— Да, порой возникает резонный вопрос, как можно доверять таким сотрудникам милиции? Но тогда вот вам вопрос встречный — так зачем же вы их, таких, у себя держите? Надо менять. Если от смены пары человек качественно ничего не изменится, надо менять систему целиком.
— Неправда, люди есть, и люди есть разные. Просто эту проблему необходимо решать радикально. Потому что, если человек серьезно болен, а ему лечат палец, полируют ногти и делают омолаживающие уколы, толку все равно не будет. Для эффективной борьбы с преступностью нужны всего три вещи (это не я придумал, но готов под этими словами подписаться): во-первых, государственная воля, желающая покончить с преступностью; во-вторых, законы, направленные на исполнение этой воли, и, наконец, в третьих, кадры, способные и желающие исполнять эти законы.
Все, больше ничего не требуется…
— Но, если вы его опубликуете, он перестанет быть тайным.
— Совет такой: нам надо срочно создать масонскую ложу умных и порядочных людей и внедрять своих агентов во все сферы жизни. Это очень вредоносный, далеко идущий план, но, как мне кажется, его можно реализовать.
— Вот когда вы выключите диктофон, я на эту тему расскажу одну очень интересную историю, которая однажды со мной приключилась…
Драконов нужно уничтожать
— Идея романа в том. что зло — особенно такое большое и страшное, как это ни печально, не может быть побеждено какими-либо увещеваниями или благочинными и строго законными действиями.
Его можно победить только еще большим, еще более страшным злом. В фильме этого нет. У меня в романе «Антикиллер» Лис расправляется с Амбалом, олицетворяющим все силы зла. отрезает тому уши.
А в фильме акценты расставлены по-другому: Амбалу уши отрезают, но оказывается, что он вследствие перенесенной в детстве операции не чувствует боли и просто смеется.
Получается, что зло не наказано, а. наоборот, возникает вопрос: «Зачем он режет уши. он что. сам садист?» Эта идея страшная, но она есть, и, к сожалению, ушла из фильма. Все-таки зло должно быть наказано.
— Один из доводов тех, кто против смертной казни, заключается в том. что человек, который приводит приговор в исполнение, сам становится убийцей, но уже в рамках законности… Я разговаривал с людьми, которые причастны к этой процедуре, и они говорят, что это глупости. Не становятся они драконами!
— Эти люди очень не любят говорить на подобные темы. Материал для своей книги «Привести в исполнение» я собирал десятки лет. Я долгое время вращался в правоохранительном мире, и вдруг мне попадался человек, в той или иной мере причастный к этому. Причем зачастую я сам это вычислял… Я собирал информацию по крупицам. Дело в том. что у них у всех есть комплекс, связанный с их обязанностями. Вы ведь понимаете — ремесло палача в России никогда не приветствовалось. Хотя эта работа нужная и важная. А они относятся к своим обязанностям достаточно просто. У меня в книге они переживают, переживают стрессы и душевные травмы, а на самом деле этого ничего нет…
— Да, именно, как к повседневной работе — совершенно спокойно. После этого они пьют водку или спирт, чтобы снять стресс, — это универсальный российский метод, и сотрудники спецподразделений тут не исключение…
— В России было восемь точек исполнения. В Южной точке в год приводилось в исполнение двести, а то и двести двадцать приговоров.
— Эти люди занимались же не только этим. Они занимали и занимают определенные должности в правоохранительных органах — я не вправе называть, какие именно.
У меня однажды был такой случай: мы сидели на банкете, один человек произносил тост, и я заметил, что хоть сам он еще довольно молодой, но у него глаза много повидавшего человека. К тому же оказалось, что он работал в службе, которая имела отношение к «этому самому». И когда мы вышли покурить, я и спросил: «Скажи, брат, это не ты ездишь на исполнение?»
У него сразу реакция негативная: «А тебе какое дело!»
Я рассказал ему, что пишу книгу, пригласил к себе, показал готовые эпизоды. Потом его отношение ко мне сгладилось, и мы даже подружились, но в первую встречу он не сказал мне ничего. Гораздо позднее он кое-что все-таки рассказал, но ничего особо нового я от него так и не услышал…
Последний человек, который курировал эту группу, мне как-то сказал: «Я папку опечатал, в сейф положил, и — все. Если когда-нибудь она еще понадобится, ее всегда СМОГУТ достать».
— Этот вопрос, по-моему, не требует комментариев. Население России однозначно за смертную казнь. Сейчас в России ежегодно совершается убийств более чем в три раза больше, чем раньше во всем Советском Союзе. Причем появились преступления, невиданные в те времена. — взрывы домов, отрезания голов солдатам под видеозапись.
В конце 80-х годов, когда я работал следователем, было так: если человек совершил одно убийство, он возможный кандидат на высшую меру, если он убил двух или трех человек, то 90 % за то, что его расстреляют. А сейчас арестовывают банду — двенадцать трупов, пятнадцать трупов, восемнадцать трупов. И дают кому 20 лет. кому 25, кому пожизненно.
А где воздаяние? Иногда говорят, что воздаяние не нужно, что если он всю оставшуюся жизнь будет сидеть в тюрьме, это даже хуже. Нет — принудительное обрывание жизни пугает людей больше всего!
— Если их расстреливать, то других это будет дисциплинировать. Драконов нужно уничтожать! Раньше так и было. У меня есть знакомый, который когда-то был замом прокурора города, в 82-м году за взятку он был приговорен к высшей мере наказания, посидел год в камере смертников, потом, правда, ему
