Русские пехотные части, между тем, покинули Малоярославец и присоединились к своим товарищам, стоявшим на расстоянии пушечного выстрела от города. Лишь артиллерия продолжала поддерживать канонаду, да стрелки, находившиеся впереди боевой линии, вели интенсивную перестрелку с неприятелем. Последними оставили город гренадерские полки из дивизии принца Карла Мекленбургского, при которых находился дежурный генерал армии Кутузова генерал-лейтенант П. П. Коновницын. В этот день он уже неоднократно лично водил войска в бой. Французские пули и ядра миновали этого храброго генерала, однако сопровождавший его полевой инспектор почт Ф. О. Долива-Добровольский был ранен. Не менее храбро вел себя «исправляющий должность» генерал-квартирмейстера русской армии полковник К. Ф. Толь, который во время сражения трижды побывал в Малоярославце.
При отступлении из города русские войска сознательно поджигали дома и другие постройки Малоярославца. Они делали это и в самый разгар сражения, но лишь в случаях, когда это было продиктовано боевой обстановкой. Поджоги играли на руку русским, так как пожар, ярко освещая местность, позволял следить за всеми движениями французов при выходе из города. Русская артиллерия направляла свои выстрелы туда, где собирались французы для тушения горящих домов и сараев.
К 10 часам вечера обе стороны прекратили артиллерийскую канонаду, хотя ружейная перестрелка продолжалась до одиннадцати часов. Ночью, однако, Астраханский гренадерский полк, находившийся на левом крыле, снова вступил в западную часть Малоярославца. Ему удалось проникнуть в город, поджечь уцелевшие дома и отступить почти без всякого урона.
«Ночь и утомление положили конец этому жестокому сражению…» писал Э. Лабом.
Наполеоновские войска, собранные на правой стороне Лужи, располагались тогда следующим образом. 3-я и 5-я пехотные дивизии генералов Жерара и Компана из корпуса Даву стояли по обеим сторонам города, образуя соответственно правый и левый фланги боевого порядка. 13-я пехотная дивизия корпуса Богарне, возглавляемая бригадным генералом Гийемино, занимала центр города и его западную часть (в том числе Соборную площадь и Калужскую заставу). 14-я пехотная дивизия генерала Бруссье развернула свои бригады впереди восточной части города. Итальянская 15-я пехотная дивизия, которой командовал полковник Л. Галимберти, была отведена в резерв и разместилась в овраге между городом и Спасской слободой. Пешие егеря королевской гвардии отошли вечером ближе к Малоярославцу и соединились с гренадерами и карабинерами, покинувшими свою позицию у церкви Спаса.
Численность французских и итальянских войск, находящихся в Малоярославце и по сторонам от него, составляла около 26 тысяч бойцов (без учета потерь, понесенных в сражении). На левом берегу Лужи и на Боровской дороге (между Малоярославцем и Городней) были расположены остальные дивизии 1-го корпуса, резервная кавалерия Мюрата и наполеоновская гвардия. На подходе к Городне был также 3-й корпус Великой армии, возглавляемый маршалом М. Неем. Эти войска насчитывали около 44 тысяч человек, так что всего в распоряжении Наполеона имелось около 70 тысяч офицеров и солдат. Сам император по окончании сражения уехал в Городню, где остановился на ночлег в простой крестьянской избе.
Русские войска к 10 часам вечера располагались полукольцом вокруг Малоярославца, прикрывая все дороги, ведущие от него на юг и юго-запад, в том числе и Калужскую. В первой линии, примерно в километре от города, были построены пехотные корпуса Дохтурова, Раевского и Бороздина, а также 3-я пехотная дивизия из корпуса генерал-лейтенанта Строганова. Они опирались на редуты, сооруженные по приказу Кутузова. На правом фланге (против французской дивизии Компана) находилась 3-я пехотная дивизия генерал-майора Шаховского и часть 27-й дивизии, несколько левее стояли 12-я пехотная дивизия генерал-майора Колюбакина и два полка 26-й дивизии.
Далее, прикрывая дороги на Серпухов и Марьино (ныне Маклино), располагалась 2-я гренадерская дивизия принца Мекленбургского (без Астраханского полка). В центре занимали позицию два полка 26-й пехотной дивизии под начальством генерал-майора Паскевича, а на левом крыле 6-й пехотный корпус Дохтурова и часть 8-го корпуса (Астраханский полк 2-й гренадерской дивизии и два полка 27-й пехотной дивизии генерал-майора Неверовского). Здесь же, восточнее деревни Терентьево, разместился 1-й кавалерийский корпус генерала Меллера-Закомельского, прикрывавший дорогу на Медынь.
Далее, у села Карижа (за одноименной речкой), находилась конница отряда Дорохова, а еще левее, протянув свою линию до сельца Панского, казачий корпус Платова. Во второй линии, на расстоянии 2,5 километра от Малоярославца, располагались резервы. Справа, между дорогами на Марьино и Серпухов, — 1-я гренадерская дивизия 3-го пехотного корпуса. В центре, правее Калужской дороги, впереди деревни Немцово, — гвардейская пехотная дивизия 5-го корпуса. Левее дороги на Калугу — 1-я и 2-я кирасирские дивизии под командой генерал-лейтенанта князя Д. В. Голицына.
К концу сражения к Малоярославцу подошли войска генерала М. А. Милорадовича: 2-й и 4-й пехотные, 2-й, 3-й и 4-й кавалерийские корпуса. Свернув с дороги из Спас-Загорья, эти корпуса образовали левое крыло второй линии, встав по обеим сторонам Серпуховской дороги. Вся русская армия, с учетом понесенных потерь и прибывших к городу вечером резервов, имела в своих рядах около 90 тысяч человек.
С наступлением ночи главные силы Кутузова отошли еще дальше от Малоярославца. Перейдя на левый берег речки Карижки, имевшей весьма глубокое и овражистое русло, они заняли выгодную оборонительную позицию на немцовских высотах. Здесь русская армия рассчитывала остановить французов, если те будут продолжать свое движение по Калужской дороге. Редуты, сооруженные недалеко от Малоярославца, были брошены, а орудия с них свезены. Однако под городом остался сильный русский арьергард под начальством Милорадовича. Сам М. И. Кутузов разместил свою квартиру в сельце Немцово. Здесь между ним и полковником К. Ф. Толем произошел спор, касающийся дальнейших действий русской армии. Последний предложил фельдмаршалу атаковать французов всеми русскими силами, оттеснить их за Лужу, а затем преследовать Наполеона, если тот будет отступать дальше. Кутузов счел это предложение слишком рискованным.
Каковы же были результаты сражения при Малоярославце? Тактически оно закончилось победой наполеоновских войск, поскольку корпус Эжена Богарне, лишь вечером усиленный двумя дивизиями корпуса Даву, выполнил задачу, поставленную перед ним Наполеоном. Французские и итальянские войска, сражаясь с величайшим упорством в течение восемнадцати часов, сумели сохранить в своих руках Малоярославец и прочно утвердиться на правом берегу реки Лужи. Впрочем, самого города уже не существовало: на его месте остались обгоревшие руины, заваленные телами убитых и заживо сгоревших солдат обеих сторон. «Улицы можно было различить только по многочисленным трупам, которыми они были усеяны, — описывал Э. Лабом внутренний вид Малоярославца на другой день после сражения, — на каждом шагу попадались оторванные руки и ноги, валялись раздавленные проезжавшими артиллерийскими орудиями головы. От домов остались лишь только дымящиеся развалины, под горящим пеплом которых виднелись наполовину развалившиеся скелеты».
Французы и итальянцы считали себя победителями, о чем свидетельствуют все их реляции, мемуары и другие источники. «Вчера был великолепный день для моего армейского корпуса, — писал после сражения принц Эжен Богарне своей жене, — я имел дело с утра до вечера с восемью дивизиями противника, и я закончил его, сохранив мою позицию. Французы и итальянцы покрыли себя славой». На протяжении всего боя войскам Богарне пришлось действовать против постоянно усиливавшихся русских войск, располагавших более многочисленной и выгодно расположенной артиллерией. «Ваше величество могли судить сами, — отмечал вице-король Италии в своем рапорте Наполеону, — о тех усилиях, которые 4 -й армейский корпус должен был сделать, чтобы отнять у превосходящих сил (противника) столь грандиозную позицию, как малоярославецкая». Этот тактический успех был достигнут однако весьма дорогой ценой.
Принц Эжен Богарне в своем рапорте, посланном императору французов через два дня после
