Нападение казаков донского атамана М. И. Платова на биваки наполеоновских войск у Боровской дороги 13 (25) октября 1812 г., при котором сам французский император подвергся опасности пленения или даже гибели, отмечалось историками и мемуаристами как интересный и яркий эпизод войны 1812 г. Разумеется, внимание к нему вызвало, прежде всего, личное участие в нем Наполеона I и те возможные глобальные последствия, которые мог бы вызвать рейд казаков (на деле не оказавший заметного влияния на ход военных действий), в том случае, если бы главнокомандующий «Великой Армией» нашел бы под Городней свою смерть или попал в плен.
Этот эпизод отмечают в своих мемуарах многие участники наполеоновского похода в Россию. Наибольший интерес представляют те воспоминания, авторы которых были непосредственными свидетелями стычки императорского эскорта с казаками или находились вблизи от места события.
Среди лиц, сопровождавших Наполеона утром 13 (25) октября при выезде из Городни к Малоярославцу, были, в частности, обер-шталмейстер императорского двора Арман де Коленкур (герцог Виченцский), генерал-адъютант императора граф Жан Рапп и офицер для поручений капитан Гаспар Гурго. Все трое оставили воспоминания об эпизоде с казаками, получившем у французов известность, как «императорское „ура“» (или «ура» императора)[269]. Последнее название связано с тем, что донцы своим криком «ура» позволили свите Наполеона, первоначально принявшей их за собственную кавалерию, опознать в них противника. Кроме того, сам термин «ура» (un hourra) нередко употребляется французскими авторами той эпохи как синоним внезапного нападения казаков.
Описывают эпизод под Городней такие французские и польские участники войны 1812 г., как граф Роман Солтык (во время русского похода — капитан 6-го уланского полка, прикомандированный к генералу М. Сокольницкому, находившемуся в свите Наполеона), граф Филипп-Поль де Сегюр (квартирьер императорского двора), барон Агатон Фэн (секретарь императора), барон Пьер Дотанкур (майор 1-го гвардейского легкоконного полка), граф Юзоф Залуский (капитан того же полка), барон Луи Бро де Комер (капитан гвардейского конно-егерского полка), Жан-Мишель Шевалье (курьер того же полка), князь Евстахий Сангушко (бригадный генерал французской службы, состоявший в свите императора)[270] и другие. Сопоставление всех этих источников затруднено тем, что при отображении дела под Городней они в отдельных деталях не согласуются между собой.
Известно, что ночь с 12 (24) на 13 (25) октября 1812 г. император Наполеон провел в крестьянской избе у дороги, ведущей от Боровска на Малоярославец. Здесь же, в деревне Городня, примерно в двух километрах от биваков 4-го корпуса «Великой Армии», расположенных возле захваченного накануне французами выгоревшего почти дотла Малоярославца, ночевали чины его свиты, начальник Главного штаба маршал Л. — А. Бертье (князь Невшательский) со своими офицерами, а также эскадроны эскорта, выделенные от четырех полков гвардейской кавалерии (конно-егерского, 1-го легкоконного, конно- гренадерского и драгунского). Фактически конвойных эскадронов было не четыре, как полагалось, а пять, т. к. кроме 1-го эскадрона 1-го гвардейского легкоконного (польского) полка, назначенного для несения эскортной службы на 13 (25) октября, недалеко от штаб-квартиры Наполеона бивакировал 3-й эскадрон того же полка, выполнявший те же функции накануне. Эскадронам императорской охраны полагалось сменяться ежесуточно, однако 3-й эскадрон польских гвардейских шволежеров (под командой капитана Янковского) не успел отбыть к полку, стоявшему биваком у села Уваровского (т. е. ближе к Боровску). В районе Городни (к северу от деревни) ночевали, расположившись в окрестных рощах, также три гвардейских кавалерийских полка: конно-егерский (вместе с эскадроном мамлюков), драгунский и конно-гренадерский. Здесь же находились и некоторые пехотные части Старой гвардии. Примерно в километре к югу от Городни, возле самой дороги на Малоярославец (с западной ее стороны), находился парк гвардейской артиллерии — 40 орудий с положенным числом зарядных ящиков.
Казачий корпус Платова, который во время Малоярославецкого сражения держался довольно пассивно, посылая на левый берег Лужи лишь сравнительно небольшие партии казаков, перешел вечером 12 (24) октября к активным действиям. В тыл к французам, в сторону Боровска был послан отряд генерал- майора Д. Е. Кутейникова 2-го (4 донских казачьих полка), который 13-го (25-го) числа напал на французский обоз у деревни Колодезь, захватил часть повозок и взял в плен 5 офицеров, 2 лекаря и около 100 солдат противника. В тот же день атаман Платов послал на усиление Кутейникова 2-го еще 2 полка казаков. К вечеру 13 (25) октября этот казачий отряд возвратился на правый берег реки Лужи.
Основной рейд был предпринят Платовым в ночь с 12-го (24-го) на 13-е (25-е) октября. По приказанию атамана генерал-майор А. В. Иловайский 3-й с 6-ю казачьими полками переправился через Лужу по плотине и мосту у мельницы в районе села Игнатьевского, примерно в 5-ти километрах от Малоярославца выше по течению реки. Вслед за этим отрядом на левый берег перешел 20-й егерский полк, прикомандированный к иррегулярной коннице Платова. Егеря заняли лес на той стороне Лужи, чтобы прикрывать обратную переправу казаков.
Точных данных о составе отряда Иловайского 3-го в русских документах мною не обнаружено, однако по косвенным данным можно предположить, что в него вошли две казачьих бригады: генерал-майора А. В. Иловайского 3-го (донские полки генерал-майора Иловайского 3-го, полковника Кошкина 1-го и войскового старшины Грекова 12-го) и генерал-майора Д. Е. Грекова 1-го (донские полки генерал-майора Грекова 1-го, полковника Попова 3-го и войскового старшины Ребрикова 3-го)[271]. Все полки — пятисотенные, причем их численность была близка к штатной, во всяком случае не меньше, чем по 500 коней на полк, поскольку они совсем недавно прибыли в Тарутинский лагерь с Дона (бригада Иловайского 3-го, состоявшая из казаков — ополченцев Черкасского начальства Донского войска, присоединилась к армии Кутузова 6 (18) октября 1812 г., а бригада Грекова 1-го, состоявшая из ополченских полков Усть-Медведицкого начальства Донского войска, — 7 (19) октября). Примерная численность всего отряда генерал-майора А. В. Иловайского 3-го — от 3-х до 4-х тысяч всадников.
После переправы через Лужу конница Иловайского 3-го (еще до рассвета устремилась на Боровскую дорогу, по обеим сторонам которой находились биваки французов. Казаки, разделившись на три группы, двигались через лес по трем проселочным дорогам. Их нападение на биваки и обозы французских войск, расположенные на левом берегу Лужи, застало неприятеля врасплох, вызвав панику среди обозников и маркитантов.
Основная масса казаков Иловайского 3-го вышла к Боровской дороге в километре к югу от Городни. Именно здесь, недалеко от места расположения гвардейского артиллерийского парка, и произошла встреча донцов с Наполеоном и его конвоем.
Французский император выехал из Городни на рассвете 13-го (25-го) октября. В 27-м бюллетене «Великой Армии», составленном два дня спустя в Верее, сообщается, что это произошло в 7 часов утра, т. е. еще до восхода солнца, который в тот день был около 7 часов 20 минут. Однако генерал-адъютант Рапп в своих мемуарах писал, что свита Наполеона села на лошадей в половине восьмого. То же время называет и офицер итальянской гвардии Де Ложье[272]. Коленкур не указывает точное время, но отмечает, что когда император и сопровождавшие его лица (в том числе и сам герцог Виченцский) столкнулись с казаками, «еще только еле начинало рассветать» и «было еще так темно, что мы поняли в чем дело лишь по выкрикам казаков и очутились вперемежку с некоторыми из них прежде, чем сообразили, кто это». Во время схватки конвоя и свиты Наполеона с донцами, по свидетельству того же Коленкура, «тьма была еще такая, что в 25 шагах ничего нельзя было различить»[273].
Намереваясь осмотреть позиции русской армии под Малоярославцем прежде, чем принимать стратегическое решение о дальнейших действиях, Наполеон покинул свою штаб-квартиру очень быстро, не дожидаясь пока эскадроны эскорта оседлают своих коней и последуют за ним. По обыкновению пустив свою лошадь вскачь, император имел рядом с собой лишь небольшую группу генералов и офицеров, среди которых, в частности, находились: генерал-адъютанты граф Рапп и граф Лористон, бригадный генерал граф Людвик Пац (польский адъютант Наполеона), обер-шталмейстер Коленкур, офицеры для поручений (капитаны) Гурго, граф де Моретон де Шабрийян, граф де Монтэгю, Атален, де Тейнтенье и барон Лористон, начальник Главного штаба «Великой Армии» маршал Бертье, его помощники (и одновременно генерал-адъютанты императора) дивизионные генералы Мутон (граф Лобо) и граф Дюронель (все — в
