и ты, пока не захочет этого сам, - сказала она себе. - А он не захочет. У него совсем иной склад ума. Кошка, которая гуляет сама по себе, - вот образ, подходящий ему больше всего, он правильно описал себя. Но почемуто пока он с Ан Альфардом…
Стоп! Ты не о том думаешь. Пока твоей целью должно быть не обращение Рейра на путь, который тебе кажется более правильным. Ты должна доставить чашу в одно из убежищ или штабквартир ОСН, при этом желательно остаться живой и не слишком сильно пострадать».
- Пожалуй, неважно, - произнесла она задумчиво. - Спасибо за предупреждение, теперь буду фильтровать все твои предложения.
- А ты их не фильтровала? Ах, какую я возможность упустил!
- Тебе бы все шутить, и я ведь на какойто момент полностью тебе доверилась.
- И правильно сделала, - серьезно ответил адепт Круга. - Разве я хочу тебе вреда?
- Ты мне хочешь пользы со своей, весьма своеобразной позиции о пользе.
- Это общая черта всего человечества, говорим ли мы о людях или нелюдях - альвах, чудесных существах, великанах…
- Ты думаешь, великаны тоже появились?
- Почему же нет? Все возможно… Но возвращаясь к нашей теме - мне кажется, гнать до Валаама нет смысла. Вопервых, там вас не примут, как и меня, впрочем, вовторых, монахи никогда не ввяжутся в спор двух отрядов, даже если один из них - бандитский и мародерский. Не та у них цель в жизни. Что же касательно всего прочего, то экипаж трех кораблей без напряжения перережет экипаж одного корабля, если уж придется схватиться врукопашную. Даже если это произойдет на Валааме.
- Ты просто хочешь, чтобы корабль и я оказались поближе к твоим соратникам.
- Не только. Я хочу, чтобы, в первую очередь, ты не пострадала. И я - тоже.
Девушка пожала плечами, хотя в положении лежа это выглядело не так эффектно.
- А еще, чтоб я не оказалась заметно сильнее тебя, поэтому не советуешь мне заняться приручением артефакта.
- У тебя не получится. В походных условиях об этом нечего и думать.
- Уверен?
- Вполне.
Кайндел прикусила губу. Больше всего ей хотелось отпарировать: «А вот и получится!», однако пока она нужного результата не достигла. Рано хвастаться. Может, ее спутник и прав.
Отвернувшись, курсантка пристроила щеку на доски, едва прикрытые краем плаща, и задумалась. Вопрос о том, что делать дальше, стоял остро. Нужно было так или иначе сообщить ребятам из своей команды и старшему офицеру, что она жива, что предмет у нее, что теперь надо както вывезти ее с вещицей в город, и так можно будет приступать к переправке больших объемов энергии магам ОСН, сражающимся в Москве. Мобильная связь не действовала, так, может, стоит подумать о какихнибудь магических способах связи?
Конечно, такого она еще никогда не пробовала. Но почти каждое второе ее действие - поиск нового заклинания либо же необычное использование старого. Сейчас, пока магическое искусство лишь зарождается, нетрудно прослыть первооткрывателем, изобретателем… Девушка зажмурилась и попыталась войти в состояние, близкое к медитации. Она неколебимо верила, что все, изобретаемое сейчас, когдато уже было изобретено и прочно забыто. Но не настолько прочно, чтобы не остаться неявным отпечатком в магической оболочке мира, где ее можно прочесть. Лишь Создатель знает, насколько новые открытия действительно новы, и не случается ли так, что открытый миру человек лишь прочитывает давний отпечаток идеи, не отдавая себе в этом отчет.
Может быть, и ей удастся случайно уловить пусть смутную, но действенную мысль незнакомого, а может, и давно ушедшего в небытие чародея.
Но в голову ничего дельного не приходило, лишь образы недавнего прошлого теснились перед глазами и душили. Иногда - лицо бывшего мужа, иногда - Ночь, такая, какой она была прежде… Впрочем, такой, какой она стала теперь, Кайндел не знала, и в новом облике ее ни разу не видела. Правда, и раньшето общение и близость Ночи настораживали ее, вызывали неприятие, напряжение. Тогда девушка просто отметала свои сомнения, предпочитала считать, что личное отношение к человеку и деловое взаимодействие с ним же - разные вещи.
Это был один из тех редких случаев, когда она сознательно обманывала себя.
Один из тех случаев, которые путем жестокого и очень наглядного примера научили ее никогда больше так не делать.
Словно отряхиваясь от неприятных воспоминаний, девушка поднялась, передернула плечами. Ветерок становился все более пронизывающим, влажным, и над головой постепенно скапливались тучи. Правда, не грозовые, без предостерегающей сумрачной синевы, но даже этого уже хватало, чтобы заволноваться. Ладожское озеро было коварным, без всякой бури могло подстроить мореходам немало проблем, и поднимавшееся, пусть пока еще совсем слабое, но настоящее волнение беспокоило Готье.
- Если так пойдет дальше, мы, дай Бог, до Валаама доберемся, а оттуда уже - никак, - раздраженно выкрикнул он.
Волнение и белые «барашки» на гребнях, рассыпающие поосеннему холодные брызги, мешали осмотреться и взглядом поискать на горизонте корабли врага. Ветер крепчал.
- Холодает. - Рейр с удовольствием втянул носом воздух и посмотрел на небо. - Нас, между прочим, наверняка скоро нагонят. Потому что имто ветерок тоже попутный, ну и вообще…
- А ты будто этому рад, - зло отозвалась Кайндел.
- Ну брось… Я просто прикидываю, что если среди «новых викингов» нет ни одного «дозорного», то тебя надо будет представить им уже сразу как мейстера Круга.
- Ага. Мое мнение тут спрашивать не нужно, правда?
- Главное, чтобы ты выжила, с остальным какнибудь разберемся.
- Вон они! - закричал один из мореходов, и все как один повернулись в его сторону.
Девушка довольно скоро разглядела вдали темный силуэт корабля, а когда взглянула на своего спутника, по выражению его лица догадалась, что он тоже все прекрасно видит. Да, это был один из тех трех драккаров, кажется, тот, что побольше. Вскоре его нашли глазами и остальные. Правда, паники не началось, просто спокойно отметили, что погоня близка, и разошлись по своим местам.
Парус выгибался кошачьей спинкой, брызги щедро разукрашивали внешнюю обшивку корабля почти до самого фальшборта, однако через него еще не переплескивали, палуба была суха. Реконструкторы, в облегчении снявшие было доспехи, снова принялись разбирать свое снаряжение, затягивали ремешки стеганок, влезали в кольчуги или панцири - у кого что было. К удивлению гостьи, немного представляющей себе трудоемкость изготовления боевой справы, знающей приблизительную - и немалую! - стоимость всех этих вещей, у каждого из двадцати семи бойцов доспех был выше всяких похвал.
Она взяла в руки чашу и снова попыталась добиться от артефакта повиновения. Теперь, когда
