руках. До сих пор ломаю голову, что на них тогда произвело большее впечатление – мои вокальные данные или столь экзотический вид».
Правда, учеба продолжалась недолго: уже год спустя директор Сыктывкарской филармонии во время очередного посещения мастерской остался крайне недоволен результатами обучения и увез группу домой – работать. Вот так недоученный Леонтьев стал профессиональным артистом эстрады и начал выступать в компании таких же молодых энтузиастов – участников ансамбля «Мечтатели». До сих пор он помнит свой первый «профессиональный» концерт в сельском клубе деревни Лойма Коми АССР: «На улице было -38 °C. Примерно столько же – в здании. Мы нашли лопату, раскопали сугроб, извлекли из него дрова, скололи с них лед, заложили в печку, плеснули бензина из бензобака автобуса и спустя несколько часов смогли снять верхнюю одежду. В назначенное время пришли и сели на лавки все 40 зрителей. Сначала согрелись их тела, а по ходу концерта и души». Этот довольно далекий во времени эпизод сегодня гораздо крепче сидит в памяти Леонтьева, чем благополучное, осыпанное цветами и аплодисментами недавнее выступление в знаменитом нью-йоркском «Радио-Сити».
Начались бесконечные гастроли, но о чем еще может мечтать молодой парень, увлеченный своей профессией, как не об этом? В 1975 г. Валерий стал солистом ансамбля республиканской филармонии «Эхо», с которым он ездит до сих пор. Коллективом руководила выпускница Сыктывкарского музыкального училища Людмила Исакович, с которой Леонтьев познакомился еще в 1972 г. Тогда она играла на бас- гитаре и воплощала на сцене образ «советской Сюзи Кватро». Спустя несколько лет молодые люди поженились: регистрация произошла на гастролях в Магадане, что называется «в рабочем порядке».
В 1978 г. Валерий вместе с «Эхом» перешел в Горьковскую филармонию. А в августе того же года принял участие в I Всесоюзном конкурсе на лучшее исполнение песен соцстран в Ялте, где получил 1-ю премию по разделу сольного пения. Зимой следующего года состоялось знакомство с Давидом Тухмановым, которое было вызвано головокружительным успехом Леонтьева в Ялте. Сам композитор вспоминал: «Я не увидел в нем певца универсального, сочетающего вокальные, актерские и пластические возможности, которые впоследствии так ярко раскрылись на сцене. Я не почувствовал в нем личности энергичной, упорной, настойчивой и работоспособной, не ощутил тогда его одухотворенности, чуткости, что проявилось впоследствии в совместной работе. Но я заметил главное: музыкальность, хорошие певческие данные, техничность, свободное владение современными исполнительскими приемами». И началась работа. Работа, которая продолжалась не один год и подарила публике целую россыпь замечательных песен.
Однако чиновников от искусства талантливый певец раздражал, и они делали все, чтобы не показывать его «широким массам». Однажды он снялся в новогоднем «Голубом огоньке» с песней Тухманова «Кружатся диски». В день эфира сел с друзьями у телевизора – смотреть: «Без десяти полночь звонит жена Тухманова Татьяна и сообщает, что меня в “Огоньке” не будет. В другой раз в “Огоньке” снимался с песней “Ненаглядная сторона”. Так чтоб я в своей манере на сцене не крутился, заставили встать на стул, на котором я и простоял весь номер. О костюмах вообще молчу…»
Летом 1980 г. на Международном фестивале эстрадной песни «Золотой Орфей» Леонтьев получил 1-ю премию и специальный приз болгарского журнала мод «Лада» за лучшие сценические костюмы (которые он, кстати, придумывал и шил сам). С этого момента казалось, что началось стремительное восхождение Валерия на эстрадный Олимп. Первыми были концерты в московских ДК, потом Театр эстрады, Лужники, «Октябрьский». На конкурсе-фестивале популярной советской песни «Ереван-81» молодой певец Леонтьев получил приз публики и газеты «Вечерний Ереван».
Тогда же американский журнал «Тайм» посвятил ни с того ни с сего две страницы этому фестивалю и опубликовал портрет Валерия с восторженным комментарием, в котором его сравнивали с Миком Джаггером и Михаилом Барышниковым: «Советская-то пресса тогда молчала… Для того времени это было круто. Все равно что с Гитлером бы сравнили или еще хуже – с Троцким каким-нибудь… “Доброжелатели” подложили этот журнал председателю Гостелерадио СССР Лапину, после чего за эти сравнения я долго расплачивался: эфир для меня закрылся на многие годы…»
Зато в это время Валерий познакомился с Раймондом Паулсом и Лорой Квинт – людьми, оказавшими сильное влияние на его творчество. Но тогда же будущая исполнительская карьера певца оказалась под вопросом: в 1982 г. хирург Ральф Райкин (брат Аркадия) удалил ему из горла опухоль. Тогда Леонтьев задумался о высшем образовании, которого так и не имел, и поступил в Институт культуры им. Крупской на специальность «режиссер массовых представлений». К счастью, оказалось, что петь Валерий сможет, уже в следующем году он дал в городе на Неве 18 аншлаговых концертов с новой программой «Я просто певец», но учебу не бросил.
В 1983 г. Леонтьев перешел в Ворошиловградскую филармонию и через два года получил свою первую крупную награду – премию Ленинского комсомола, что было официальным признанием его властями. Теперь он участвовал во всевозможных творческих вечерах (иногда даже в Москве). Почти каждый год выходил в свет, по крайней мере, один новый альбом певца.
В конце 1980-х гг. он приобрел себе квартиру в столице около Белорусского вокзала: «Разумеется, дома были самые что ни на есть обычные – ни о какой охране в подъездах даже речь в то время не шла. Это была не жизнь, а сущий ад. Соседи ненавидели меня и мечтали о том дне, когда меня переедет трамвай или, быть может, я найду квартиру получше и перееду в другой дом. Подъезд был загажен до неузнаваемости. В 4–5 часов утра, в любое время суток мою дверь пинали ногами люди, которые заявились прямиком с вокзала. Узнав от кого-то, что в этом доме живет Леонтьев, они спешили удостовериться. Я, уже заработавший на этом невроз, кричал: “Кто?”, а в ответ из-за двери раздавалось: “Открой, поглядеть хотим!”»
1987 г. оказался богатым на зарубежные гастроли: Чехословакия, Болгария, Куба, Польша, Венгрия, Индия… Там, в Индии, его жизнь могла трагически оборваться. Однажды советские артисты должны были ночью проехать 800 км из одного города в другой. Коллектив поехал автобусом, а Валера с женой Людмилой – на автомобиле: «Я сидел впереди с водителем-индусом, чтобы не давать ему заснуть. Его нужно было развлекать, отвлекать как угодно, когда видишь, что человек впадает в сонное состояние. Вместо этого я начал засыпать сам – валился на водителя, мешал ему. Тогда мы остановились и поменялись с женой местами.
И только-только отъехали и разогнались до хорошей скорости, как влепились в грузовик, который стоял на проезжей части без бортовых опознавательных огней. Лобовое стекло и часть козырька вдавились в кабину, у Люси была сильная черепная травма. Если бы там сидел я, железо просто пришлось бы в другое место, поскольку мы с женой разного роста… Местные пацаны-индусы прикатили из какой-то деревни тележку на двух велосипедных колесах, в которой возят бананы. Туда мы погрузили Люсю и катили ее до ближайшего госпиталя около 20-ти миль. Там жену прооперировал дежурный хирург, которого я заставил сначала вымыть в операционной руки – он этого делать не собирался».
В ноябре 1987 г. Леонтьев перестал быть персоной нон-грата, ему было присвоено звание «Заслуженный артист Украины», и уже следующим летом москвичи увидели новую программу. Это была опера «Джордано», написанная В. Костровым и Л. Квинт. В ней Валерий играл сразу несколько ролей: самого Джордано Бруно, шута и сатану. В опере участвовали Л. Долина, П. Смеян, А. Жермовский (один из величайших мимов нашего времени) и др. На премьере в «России» была легендарная французская актриса Анни Жирардо, которая после спектакля лично выразила свое уважение Валерию как актеру.
В начале 1990-х гг. Леонтьев работал над новыми программами, снимался в кино, активно гастролировал за рубежом и завершил строительство собственного дома в подмосковном поселке Валентиновка.
В 1992 г. во время очередных гастролей по США Людмила Исакович, солистка балета Елена Антропова и два танцора решили не возвращаться на родину и остались в Нью-Йорке, где их ничто не ждало… Сейчас Валерий подтверждает: «Действительно, оставались в полной неизвестности. Лена и ребята вскоре нашли работу в крупнейшем русском ресторане Америки – «Распутин», где и танцуют по сей день. А Люся… Люся не хотела больше заниматься музыкой – никак и ни в каком виде. Я оставил ей 5 тыс. долларов – это были почти все деньги, которые получил в качестве гонорара (нам тогда очень немного там платили, зная, что 5 тысяч для тогдашних россиян – бешеные деньги). Люся хотела найти в Америке какое-то новое дело для себя и быть самостоятельным человеком».
Она сдала экзамен на водительские права и устроилась работать водителем автобуса, который возил детей в школу. Потом как-то попала в собачью клинику и здесь нашла свое призвание: «Собак Люда
