Говорят да поют на лету…Было то у Миколы-на-ПрорубиВ вечер синь, на сочельном посту.*Шли, спешили дорогой прохожиеК той ли Проруби, в скит Святогор,Два святые угодники Божие —Сам Микола да воин Егор.У Миколы сосульки всю бородуЗаковали в узор ледяной,А Егорий, что яблоко с холода,От мороза румяный, хмельной.Из далекого странствия долгого,Армяком заметая снега,Исходили всю землю, от ВолховаДо озер, где глядится тайга.Порыбачили лето на севере,Обновили сруба на Оке,Погрозили сердитому деверюНа слободке в Великой Луке.Исполняя заветы Господние,Крыли тесом, строгали и жгли;По Уфе, где река мелководнее,С мужиком захмелевшим плыли.Много сделали руки умелые,Ворочаться пора в Святогор;А навстречу им голуби белыеПролетают, ведут разговор.Как услышал Егорий воинственный —Возгорелся в груди его гнев…А над зорями вечер таинственныйДовершал многозвездный посев.А под зорями, ризами снежными,Как парчой голубой, убрана,Источалась сияньями нежнымиНеоглядная та сторона.Да курился, кудрявее ладана,На восковых сугробах закат,Закровавив нежданно-негаданноВежи скитских трехъярусных врат.«Да не быть по сему, неразумные!» —Звонко воин Егор возопил,И в ответ ему отклики шумныеС плачем встали из снежных могил.«Для того ль мы ту землю лелеяли,Распахали с трудом целину,Чтоб Сыновние кости засеялиВосприявшую Духа страну?Для чего, по какому писаниюВы тельца обрекаете вновь?Для разбойного ли целованияПредаете Сыновнюю кровь?»Отцветали на вежах цветенияКопьеносной вечерней зари;И взыграли от вьюжного пенияНа церквах голоса — звонари…*Отзывается с ласкою в голосеВсех-Заступник, суровый с лица:«Ой, Егор, не о каждом ли волосеПопечение Духа-Отца?
