***
После объявленной амнистии зеленомордый мастер вернулся домой, поцеловал обрадовавшуюся жену, заплаканных детей... А потом вернулся.
Никому не были нужны мельничные колеса в смутное время. Здесь же стояла недоделанной самая занимательная работа за всю жизнь мастера.
Может быть делать что-то бесплатно и для других людей – глупо. Может быть, тогда мастер Флориан был глупцом. Он решил доделать штамп с колесом.
Он нашел кузнеца – того самого незнакомого гнома, которого уже видел Димка – тот обещал помочь со штампом, нашел рабочих, нашел материалы... В общем, мастер сделал всю ту работу, которую должен был делать он, Димка.
Стыдно, господин Хыгр, стыдно...
– Что твоя быть нужно?
Мастер запнулся и начал темнеть, наливаясь болотной зеленью.
– Нет. Твоя моя не понимать. Моя помочь. Моя хотеть знать.
Димка понял, что все дело в деньгах. Обычно, когда по телевизору говорят, что задача не была выполнена в силу неких проблем, подразумевается, что выделенных денег не хватило. Мол, дайте еще. Оказывается, мастера он Понял неправильно. Деньги иногда решают не все.
Постройка штампа велась практически на революционном энтузиазме, вся загвоздка была в том, что Димка не назвал ассортимент продукции, которую планируется выпускать с помощью штампа.
– Что мы делать-то будем, гражданин Хыгр?
Димка вздохнул. У него была идея... Вот только, как объяснить, что он хочет делать? К сожалению, переводчик с яггайского на человеческий сейчас спал, зацелованный вусмерть.
– Наша делать... Такая вещь... Такая вещь... Лошадь.
Глаза мастера округлились. Димка вздохнул и сел прямо на землю.
– Лошадь бежать, нога стучать земля, нога ломаться. Наша делать вещь нога не ломаться... Сапог лошадь...
мастер не понимал. Изо всех сил пытался понять, но не понимал.
– Такая вещь! – Димка изобразил, как он берет в руки нечто, а затем резким рывком ломает на две части.
– Подковы, что ли? – осторожно уточнил мастер Флориан.
– Да!
***
Шпион иномирян – Димка уже почти уверил себя, что им противостоят американцы – должен был прибыть только через три дня, из маленького припортового города, славного разве что своими катакомбами, а также тем, что в нем лет триста назад похоронили великого короля. Король хотел быть погребенным рядом со своей возлюбленной.
Так что в течение трех дней он, Димка, был предоставлен самому себе и мог заниматься тем, чем собственно всегда любил заниматься.
Работал.
Мастер Флориан был зачислен в штат департамента принудительных работ – абсурд, но в революционные времена проходило и не такое – получил зарплату и взялся за дело с вспыхнувшим энтузиазмом. Хотя, в основном задача состояла только в изготовлении штампа и матрицы с пуансоном, но Димка уже сделал его руководителем проекта. Также в штате оказались два кузнеца, казначей, несколько плотников, столяров, подсобных рабочих, грузчиков, возчиков, и множество других людей, без которых не сдвинется с места более-менее серьезная работа.
Внутри здания бывших канатных мастерских стучали молотки, топоры, молоты, звенели пилы, слышались те слова, которые интуиция наотрез отказывалась переводить. Ужом сновала зомбяшка, донося до всех слова гражданина Хыгра, который, голый по пояс, счастливый и довольный, всегда находился там, где требовалась физическая сила.
«Да, – думал Димка, поднимая балку, которую не смогли даже сдвинуть три грузчика, – все же криминальные расследования, шпионские страсти и прочие дворцовые интриги – не для меня. Да и саблю, коня и линию огня мне тоже не нужно. Работа – вот мое. Спокойная работа в удовольствие. К сожалению, часто для того, чтобы спокойно работать нужно скинуть мешающее правительство, выгнать из страны нахлебников и паразитов, разгромить врага... А кто это будет делать, если не ты? Кто?»
Дни были спокойные.
Господин Шарль ушел с головой в какой-то свой, сугубо секретный проект, в подробности которого не посвящал никого, даже Димку.
Черный эльф Жозеф разрывался на части между повседневной работой полиции – местный криминалитет не собирался прекращать свою трудовую деятельность в знак благодарности за освобождение от короля – и устройством некой хитрой западни для прибывающего шпиона, чтобы не повторилась глупая ситуация, когда все пленники гибнут и даже допросить некого.
Кэтти...
Кэтти была в депрессии.
Димка, уже носивший наручные часы, заказал для Флоранс револьвер, а для мышанки – синий комбинезон с множеством карманов. Кэтти обрадовалась подарку, тут же рассовала по карманам все свои инструменты, запчасти и деталюшки, но радостного настроения хватило ненадолго. Мышанка – в комбинезоне крайне напоминающая Гаечку – опять вспомнила Джона и всхлипнула, оттолкнув от себя лежавшие на столе детали неизвестной Димке конструкции. Утешать плачущих девчонок Димка не умел – вернее, немного умел, но жена такого не одобрила бы – поэтому, неловко потоптавшись на пороге, смущенно хырркнул что-то, самому непонятное, и вышел.
***
Флоранс была сообразительнее неловкого яггая. За день до приезда шпиона она, с самого утра вытащила Димку и Кэтти гулять по городу. Только пришлось выдержать бой с мышанкой, которая хотела выйти непременно в том виде, в котором ей было привычнее. То есть, в сапогах и штанах. Зомбяшка последовательно раскритиковала сапоги, штаны, комбинезон, после чего заставила Кэтти надеть платье. Да еще и вставила в волосы мышанке ярко-красную атласную розу. Этакая Гаечка-Кармен.
Димка не знал, куда именно Флоранс хочет отвести мышанку, поэтому ему было все равно куда идти. Он просто наслаждался прогулкой по городу, тем более, день выдался без дождя.
Флоранс повела их по знакомым местам. Знакомым Димке.
Они прошли по улице мимо дома, где раньше находилась квартира господина Шарля. Вернее, попытались пройти мимо, их отловила хозяйка-летунья, напоившая их чаем, и расспросившая, как дела у господина Шарля.
После чая, которого, как известно, сколько не пей, сыт не будешь, они пошли в трактир, хозяйкой которого по-прежнему была саламандра Жозефин.
В трактире было пусто, наверное, приближающийся голод и задранные цены на продукты разогнали всю клиентуру. Девчонки сели в дальний угол и тут же начали шептаться, нахально отогнав Димку. Тот пожал плечами, отошел к стойке – древесина еще не успела потемнеть – и шевельнув ушами, тут же узнал все их тайны. Кэтти, слегка пришедшая в себя, допытывалась, куда зомбяшка ее тащить, в Флоранс, хитро жмурясь, говорила, что, если Кэтти уйдет оттуда, куда они направляются, раньше чем через три дня, то она, Флоранс, съест свой собственный левый ботинок.
Димка подумал, что он, кажется, знает, чем можно соблазнить мышанку-механика...
