Трепещет и шуршит слегка, —Я узнаю издалекаЕе падучее круженье.Я молча подползаю к ней,Слежу полет ее бесплодный, —И хлещет дождь за мной холодный,Бурлит меж уличных камней.Я слышу лепет несуразный,Дышу на мутное стеклоИ жду — пускай прохожий праздныйВонзит свой ноготь безобразныйВ обвисшее мое крыло.
1944
* * *
В ночном молчанье, в некий час,Когда душа почти не дышит,Но жадно слушает и слышит,Как время падает на нас, —Когда, сознанье размывая,Проносится сквозь тело тьма,И рядом ходит смерть сама,Нас длинной тенью задевая, —Что в этой скудости земнойТогда нас держит и волнует?Что в этой вечности дурнойНас к вечности иной ревнует?Уже полсердца сожжено,Вздохну — и сердце оборвется, —И вот оно всё бьется, бьется,Как будто жить осуждено.И длится дрожь существованья,Пустая память о былом,Волна, разбитая веслом,Ночь без лица и без названья…
1943
* * *
Дождь сечет. Фонтан кирпичныйМутно газом освещен.Тьма и шорох. Мир обычныйЧем-то тронут и смущен.То ли выплески каналаЗаглушает шум дождя,То ль душа моя, бродя,Поскользнулась и упала?И прильнув к земле холодной,Сквозь асфальтовый покровРазличает многоводныйПлавный ток иных миров —Только отдых и молчанье,Шелест ветра на столбах, —Только времени журчаньеВ водосточных желобах.Отсырела папироса,Липнут волосы к виску, —Городскую площадь косо,