потоптавшись неподалеку, ушли рубить дрова.
Алан проследил за ее взглядом, потом, встав с кресла, где отдыхал, подошел и остановился рядом, у ее левого плеча. Она ощущала его чистое дыхание на щеке - он не курил и никогда не употреблял спиртное, единственный такой мужчина на ее памяти.
- Они - славные ребята, - проговорил хозяин дома. - Все до единого. Но так же ли хорошо дело, которому они служат?
- Ты же понимаешь, как никто: дело тут абсолютно ни при чем. Можно развесить вокруг какие угодно лозунги, но они никоим образом не помогут заглянуть в будущее, избранное теми, кто эти лозунги выкрикивает.
- Да, я понимаю.
- Все упирается в людей. Только в людей.
- Ну и каковы же в ОСН люди?
- Ты знаешь, меня сложно обмануть, - сказала девушка, разводя руками. И, чтобы легче было общаться с Аланом, повернулась к нему лицом.
- Если вообще возможно, - усмехнулся он.
- Да, это так. Я говорила с главой Организации, с Одином.
- И как?
- Он не лжет.
- Но ОСН, собственно, никаких лозунгов и не предлагает.
- Все так. Однако то, к чему они стремятся, тоже более или менее известно.
- Потому я и спросил тебя о том, что представляет собой ОСН. Как я понял, Организация стремится вернуть мир в то состояние, которое он занимал до снятия печати. Но это же невозможно. Все равно, что зрелому человеку рассчитывать вернуться в юность лишь потому, что она сохранилась в его памяти, как чудесное время.
- Ты прав, нет сомнений. Однако Один стремится лишь к тому, чтобы новый мир получился максимально приближенным к старому. С поправкой на магию, которая теперь существует и многое определяет. Он хочет подтвердить конституцию, и равенство всех перед законом, и… Словом, думаю, ты понимаешь, о чем я говорю.
- Да, - мужчина с любопытством слушал Кайндел. - Понимаю. А какую форму правления он предполагает ввести? Опять эту… коммунистическую демократию, существовавшую раньше?
- Почему коммунистическую? - рассмеялась девушка.
- Потому что, как и при социализме, во времена нашей странной демократии у кормушки всегда оказывались те, кто рвался распределять общие блага, разумеется, оставляя большую часть себе. Почеловечески это понятно, трудно отвыкать от хорошего: от довольства, денег, власти… Но както не хочется возвращаться к этому режиму.
- Знаешь, что я тебе скажу… Лучше уж возврат к прежнему, не самому лучшему, чем существование при нынешнем, совсем плохом. Всегда жаждешь чегото нового, пока не теряешь то, что имеешь. А результат каков?
- Да, верно. Я только не хочу перехода от нынешнего дурного к более дурному. Даже если при будущем раскладе я окажусь на вершине.
Она вздохнула и похлопала его по тыльной стороне ладони.
- Вот уж ктокто, а ты, стоящий у вершины, или на самой вершине, смог бы сделать очень много хорошего, Рахиан.
- Ну, нет. Это не по мне, Аэда, ты же знаешь. Я никогда этого не хотел, и никогда не стремился на самый верх.
- Теперь понимаешь, почему на земле никогда не будет действительно справедливого режима? - усмехнулась девушка. - Потому что тот, кто способен построить его, никогда не захочет этим заниматься. А тот, кто захочет заниматься, способен будет построить только несправедливое общество. В силу особенностей характера, - и улыбнулась снова, разводя руками. - Как это грустно, правда?
- Жизнь вообще тягостная штука.
- Готово! - завопил Илья, поднимая первый шампур и перекладывая его на предупредительно подставленное Романом блюдо. - Мясо - высший класс!
Стол накрыли на террасе, куда из кухни широкой волной шло благословенное печное тепло. На столе, застеленном сероватой скатертью с едва различимыми желтыми пятнами стояли тарелки и миски с угощением. Изобилие поражало - салат, жареная картошка, кабачки, залитые яйцом, огурчики и помидорчики, вынутые из банок, грибки, патиссоны, квашеная капуста, сало, мясо, жаренное на сковороде и над углями, зеленый лук (Алан растил его на подоконнике в больших ящиках), копченая рыба домашнего изготовления, а под занавес явились молочные продукты, принесенные Лети, и доставленная ею же палка домашней колбасы.
- Вы что - и колбасу делаете? - поразился Роман, жадно пожирая ее глазами.
- А то! Из смеси свинины и говядины. В начале осени соседи теленка зарезали… Можешь быть уверен - в этой колбасе точно есть мясо. Я его лично туда клал, - развеселился Алан.
Кайндел с наслаждением жевала кусок шашлыка. Это мясо ни в какое сравнение не шло с тем, что прежде продавалось на рынках в замороженном виде или теперь частенько подавалось на курсантский стол. Привередничать не следовало, и благо хоть, что Организация всегда находила возможность обеспечивать для своих подопечных обед из трех блюд и ужин из двух, но повара готовили то мясо, которое снабженцам удавалось раздобыть - то есть зачастую не самое лучшее, жесткое или даже просто старое.
А этот поросенок - сразу чувствовалось - в жизни своей не пробовал никакой химии, ел лишь то, что могло пойти ему только на пользу, и никакими болезнями не страдал. Он еще не успел заматереть, поэтому его мясо, свежайшее и почти лишенное жил, буквально таяло во рту. Представлялось, что оно даже и сырым оказалось бы вполне съедобным. Девушка млела, лакомясь от души, а что уж там говорить о мужчинах - они и вовсе не знали, на каком свете оказались, и приговаривали, что чувствуют себя, будто в раю.
- А ты уверен, что в раю кушают шґашґлык? - погрузински смягчая, подколол Роман.
- Если не кушают, то они просто дураки, и я к ним не хочу, - отрезал Илья.
Сергей смотрел на него снисходительно и молча жевал мясо. Утолять жажду гостям было предложено на выбор - легким домашним вином или квасом. Сергей оказался единственным в курсантской команде, кто даже и не потянулся к вину, довольствуясь исконно русским напитком - вместе с хозяином дома.
- Вы заночуете, я так понимаю? - спросил он, когда снаружи сгустилась ночь, и над столом зажгли еще одну лампу, потому что настольной стало недостаточно. - Наверху и во флигеле места всем вам будет предостаточно.
- Разумеется, - ответила за всех Кайндел. - А утром - в путь.
- Куда?
- Это я хотела с тобой обсудить. Я не знаю, что сейчас происходит в городе, но там идут бои, а нам надо найти своих. Ну, и по возможности в пути не разминуться с техномагами.
Алан усмехнулся.
- ОСН рассчитывает на поддержку техников? Надеется склонить их на свою сторону, может, даже убедить воевать? Бесплодные и наивные надежды…
- Почему это? - запальчиво возмутился Илья.
- Потому что техники никогда не выступят на чьей бы то ни было стороне. Они - торговцы. Купцы. Они никогда не устанут продавать свои услуги тем, кто заплатит, и потому они бессмертны.
- Вопрос в том, какие именно услуги они будут оказывать одной стороне, а какие - другой, - вмешался Роман.
- Те услуги, за которые им заплатят, - слегка удивился хозяин дома. - В этом можно не сомневаться. Я знаю многих из техников, и цену им тоже знаю. Не каждый же должен вдохновляться идеями, правда?
- Ну, как сказать, - пробормотал Илья. - Всетаки, речь идет не о какойнибудь ерунде, а о
