бомбардировщиков «хеллдайвер» и торпедоносцев «авенджер» с истребителями «хеллкэт» для отражения теоретически возможных контратак остатков японской авиации берегового базирования нацеливались на японский флот. О его появлении донесли подводные лодки, и хотя торпедные атаки субмарин успехом не увенчались, японцам осталось плавать недолго – в этом на мостиках американских авианосцев были свято убеждены. На четвёртый год войны на Тихом океане хорошо было известно, что происходит, когда самолёты атакуют надводные корабли, не имеющие прикрытия с воздуха. Американцы знали, что авианосцев у Куриты нет, равно как нет и истребителей «зеро» в небе над пагодообразными мачтами его линкоров. Почти вся японская авиация на Филиппинах была уничтожена предварительными ударами, длившимися в течение месяца, – большая часть самолётов вице-адмирала Сигеру Фукудомэ сгорела на своих аэродромах, не успев даже подняться в воздух. Авиация Соединённых Штатов Америки владела небом.
– В декабре над Марианами мы устроили охоту на желтолицых куропаток, – пошутил вице-адмирал Марки Митчер, – посшибали у джапсов всё, что летало.
– На желторотых куропаток, сэр, – вставил командир авианосца «Эссекс», намекая на неопытность японских пилотов.
– Неважно, – отмахнулся адмирал, – горели они как большие. А теперь устроим охоту на китов – на жирных китов. Мы наточили гарпуны, и воткнём их в бронированные туши японских линкоров. Это будет славная охота, китобои!
Настроение у командующего 38-м оперативным соединением было великолепным, подстать погоде, – адмирал Митчер не сомневался в успехе. Офицеры штаба разделяли его уверенность: по их мнению, вопрос состоял только в том, сколько потребуется налётов для того, чтобы отправить на дно весь японский флот – до последнего эсминца.
Четырнадцать ударных и восемь лёгких авианосцев шести оперативных групп 3-го флота разворачивались против ветра, чтобы поднять в воздух первую атакующую волну.
Настроение Куриты тоже заметно улучшилось – у него были для этого основания. Он ещё раз оглядел в бинокль корабли своей армады, уверенно державшие строй, и повернулся к невозмутимому профессору, на лице которого не читалось никаких эмоций.
– Хотите сакэ, Миязака-сан? Мы прошли завесу американских лодок без потерь!
– Лучше чаю, господин адмирал. Всё ещё только начинается. Смотрите, вот они!
Над горизонтом прорисовался рой чёрных точек – американские самолёты. Стволы «миязак» задирались вверх, словно ощупывая прозрачный утренний воздух пальцами своих раструбов. Учёный- самурай взял микрофон централизованной связи с постами установок на всех кораблях соединения и произнёс несколько коротких слов.
«Небо чистое, лишь кое-где мелкие перистые облачка, – думал командир эскадрильи пикирующих бомбардировщиков, первой вышедшей на цель. – И истребителей противника не видно – полигонные условия. Так можно работать…». Похоже, его пилоты тоже оценили ситуацию – командир услышал в наушниках хор весёлых молодых голосов:
– Да их тут целая куча! Пора начинать вечеринку – вон у них тут сколько выпивки!
– Ничего, нас тут тоже немало!
– Да ещё подтянутся ленивые…
– А девчонки будут? А то как же без танцев и того-этого прочего…
– Эй, парни, хватит засорять эфир! – рыкнул командир эскадрильи. – Атакуем! Цели разделяем так…
Одернув своих не в меру расшалившихся подчинённых, он наклонил нос своего «хеллдайвера», переходя в пикирование. Глаза опытного лётчика привычно выбирали цель среди множества кораблей, водяными жуками разбежавшихся по синеве моря. «Вот этот, самый здоровенный. Интересно, а почему они не стреляют? Говорят, у джапсов даже орудия главного калибра приспособлены для стрельбы по самолётам – снаряды начиняют мотками спутанной проволоки, которая режет фюзеляжи как бритвой. А сейчас в небе нет ни одной шапки от разрыва. Они что, не видят нас, что ли?»
Командир эскадрильи не додумал свою мысль до конца. Мотор самолёта выводил свою привычную мелодию, когда вдруг в её мерный ритм вплелись посторонние звуки, похожие на покашливание. Одновременно возникло странное ощущение покалывания во всём теле – не то чтобы особо болезненное, однако неприятное. А потом упала тишина, нарушаемая только свистом воздушного потока за остеклением кабины. Это случилось так неожиданно, что пилот не сразу понял причину этой тишины. А когда понял, то похолодёл: двигатель «хеллдайвера» заглох, и уже стали видны бессильно перемешивающие воздух лопасти вращавшегося по инерции пропеллера.
Несколько попыток запустить отказавший мотор ни к чему не привели. Самолёт стал просто грудой металла, который тяжелее воздуха. Неуправляемый летательный аппарат падал в нетерпеливо ждущие его волны. Командир эскадрильи в ярости грохнул кулаком по приборной панели и сдвинул колпак кабины – теперь оставалось только прыгать.
Уже вися на раскачивающихся стропах под раскрывшимся куполом парашюта, пилот осмотрелся по сторонам, и увиденное потрясло его своей полной бредовостью.
Самолёты атакующей волны – десятки машин! – падали в море. Падали, крутясь в воздухе и растопырив ставшие бесполезными крылья: боевой самолёт – это не спортивный планер. Самолёты падали вниз мёртвыми птицами, и один за другим раскрывались в небе парашюты – лётчики покидали свои вышедшие из повиновения и предавшие хозяев машины.
– Сэр, произошло что-то непонятное! Атака первой волны захлебнулась! – офицер-координатор авиагрупп был бледнее своего белого кителя.
– Истребители? – отрывисто спросил командующий 38-м оперативным соединением. – Неожиданно сильный зенитный огонь?
– Нет, сэр. Стряслось нечто необъяснимое. Судя по отрывочным радиодонесениям, у них отказали двигатели! – севшим голосом доложил офицер.
– У всех сразу?! – брови Митчера поползли вверх.
– Так точно, сэр!
– Но этого же просто не может быть! Даже если по какой-то дикой случайности их всех заправили некачественным бензином, то это сказалось бы ещё перед вылетом, при прогреве моторов на палубе! Я ничего не понимаю… А вы? – он повернулся к командиру флагманского авианосца.
– Не могу знать, сэр!
Адмирал несколько минут смотрел на полётную палубу, забитую готовыми к вылету самолётами, а потом резко выдохнул и рубанул воздух ребром ладони.
– Поднимайте вторую волну. Чёрт там или дьявол, но мы их потопим! Всех!
– Есть, сэр!
Этот день стал поистине «чёрным днём» американского флота. Вторая ударная волна также не смогла пробиться через невидимую и неведомую защиту японцев, а когда и третья атака провалилась, адмирал Хэлси приказал прекратить авианалёты на флот Куриты «до выяснения причин». Собственно говоря, продолжать атаки было уже практически нечем – до восьмидесяти процентов самолётов 38-го оперативного соединения утонуло в море Сибуян. А тут ещё воздушная разведка доложила о появлении японского авианосного соединения у мыса Энганьо, и Хэлси отдал Кинкейду приказ отходить – адмирал опасался мощного удара авиации противника, принять который предстояло без надёжного воздушного «зонтика» над кораблями US Navy. Огромный флот вторжения отхлынул от Филиппинских островов, словно волна, встретившая на своём пути несокрушимый скалистый берег.
Однако отойти успели далеко не все. У острова Самар задержались восемнадцать эскортных авианосцев контр-адмирала Спрэгью, поддерживавших морских пехотинцев на берегу, а залив Лейте был забит войсковыми транспортами и десантными судами. Шесть старых линкоров вице-адмирала Олдендорфа встретили японский флот, прорвавшийся через пролив Сан-Бернардино, – Олдендорф уже видел в бою японский «Ямато», знал, на что он способен, но не отступил и принял неравный бой: за его спиной были десятки транспортов, сотни десантных судов и тысячи людей.
