— Идите знаете куда, Самбьянко! — ответила она так равнодушно, что Гектора передернуло. — К тому же я не разрешала называть меня по имени!
Как будто назло ей он продолжал:
— Джанет, вы так же хорошо, как и я, понимаете, что проиграли самый крупный процесс с тех пор, как мы вырвали у «АмЭкс» лунный контракт!
— По сравнению с миллиардным контрактом теперешнее дело — ерунда!
— Джанет, дело не в деньгах. И никогда не было связано с деньгами. Нынешний процесс важен своими последствиями.
Джанет перестала читать и, задетая, вскинула на него голову.
— Самбьянко, о чем вы теперь болтаете?
— У меня нет времени вдаваться в детали, но главное — Корд нас ненавидит, и чем больше затягивается процесс, тем опаснее он становится.
— Самбьянко, что вы пытаетесь доказать? — как можно язвительнее спросила Юрист. — Вы сами уверяли на совете директоров, что процесс наверняка займет много времени. С чего вдруг такая перемена курса?
— Я не о самом процессе говорил, Джанет, а о подготовительных слушаниях.
— Все равно, — презрительно ответила она.
— Тогда никто из членов совета директоров не хотел меня слушать. Все хотели только одного — найти предлог для моего увольнения. Однако я помню, что говорил: нам еще долго придется быть «помолвленными» с Кордом. Будь моя воля, я бы ограничился подготовительными слушаниями и не довел дело до суда, куда вы, кажется, с нетерпением спешите.
— Почему? — спросила Джанет Дельгадо, не желая соглашаться с ним и вместе с тем не скрывая своего интереса.
— Что «почему»?
— Почему вы бы не довели дело до суда?
— Потому что, милая моя девочка, как вы уже, несомненно, начали понимать, любые попытки переговоров с Джастином, особенно на тему его инкорпорации, заранее обречены на провал. Он не может инкорпорироваться — во всяком случае, на наших условиях. Я заранее знал: если вы выйдете на процесс, вы проиграете. Однако, затянув предварительные слушания, можно было бы постепенно прощупать его слабые места. А поняв, где у него слабые места, мы могли бы вынудить его пойти на наши условия… вот почему!
Гектор распрямился, явно гордый оттого, что наконец сумел поделиться с кем-то своими неосуществленными планами. По глазам Джанет он увидел, что и до Джанет наконец дошло. Точнее, она его поняла.
— Хорошо, Самбьянко, допускаю, ваш план довольно интересен. Но вы забываете об одной детали. Джастин Корд ненавидит не нас. Он ненавидит вас. Конкретно вас!
— Он не видит разницы. — Гектор вздохнул. — Так или иначе, вам придется согласиться, что дело разваливается на глазах. По-моему, скоро вы начнете ощущать давление… причем как извне, так и изнутри.
Ответом послужило ее молчание. Гектор понял, что может продолжать.
— Джанет, вспомните, кто с самого начала выступал против судебного процесса?
Поняв, что вопрос риторический, Джанет промолчала.
— Тот же самый человек, — продолжал Гектор, — готов был рискнуть собственной карьерой, доказывая, что иск следует отозвать. Ну и кто выходит прав?
Гектор ждал. Нужно было, чтобы Джанет сама пришла к нужному выводу — поняла, что он вовсе не висит на шее GCI мертвым грузом, а, напротив, единственный из всех после суда сохранит лицо… пусть даже его положение и остается шатким.
— Если вы согласны со мной, что мы проиграли дело, возможно, в будущем нам еще удастся взять свое.
— Каким образом?
— Нам нужно, чтобы Джастин возненавидел нас еще больше, чем сейчас, а проще всего достичь этой цели, воспользовавшись данными, которые содержатся здесь, в этом инфопланшете.
Гектор снова осторожно придвинул к ней планшет, Джанет быстро просмотрела содержимое.
— Интересно, Гектор, но победить это нам не поможет.
Гектор самодовольно улыбнулся:
— А этого и не требуется! Позвольте мне продержать Джастина на месте свидетеля десять, максимум двадцать минут — и обещаю, что воспользуюсь вновь полученным влиянием для того, чтобы подстелить под вас соломку, когда вы упадете.
— Когда я… упаду? — переспросила ошеломленная Джанет.
— Да, Джанет. Когда вы упадете. Если хотите подумать, я с радостью дам вам время, но вы ведь у нас умница, правда? Вряд ли вы зайдете так далеко, что допустите собственную политическую смерть.
Джанет отнеслась к комплименту довольно хладнокровно.
— Так что же, дорогая моя, — продолжал Гектор, — мы договорились или нет?
Джанет задумалась, вздохнула и медленно кивнула.
— Да, и вот еще что, — спохватился Гектор.
— Что? — спросила Джанет, прекрасно понимая, что его слова, вырвавшиеся как бы случайно, на самом деле тщательно обдуманы и отрепетированы.
— Вы заметили, что между мистером Кордом и доктором Харпер… как бы получше выразиться… установились прекрасные отношения?
Гектор допил кофе, отошел от столика и вскоре смешался с толпой.
Джанет задумалась. Что он имеет в виду? Сообразив, она задумчиво сдвинула брови. Затем активировала рукофон и позвонила одному из своих подчиненных, который отвечал за связи с прессой.
— Клайд, это Юрист. Перешли мне все медиаобразы, на которых вместе запечатлены доктор Харпер и Джастин Корд. Вечером я перезвоню и объясню все подробно.
Она отключилась и улыбнулась, вспомнив разговор с Гектором. А ему в сообразительности не откажешь! Кроме того, в нем таится целая бездна коварства. Такого человека не хочется иметь своим врагом.
Джастин дернул Мэнни за рукав и шепнул:
— Почему Самбьянко занял место представителя обвинения?
Мэнни пожал плечами:
— Возможно, дело как-то связано с неким Себастьяном Бланкано, который работал на вас много лет назад, — ответил он.
— С чего вы взяли?
— Я позволил себе истратить некую часть ваших денег на наведение справок о вашем прошлом. Правда, мои возможности несравнимы с возможностями GCI… И все же мне удалось выяснить: GCI раскопала какие-то сведения о вашем бывшем помощнике.
— Разве такие сведения не доступны всем желающим?
— Джастин, в то время, о котором идет речь, население Земли за двадцать лет сократилось с восьми до двух миллиардов. Мы пережили экономический, социальный и культурный коллапс, не говоря уже о нескольких локальных ядерных и бактериологических войнах… В довершение всего тогда в полную силу бушевала виртуальная чума. Почти все так называемые «доступные сведения» пропали. В некоторых случаях оказались уничтожены указатели и файлы содержания. У нас есть специальные хранилища с жесткими дисками, заполненными бесполезной и во многих случаях обесценившейся информацией. Желающие, конечно, могут реанимировать эти данные и перевести их в современные форматы, пригодные для просмотра в сети Нейро, но любая восстановленная информация считается собственностью того, кто ее восстановил.
— И не находится в открытом доступе?
