Дворец остался стоять, темный и мрачный.
Нет, не зверем он был. Огромной, уже взведенной ловушкой.
***
Черные, из-за городской одежды, группки людей устремлялись по улицам и переулкам столицы в направлении дворца. Встречаясь, они сливались в более крупные, появлялись командиры и группы превращались в отряды. Казалось, к дворцу движется темная туча, полная огненного дождя...
Стучали сапоги по булыжникам мостовых, блестели стволы ружей, раздавались тихие, приглушенные команды...
Черная масса вытекла на площадь перед дворцом, растеклась, устремилась к воротам...
И остановилась.
История повторялась. Опять.
Ворота во дворец были закрыты. И запечатаны цепями.
Товарищ Речник умел учиться.
Отряд спасителей революции от отщепенца и перерожденца, бывшего вождя товарища Речника – да, кто именно является отщепенцем, сильно зависит от точки зрения – остановился, глядя на ворота.
Средств их взлома не было.
– И что теперь делать? – спросил кто-то в толпе.
С неба пошел дождь. Мелкий и холодный.
***
Калитка в дворцовых воротах – это вам не калитка в деревенском заборе. В нее свободно могли пройти три человека в ряд или проехать один всадник на слоне. Поэтому, раз уж ворваться на дворцовую площадь не удалось, остается войти на нее.
Через калитку.
Калитка была закрыта. Но в окошке караульного помещения горел свет.
– Эй там, охрана, открывайте дверь!
Скрипнула дверь в караулку, выглянуло круглое лицо с маленьким носом-кнопкой. Саламандр.
– Что нужно?
Выпуклые глаза оглядели собравшуюся толпу.
– Калитку открывай!
– Вы кто такие?
– Ты что, слепой? Товарищ Каменотес с тобой говорит!
Дверь захлопнулась:
– Запрещено пропускать.
Речник на самом деле запретил охране пропускать во дворец кого бы то ни было. Но он не думал, что один-единственный человек будет честно исполнять этот приказ.
Не стоит считать человека трусом или предателем, только потому, что он кажется таким.
Дверь была выбита мощным ударом и три тролля ввалились в караулку.
– Клю...
Саламандр – молодой, почти мальчишка – выстрелил из двух пистолетов и выхватил шпагу.
Три тролля упали мертвыми, застреленными и зарубленными, но в дверь уже лезли следующие бойцы взбунтовавшихся партийцев.
Один человек против трех сотен, что он стоит?
Отчаянная и безнадежная храбрость саламандра стоила напавшим семи человек и потерянного времени, которого хватило защитникам, чтобы подготовиться.
Полицейские, притаившиеся на стенах, скрипели зубами, но приказ заставлял их не подавать вида, пока не наступит время.
Ключ от калитки с трудом вынули из мертвых пальцев застреленного охранника, которого считали трусом, как и его давно сбежавших коллег.
Каменотес выругался. Как-то некрасиво и глупо начинается торжество справедливости.
Распахнулась тяжелая створка калитки, чернота начала вливаться во двор.
– Сколько там людей? – подошел Пивовар.
– Десяток охранников... – Каменотес выругался еще раз, – с десяток полицейских, пяток девчонок- охранниц, сам Речник и разная шушера... Яггай еще там.
– Големов туда не ввозили?
– Нет, точно. Ничего такого большого во дворец не входило и не вносилось. И не выносилось, если предположить, что Речник решил скрыться таким образом.
– Из дворца в карете точно не он уехал?
– Точно. У меня невампиры сидели на наблюдении, с подзорными трубами. Не он. Это Серж был.
– Тайные ходы?
– До сих пор завалены.
– Точно?
– Точно?
– Канализация?
– Решетка. Мы все проверили, все.
Каменотес вздохнул. Его мучило какое-то дурное предчувствие, а он, как и любой хуманс всегда помнил, что любое предчувствие может оказаться проявлением магической особенности... Но что может случиться?
Три десятка против трех сотен.
Что может случиться?
– Вперед! – выкрикнул он, заглушая плохие мысли.
Толпа двинулась к входу во дворец.
Не обратив внимания на еле заметное шевеление на балконе, с которого так любил выступать перед народом король Вадим Добрый.
Любые планы, казалось бы, самые проверенные, самые надежные, может нарушить какая-то неучтенная мелочь.
Пустячок.
Например, пулемет на балконе.
Глава 35
Кэтти, отчаянная мышанка, лежала за пулеметом. Прищуренные глаза смотрели сквозь щель броневого щита, совсем недавно добавленного к конструкции, руки сжимали рукоять, палец лежал на гашетке.
Она решила сама опробовать в действии свое изобретение. В боевых условиях.
– Сейчас... – Кэтти смотрела на надвигающуюся толпу, – Сейчас...
Палец лежал на гашетке.
Выстрелов не было.
– Сейчас... Давай, Кэтти... – уговаривала она себя, – Давай...
***
– Все вошли?
