будущем нашей страны. А может, и всего мира…
- Вряд ли одноединственное сообщество техников, в котором от силыто человек сто, поверит, что оно определяет судьбы мира. Слишком различны масштабы. Хотя, надо признать, в России по статистике самые сильные маги. И их больше всего.
- Откуда статистика? - полюбопытствовал Сергей.
- Из Интерпола. Они только и смогли, что свести имеющуюся у них информацию воедино прежде, чем прекратили существование. Буквально неделю назад.
- Прекратили существование?
- Интерпол был расформирован, и ЕС организовало чтото другое. Чтото вроде ОСН, кстати. Правда, толку от этого шага пока нет, и вряд ли будет. Сперва нужно всю систему реформировать, потом заново ее развивать. Ну, а там видно будет.
Кайндел не могла не отдать должное тому искусству, с которым Алан увел в сторону беседу, уже готовую превратиться в яростный спор. Как бы ни прозрачна была истина, что каждый имеет право на собственное мнение, и своего патриотизма другому не пришьешь, однако тема сама по себе представлялась слишком уж болезненной. Дискуссия легко могла перерасти в ссору, а этого Алан не хотел. Он вообще предпочитал не спорить, если полагал оппонента безнадежным, то есть не склонным прислушиваться к чужому мнению.
Разговор плавно перекинулся на европейские проблемы, и задержался бы на них, если б Роман не решил вернуться к прежнему вопросу. Правда, он смотрел на него совсем с другой стороны.
- Но если техномаги не выступят на стороне Организации, есть ли надежда, что и Круг не сможет привлечь их на свою сторону?
- Железная надежда.
- Почему?
- Хотя бы потому, что цели Ночи вряд ли устроят техников. А также ее представления о будущем идеальном мире.
- Интересноинтересно, - подбодрил Илья. У него загорелись глаза. - Каковы же ее представления?
- А все просто: миром должны править маги и существа нелюдского происхождения в человеческих телах (раз уж теперь им приходится мириться с бытием в смертных оболочках), простым же людям отводится роль обслуживающего персонала.
За столом ненадолго воцарилась полная тишина. Лишь двое - Алан и Кайндел - с видимым удовольствием доедали колбасу, остальные, забыв про блюда, переглядывались в недоумении. Осознав, что сказанное - не шутка и не ирония, они погрузились в бездны недоумения еще глубже.
- Я както не ожидал, что наш оппонент - просто ненормальная баба.
- Она маньяк, что ли?
- У нее, наверное, менопауза. Это ж надо, климактерическая тетка уже второй год нервы ОСН мотает на кулак, и как успешно. С ума сойти!
- В климаксе они и не на такое способны!…
- А ты большой знаток климакса, а, Ильюшенька? - раздраженно усмехнулась Кайндел.
- Я вот одного не понимаю, Айна, как ты могла состоять с ней в одной организации, как могла общаться и работать на эту ненормальную?
- Ночь, конечно, весьма своеобразный человек, но ненормальной ее никак не назовешь.
- А ты человека с подобными идеями считаешь нормальным? Нечто похожее, помнится, исповедовал один негодяй по имени Адольф Шикльгрубер, но егото считали чокнутым истериком…
- А ты слишком поспешно судишь по поверхностному описанию весьма сложной концепции строения мира, разработанной Ночью.
- Что тут сложного?
- В упрощенной версии Алана - конечно, ничего. Но почемуто тебе не кажется ущербным строение общества, где есть аристократия или, к примеру, бюрократия, обладающие гораздо большим набором прав, чем рядовые обыватели. В том числе и формально, по закону. Как пример - та же депутатская неприкосновенность.
- Не понимаю аналогии.
- Я сейчас все объясню. Ночь считает, что в будущем мире должны править маги. Но вовсе не имеется в виду, что только обладателям чудесных способностей должны быть предоставлены пути в жизни. По большому счету власть держит в руках тот, у кого сила, так что здесь все обосновано. О том, что среди обычных людей во все времена попадались родившиеся в человеческой оболочке нечеловеческие существа, это я тебе уже объясняла. Все они в своем подавляющем большинстве обладали магией, зачастую сильно отличающейся от человеческой.
- Это я понял. Но…
- Я догадываюсь. Ты хочешь спросить, что же будет с простыми людьми?
- Как приятно говорить с человеком, который все понимает с полуслова, - пробормотал Илья.
- Не обижайся. Твой вопрос был очевиден, - Кайндел мимолетно покосилась на хозяина дома. Тот, рассеянно улыбаясь, с удовольствием слушал. Разговор явно забавлял его. - Прежде чем отвечать, я хочу задать тебе один простенький вопрос. Ты вот мне рассказывал, что твой отец работал электриком, а мать - продавщицей в косметическом магазине. Я правильно запомнила?
- Правильно.
- Как ты считаешь, они относились, грубо говоря, к прослойке обслуживающего персонала?
- Ну…
- Я имею в виду, они занимали такое положение в обществе, обеспечивая своим трудом потребности других?
- Ну… Да, - тверчанин несколько мгновений молча смотрел на собеседницу, а потом сообразил, что она имела в виду. - Но, постой! Это же совсем другое. Ну… Как бы… - он запутался, но девушка не торопила его, молча выжидая, пока он сам найдет нужные слова. - Сама посуди, то, что любой человек в нашем прежнем обществе мог оказаться в положении, как ты выразилась, обслуживающего персонала, ничего не значит. Потому что также любой человек имел все возможности вознестись и стать, к примеру, тем же высокопоставленным бюрократом с привилегиями или хозяином огромного концерна.
- Абсолютно согласна. Но если у человека просто от рождения не имеется тех качеств, которые помогают занять место в государственной управляющей иерархии или создать свой концерн, его надежда выбиться из нижнего пласта общества в верхний остается пустой надеждой.
- Ну и что ты мне доказала?
- Я провела параллель с магическим даром. - Она помолчала. - Мир останется таким же, каким был прежде, на протяжении многих сотен лет. Просто критерий отбора сменится на совершенно новый.
- Елки… - пробормотал злой, но вынужденный признать свое поражение Илья.
Алан ободряюще подмигнул Кайндел. После чего встал, принес на террасу пышущий жаром чайник и сделал Горо знак помочь ему доставить из кладовой домашние лакомства. На столе появились нарезанные белые булочки, рулетики из яблочного мармелада, сливочная карамель, полученная путем долгой варки сметаны с сахаром, и восемь сортов варенья.
- Только об этом и идет речь, - спокойно повторила девушка, продолжая разговор со своим собеседником. - Ночь никогда не призывала превратить простых смертных в бессловесных рабов. Она не так уж глупа и понимает, что это бы получилось себе дороже.
Тверчанин поднял бровь.
- Но почему же ты тогда изменила свое мнение относительно Ночи и ее целей? Что случилось?
- А я, видишь ли, являюсь глубоким и преданным сторонником равенства всех людей перед законом. Это еще римский принцип - закон со всеми говорит на одном языке.
- Мда… - протянул Илья, хмуро разглядывая банку с малиновым вареньем.
