обычно используются черенки, дающие только женские цветки. Поэтому у инжира мужских деревьев всегда меньше, чем женских. Вот почему во время их цветения для ускорения и лучшего опыления на женских деревьях специально развешивают нанизанные на нити соцветия, в которых, кроме мужских цветков, имеются также цветки с наездниками.
Кстати, родственные фигам фикусы в тропических и субтропических странах Старого и Нового Света представлены более 600 видами, которые имеют своих, сугубо индивидуальных наездников-опылителей. Нередко их взаимоотношения бывают более запутанными, сложными и сильно изменчивыми. Поэтому примеры тесного содружества растений и насекомых можно было бы умножить. Но я ограничусь кратким замечанием, относящимся к… шоколаду.
Наверное, на свете не найдется человека, который бы не знал, что такое шоколад. Само собой разумеется, каждый человек любит какао. А между тем все ли знают, что эти питательные продукты, желанные всем, детям и взрослым, растут на деревьях, конечно, не в виде конфет и батончиков, не в виде чашек какао, а в виде плодов? Плоды по месту расположения тоже удивляют: они созревают не на концах веток, как у большинства растений, а прямо на стволе. Дерево известно под названием Теоброма какао. Его невзрачные розоватые цветки превращаются в деревянистые, величиной с дыню, длинные плоды, содержащие «зерна» — бобы, дающие шоколад и какао.
Когда испанец Кортес триумфально вернулся в Испанию в 1528 году после завоевания Мексики, он привез с собой большое количество бобов какао и, рассказывая, как их используют мексиканцы-индейцы, не постеснялся заметить, что такая удивительная штука, сытная и возбуждающая, создана не кем-нибудь, а по воле божественного провидения и дерево это произрастает на радость богам и людям в райском саду. Имеется предположение, что по следам этой легенды К. Линней описал это растение под названием «теоброма», что в переводе означает «пища богов», уточняющим видовым эпитетом «какао» — упрощенное трудновыговариваемое ацтекское слово «какахотль».
С тех пор какао, как популярный напиток и как шоколад, завоевал весь мир. Значительная часть его мирового урожая поступает в настоящее время из тропической Африки, а в Западном полушарии, на родине этого дерева, основными его производителями и поставщиками считаются Коста-Рика и Эквадор.
Не будь крошечной мухи форципомии, не видать бы нам плодов какао. Это она проникает в своеобразный пятилепестковый миниатюрный цветок, двигаясь по красно-коричневой микроскопической тропиночке вдоль лепестка. Для оплодотворения одной завязи на нее должно быть нанесено мухой-крохой около 40 зерен пыльцы. Именно столько пыльцы требуется, чтобы завязь превратилась в вожделенный плод.
Между прочим, у насекомых взаимовыгодные связи устанавливаются не только с цветками, но и с остальными частями растений. В этом отношении бросаются в глаза союзы муравьев и деревьев.
Какую же выгоду приносят союзники двух разных миров друг другу?
Деревья предоставляют муравьям и стол, и дом, а взамен квартиросъемщики стерегут их от нашествия всевозможных дармоедов, как листогрызущих, так и разрушающих древесину. Так, родственница шелковицы — цекропия, похожая на каштан своими пальчатыми листьями и на бамбук — полным стволом, в тропической Америке вырастает словно для того, чтобы взять на полный пансион свирепых муравьев — ацтеков. Для этого у нее ствол поделен междоузлиями на отдельные «комнаты», закрытые для случайных путников. А для муравьев входы в эти аппартаменты обозначены особым знаком — вблизи верхушки каждого междоузлия имеется желобок, стенка которого очень тонка — ткни и разорвется. И вот самка муравьев-ацтеков — будущая царица — подходит к входу, открывает его и оказывается в пустой квартире со всеми удобствами. Она еще оглянуться не успела, как оказалась замурованной. Но нет худа без добра: вход зарос сочной питательной пищей для нее. Раскормленная муравьиха начинает откладывать яйца. Из яиц выходят рабочие муравьи, которые проделывают отверстия наружу и в перегородках междоузлий. Получается своеобразный многоэтажный муравьиный дом, вернее, пансионат, так как цекропия готовит для своих жильцов вкусную высококалорийную пищу, выделяя многочисленные беловатые зернышки в основании черенков своих листьев. Не зернышки — а просто объеденье, богатое белками, жирами и витаминами. Муравьи с большим аппетитом съедают их, но, как в сказке, на месте съеденных деликатесов появляются новые. Не жизнь, а малина!
В свою очередь бойкие муравьи не дают в обиду своего хлебосольного квартирохозяина. Они надежно охраняют цекропию прежде всего от набегов муравьев-листорезов, способных за считанные минуты оголять дерево, а также от других враждебных элементов — разного рода листоедов, короедов, точильщиков, дровосеков, слизней, травоядных млекопитающих и даже от людей. Стоит только дотронуться до цекропии, как бойкие муравьи, словно по команде, выбегают наружу и накидываются на всякого, кто посмел потревожить их деревце.
Деревья обеспечивают квартирами многих муравьев. Кордии — соседи цекропии в развилках ветвей образуют сумки — гнезда для муравьев, именуемых тахи. Распространенные в тропической Америке трипларусы сдают жилплощадь муравьям в своих тонких длинных трубковидных ветвях, продырявленных крохотными отверстиями в прилистнике почти каждого листа. Во время настигшей опасности по сигналу дозорных из этих отверстий-ворот вырываются бесстрашные, больно жалящие солдаты-тахи, готовые дать отпор любому врагу. В Центральной Америке прилистники акаций замещаются длинными, восьмисантиметровыми колючками, шарообразно вздутыми у основания. Муравьи очищают их от внутренних тканей и обосновываются там. Этим дело не ограничивается. Акация становится кормилицей своих жильцов: между ее попарно сидящими комочками вырастают изящно двоякоперистые листья, а на кончиках листочков — привлекающие муравьев пищевые шарики, сытные, вкусные. Тут же рядом нектар, выделяемый дополнитель ными нектарниками, расположенными на черешках. Ешь досыта, пей до отвала! Лавролистная гумбольдтия дает приют муравьям в полых цветущих побегах. Бывает и такое: поселения муравьев возникают внутри листьев деревьев, например, различных видов макаранги из Малайи. Для этого муравьи прогрызают вход у основания листовой пластинки и забираются внутрь, раздвигая верхний и нижний покровы листа, как две склеившиеся страницы бумаги, — гнездо готово. Впрочем, в таких помещениях живут не одни муравьи, В них же муравьи содержат своих «дойных коров» — тлей. Но они не ограничиваются в питании одним «молоком» тлей. Для них макаранга вырабатывает съедобные маслянистые белые шарики.
Случается и так, что лист растений, разъединяясь в нижней части, образует что-то вроде кувшинчика глубиной около 10 сантиметров — неплохое жилое помещение для муравьев. Такой способностью обладает раффлезиевидная дисхидия, произрастающая в Юго-Восточной Азии. В гнезде- кувшинчике постепенно скапливается различный «бытовой» мусор, который увлажняется дождями и служит питательной средой для воздушных корней лианы.
Из того, что написано выше, можно подумать, что между насекомыми и растениями царит одна идиллия. Нет, боже упаси, это не так, это только часть правды. Каждое растение подвергается беспощадному нападению множества насекомых и ни одна его часть не остается не тронутой ими. Судите сами: около половины известных видов насекомых (не менее 1 000 000 видов) растительноядны. Большинство растений, осажденных мириадами насекомых от кончика корня и до самой вершины, выживает лишь благодаря своей плодовитости.
Нам кажется вполне нормальным, когда насекомые питаются растениями. Это мы видим на каждом шагу. Но вот парадокс: бывают обратные случаи — растения питаются насекомыми. Речь идет о плотоядных растениях, или о растениях-хищниках. Кстати, их в мире немного, около 450 видов. Среди них нет ни одного вида, который угрожал бы человеку и крупным млекопитающим.
А как относиться к сообщениям в печати о существовании деревьев-людоедов? Ведь находили же в Южной Америке под деревом-филодендроном человеческие скелеты, покрытые его огромными живыми листьями. Факты — упрямая вещь. По сообщениям, людей привлекает к дереву сильный аромат его цветков. Этот запах оглушает их, как наркотик. Люди теряют сознание — вот тогда листья обволакивают жертву и высасывают ее кровь. Легенда очень увлекательна, поэтому она живуча до сих пор. Свежо предание, но не соответствует действительности. Да, цветки филодендрона, якобы дерева-людоеда, на самом деле пахнут приятно, но не они манят людей под его крону, а его тень и сладкие съедобные плоды. Держите в уме: ни в цветках, ни в плодах филодендрона нет ни яда, ни одурманивающих веществ. Трупы людей под ним действительно находили, но они принадлежали раненым или умирившим от жажды в пустыне, которые пытались спастись под сенью дерева. Его листья, бывало, покрывали людей, но не для того, чтобы сосать
