Книга, которая лечит. Я забираю вашу боль! Энергия Сотворения

отвергали.

Лицемерие, особенно лицемерие профессиональное, всегда было глубоко чуждо Коновалову. Это и послужило одной из причин его ухода из госпиталя и из официальной медицины впоследствии. Но сколько ему еще пришлось пережить непонимания среди своих коллег, а точнее — нежелания понять. После Международной конференции по кардиологии, куда из российских медиков пригласили только Доктора Коновалова и профессора Алмазова с одним из его ассистентов, в госпитале узнали об этом и вынесли тему, над которой работал Сергей Сергеевич, на теоретическую конференцию. Коновалов сделал основательный доклад, рассказав коллегам о результатах своего лечения и некоторых элементах своего Учения. Доклад был выслушан с интересом, но затем один из ведущих терапевтов клиники заявил, что все- таки все это — психотерапия. И это — несмотря на то что только неделю назад Сергей Сергеевич с помощью всего этого снимал ему боли в поясничном отделе. И вряд ли хотя бы один психотерапевт мог бы сделать то же самое.

«Трудно, да и невозможно отказаться от всего огромного фундамента знаний, опыта, полученных в течение жизни. Это называется консерватизмом в худшем значении этого слова, когда новое, противоречащее устоявшимся канонам, концепциям, опыту, отвергается даже без попытки вникнуть в его суть. Это относится не только к моим коллегам. Это относится и к пациентам, которые глубоко убеждены, что лечить человека можно только на больничной койке, в поликлинике, таблетками, хирургическим вмешательством или прочими „традиционными“ методами».

Из истории болезни 101473; 1967 г. р.

«Здравствуйте, дорогой Сергей Сергеевич!.. Хожу к Вам 6-ю серию. Верю Вам — Вы во многом меня поддерживаете. На сеансах испытываю Блаженство и радость! После последнего сеанса проснулась с мыслью, что разбудила меня она — наша животворящая энергия, энергия сотворения! Это она своим незаметным прикосновением творит со мной чудеса! Она меня лечит! Она меня учит! Она меня оберегает! Она моя! Она для меня! Такой маленькой частички Вселенной. Смотрю на Вас, как завороженная, и даже вижу движение изгибающихся волн вокруг Вас, и мне кажется, что это Она хочет закрепить меня в вере моей! Господи! Как же это прекрасно! Вы говорите, что сейчас будет массаж лица, и она тут же массирует мои щеки своим нежным, ласковым прикосновением.

Она знает меня лучше, чем я сама. Она заботиться обо мне. Какое счастье! Она поможет мне! У меня создается такое ощущение, что если выйдя из зала, попрощавшись с нею, я позову ее — она придет, она поддержит, она поможет! На секунду задумавшись о том, что она не только моя, но и всех людей, которые здесь, испытала некоторую ревность. Но потом, когда к Вам вышли три почти здоровые женщины, опять испытала радость неимоверную от того, что наша Энергия спасла их. Что она помогает всем нам! Пусть будут все здоровы. Спасибо! Спасибо! Спасибо!

Теперь я знаю, что наша энергия меня, мой организм заставляет бороться и борется сама с болезнью. А ведь она послана Богом. Это Бог касается меня, это Он заботится обо мне. Он знает каждого из нас лучше, чем мы сами. Он помогает нам! Милая, милая, ласковая наша энергия.

Спасибо Вам огромное за то, что Вы нам даете и открываете перед нами.

Я верила в Бога, но теперь я знаю, что Он со мной.

Вы мне подарили это чувство, это открытие. Спасибо и храни Вас Бог.

С уважением и признательностью. 24.07.99.»

Из истории болезни 1009502; 1939 г. р.

«Уважаемый Сергей Сергеевич! На Ваши сеансы пришел впервые, но путь мой к Вам продолжался в течение года. Пришел я, уже поверив в Вас благодаря моей супруге, тоже доктору, которая уже год является Вашей пациенткой и достигла значительных успехов.

Первый сеанс. 11.00. Начальная адаптация к залу и релаксация после теплых слов уважаемой Антонины Константиновны: исчезает тревога, волнение. Затем Ваша музыка, Сергей Сергеевич. Я-то знаю, что такое психотерапия и музыкотерапия, — сам проводил не раз. Но это что-то невероятное, незнакомое, непонятное.

Вторая серия сеансов…

…Прошу прощения, что история болезни становится все тоньше и тоньше. Не сочтите за недобросовестность, это не моя вина. От прежних жалоб ничего не осталось… Позвольте напомнить, что исчезло и стабилизировалось к этому моменту:

1. Нет проявлений остеохондроза — болей в суставах, в позвоночнике, головокружений.

2. Нет болей в сердце, одышки; исчезли полностью спазмы головного мозга, которые раньше повторялись каждую неделю. Лекарств не принимаю.

3. Нет более гастрита, мучительных спазмов пищевода, нет никаких проявлений холецистита. Диету нарушаю все больше — нет ни боли, ни изжоги, ни тяжести после еды; кишечник в норме.

4. Нет болей в почках, диурез отличный, исчезли все проявления простатита, секс в норме.

5. Слух — лучше быть не может. Зрение все лучше. Очки на работу уже не беру.

6. Забыл об ОРЗ, гриппах, насморках.

7. Теперь о том, что еще осталось, — артериальное давление. Есть динамика. Пришел к Вам, было 180 на 110. Сейчас стабильно 150 на 100. Причем сразу после сеанса — 160 на 100, на следующий день — 145 на 95, а после 8-го сеанса — 140 на 90».

(На 10.2001 г. артериальное давление в норме, состояние стабильное.)

Из истории болезни 1007107; 1949 г. р.

«Дорогой Доктор! Низкий Вам поклон от меня и моей семьи! Два года назад меня по „скорой“ привезли в больницу. Когда разрезали, то обнаружили, что поражен правый яичник, который должен был лопнуть, а на левом огромная киста и огромное количество спаек. Врачи говорили потом, что такого количества спаек они никогда не видели. Операция шла четыре часа, киста оказалась не чем иным, как метастазом злокачественной опухоли. Через три дня вдобавок ко всему произошло отторжение ниток, и на пятый день мне вскрыли шов и откачали гной. Итак, удар для меня — РАК.

На Березовой аллее в онкологическом центре спросила врача, на сколько я могу рассчитывать. Мне сказали: никаких шансов. Представляете, в 43 года услышать, что ты приговорена.

Прошла четыре курса химиотерапий. Чувствовала себя все хуже и хуже. Многие, кто ходил лечиться вместе со мной, перешли уже в иной мир. Да и сама я к этому готовилась.

К Вам попала случайно, без всякой веры. Думала, что хуже, чем есть, все равно не будет. Кровь была кошмарная: лейкоциты — 2, гемоглобин — 69. Страшно болели позвоночник и поясница. Головокружение было настолько сильным, что не могла самостоятельно выйти на улицу. Цвет лица был восковой. С левой стороны груди уплотнение на 8 сантиметров. Осенью нужно было делать операцию, но я была уверена, что не дотяну до нее.

После первого же сеанса все сильно болело и страшно хотелось спать. (До этого я спала практически только два часа в сутки — мучили ужасные приливы.) В тот день я проспала как убитая 12 часов. Когда же проснулась, не поверила сама себе: у меня ничего не болело. В середине 1-й серии сеансов сдала кровь. Онкологи не поверили, заставили переделать анализ. Но и во второй раз результат не изменился — кровь была отличная. Они спросили меня, что же я делала. Сказала, что лечусь у Вас. Ну, говорят, тогда все ясно!

Постепенно совсем ушли боли в позвоночнике. Летом работала на огороде и совсем не чувствовала усталости. По природе я смуглая, но последние пять лет загар ко мне не приставал, хотя я и не знала тогда еще о своей болезни. А этим летом, хоть и не загорала ни разу, снова стала, как цыганка. Осенью пришла на операцию, а врачи не нашли опухоли. Отправили на УЗИ. Выяснилось, что все хорошо. Так что самая страшная моя болячка отступила. Кровь с тех пор больше не ухудшалась. На сеансах отдыхаю душой и телом. Выхожу одухотворенная и готова горы свернуть! Большое Вам спасибо, мой Доктор!»

(По данным динамического наблюдения, на 10.2001 г. состояние стабильное.)

Многие из тех, кто сидит в зале, проходят лечение вот уже 3–4 года и более. Люди занимают одни и те же места, потому что знают: Доктору так легче работать. Он чувствует зал, настраивается на каждого