Бой действительно оказался неравным – при свете дня и хорошей видимости более совершенная радиолокационная наводка орудий не дала американцам особых преимуществ. Несколько попаданий не причинили сверхдредноутам «Ямато» и «Мусаси» серьёзного вреда – мастодонтов надёжно защищала четырёхсотмиллиметровая броня, – а их 18-дюймовые полуторатонные снаряды наносили гибельные повреждения американским линкорам. Броня «стариков», отслуживших уже четверть века, не была рассчитана на противодействие такому калибру: она проламывалась, словно стекло под ударом кулака, и огненные смерчи разрывов рвали внутренности ветеранов. Однажды потопленные – в Пёрл-Харборе – умирали снова (и на этот раз навсегда), принимая добивающие удары японских «длинных пик».
Не спасли положения и отчаянные торпедные атаки американских эсминцев: торпеды не могли пересечь невидимую границу, очерченную «миязаками» вокруг японских кораблей. Движки торпед глохли, стальные сигары тонули, а эсминцы в упор расстреливала японская артиллерия. С авианосцев адмирала Спрэгью взлетали истребители и бомбардировщики, выскребая из погребов любой боезапас, пригодный для поражения крупных артиллерийских кораблей, однако ни один самолёт так и не смог прорваться к цели: они падали, едва войдя в загадочную «дьявольскую зону», как уже окрестили американские пилоты пространство над неуязвимым японским флотом, – зону, где тут же отказывали моторы.
Покончив с линкорами – «Тенесси» сгорел, «Калифорния» и «Невада» перевернулись, «Айдахо» ушёл на дно на ровном киле, «Пенсильвания» взорвалась, повторив судьбу своей сестры «Аризоны», а горящий «Миссисипи», флагманский корабль соединения, выбросился на прибрежные рифы, – самураи взялись за эскортные авианосцы, прозванные «джипами». Их расстреливали торпедами японские эсминцы; неуклюжие коробки, выстроенные из корпусов торговых судов, вспыхивали факелами под ударами восьмидюймовых фугасных снарядов тяжёлых крейсеров, «гончих» японского флота, пылающие самолёты огненными клубками скатывались с накренившихся палуб гибнущих кораблей и падали в воду, вздымая фонтаны сверкающих брызг.
А затем пришёл черед транспортов, и бой окончательно превратился в бойню. Стволы орудий раскалились от непрерывной стрельбы, и вице-адмирал Курита опасался, что его соединению не хватит боезапаса для уничтожения всех кораблей противника. Последние жертвы японцы деловито добивали уже в темноте, при свете мощных прожекторов и в багровых бликах многочисленных пожаров на догорающих остовах кораблей и судов. Весь залив Лейте, от Таклобана до пролива Суригао был усеян качавшимися на волнах обломками и трупами, а с берега на эту апокалиптическую картину в ужасе и в бессильной ярости смотрели солдаты корпуса морской пехоты. Они видели своё собственное ближайшее будущее – после разгрома флота первому эшелону десанта жить останется совсем недолго.
Чаши весов качнулись в другую сторону…
Акустика в зале заседаний комитета начальников штабов была превосходной – даже шелест перекладываемых на столе документов был здесь слышен отчётливо и неестественно громко. Но сейчас все звуки в зале сделались какими-то придушенными – в воздухе осязаемо витали растерянность и страх перед непонятным явлением, остановившим неисчислимый и несокрушимый американский флот у Филиппинских островов, и этот страх подавлял все и вся.
Почти все присутствующие принадлежали к высшему генералитету и только двое были одеты не в военную форму, а в обычные гражданские костюмы: знаменитый физик с мировым именем и учёный- ориенталист, крупнейший в США (да и во всём мире) специалист по Японии.
– Последствия просто катастрофические. Потеряны десятки и сотни боевых кораблей и судов, тысячи самолётов, а людские потери исчисляются десятками тысяч. Скажу больше – теперь мы не уверены в благоприятном для нас исходе войны! – глава комитета начальников штабов явно нервничал, и его волнение нетрудно было понять. – Мы не понимаем, что случилось, и как такое могло случиться – не принимать же за рабочую версию россказни о злых духах синто! Вы можете сказать по поводу всего этого хоть что-нибудь?
– Если уж вы пригласили меня сюда, – бесстрастно проговорил профессор Джеффри Майлз, знаток истории и традиций Страны Восходящего солнца, – позвольте мне высказать свои соображения. На Востоке есть поговорка: «Не будите спящего тигра»…
– Ну и что? – раздражённо бросил генерал Маршалл. – При чём здесь этот зоопарк?
– Девяносто лет назад, – спокойно продолжал Майлз, не обращая внимания ни на тон генерала, ни даже на саму его реплику, – коммодор Мэтью Перри взломал пушками своих «чёрных кораблей» двери страны Эдо[62]. Сёгуны династии Токугава двести пятьдесят лет держали эти двери запертыми, пока…
– … пока старик Мэтью не подобрал к японскому замку огнестрельную отмычку. Ну и что? – повторил начальник штаба сухопутных войск.
– Да ничего особенного, – профессор слегка пожал плечами, – кроме одного: за всё приходится платить. Мы потревожили загадочную нацию и навязали ей свой путь – и она нам это припомнила. Принцип кармического воздаяния – есть такая категория. Взять хотя бы такую интересную деталь: флагманский линкор адмирала Олдендорфа, сгоревший у острова Самар, назывался «Миссисипи», и точно так же назывался флагманский фрегат коммодора Перри. Случайное совпадение? Может быть, однако я уверен, что в нашем мире очень мало места для случайностей.
– Мои моряки, – поморщился адмирал Кинг, – привыкли иметь дело с чем-то таким, что можно торпедировать или расстрелять из шестнадцатидюймовых орудий. А вся эта ваша мистика, эзотерика и прочая хиромантия…
– Я изложил своё мнение по поводу причинно-следственных связей случившегося, – мягко возразил Майлз, – а что касается того, как это проявилось на физическом уровне, то здесь, – он посмотрел на учёного-физика, – гораздо лучше разбирается мой коллега в области точных наук.
– В самом деле, Альберт, – за напускной фамильярностью Кэтлетт Маршалл скрывал свою растерянность, – что вы скажете? Джапсы скрытны и хорошо умеют хранить свои секреты, но у ребят из ведомства генерала Донована всё же есть кое-какие сведения. Вам что-нибудь говорит имя Тамеичи Миязака?
– Что я могу сказать… – задумчиво произнёс творец теории относительности. – Я кое-что слышал о профессоре Миязака и о его работе, но именно кое-что, не более. Он очень талантливый физик и в течение многих лет занимался изменениями свойств вещества под воздействием мощного модулированного электромагнитного излучения. Публикаций на эту тему почти не было, из чего можно сделать вывод: Миязаке удалось добиться потрясающих результатов. Поскольку достоверной информации нет, я могу только предполагать, каких именно результатов – основываясь на моих собственных изысканиях в этой области.
– Ну и…? – генерал нетерпеливо дёрнул шеей.
– Установки «миязака» – это эмиттеры, направленно излучающие электромагнитные волны определённого спектра частот. Само по себе это излучение не оказывает сколько-нибудь серьёзного влияния на материальные объекты, но при определённых условиях может произойти резонанс на молекулярном уровне. Меняется химизм – излучение играет роль сильнейшего ингибитора реакции окисления углеводородных соединений. Проще говоря, топливо теряет способность воспламеняться.
– Подождите, подождите! – вмешался командующий флотом Соединённых Штатов. – Нескольким самолётам Митчера удалось вернуться: их двигатели дотянули, хотя и работали с перебоями. Анализы не выявили никаких примесей в бензине!
– Вы меня не поняли, – физик покачал ореолом седых волос. – Никаких примесей и не должно было быть: топливо стало инертным само по себе, побывав под излучением – вот и всё.
– А как же с торпедами? – недоумённо спросил адмирал. – Ведь в авиационных двигателях и в парогазовых торпедах работает разное топливо!
– Ну и что? Вероятно, Миязака сумел подобрать код, если так можно выразиться, и для бензина, и для дизельного топлива, и для любого другого. Горение, – пояснил учёный тоном школьного учителя, – это соединение с кислородом, и различие для любых реагентов будет всего лишь количественное, а не качественное.
– Значит, вы считаете, что можно заставить топливо протухнуть всего за несколько секунд? – недоверчиво уточнил генерал Арнольд, начальник штаба военно-воздушных сил.
– Всё зависит от мощности эмиттера и от объёма облучаемого вещества. Вряд ли можно быстро
