Он еще вопросы начал задавать, но я ему ничего рассказывать не стал, и Козенко ушел недовольный.
А я лег спать и до утра проспал как младенец, спокойно. А утром действительно подъехала «Волга» начальника академии, и я поехал в Москву.
Приехали, в бюро пропусков сунул удостоверение:
— Майор Кошкин прибыл.
— Да-да, вас ждут, генерал такой-то.
Поднялся в приемную, там адъютант докладывает:
— Товарищ генерал, майор Кошкин прибыл.
Генерал ручкается со мной как давний приятель, усаживает в кресло и начинает старые вопросы задавать:
— Чего ты не хочешь в Кобрино ехать?
— 26-й воздушной армии там не будет, и вы это знаете.
— Откуда ты это знаешь?
— Вы знаете, и я знаю, а откуда — неважно.
Генерал начал вдруг про себя рассказывать, оказалось, что он тоже был в Афганистане, командиром полка.
— А ты что, майор, так близко Руцкого знаешь, что он за тебя дважды впрягался?
— Близко не близко, но два года в Афгане вместе прослужили в одном полку.
— А с чего ты взял, что в Краснодаре место есть?
— Комэска Стрижак ушел, я знаю.
— Все ты знаешь. Слушай, а ты можешь позвонить Руцкому, что ты неправильно сказал, а то он велел уволить этих двух полковников. А то у них квартиры в Москве служебные, семьи, все такое. Они только сюда приехали, один из Сибири, другой с Дальнего Востока. Пожалей мужиков.
— Так ведь они на хер Руцкого посылали, а не я.
— Нет, подожди, не кипятись. Ты позвони ему, скажи, что преувеличил немного.
— Товарищ генерал, вы можете сейчас позвонить министру обороны?
— Нет, конечно.
— А майор Кошкин может сейчас позвонить вице-президенту страны?
— Ну ты же как-то ему звонишь.
— Сейчас не могу. Вечером позвоню, попробую объяснить.
— Договорились. А ты поедешь в Краснодар, вопрос решен.
— Только не за штат, товарищ генерал.
— Гм.
— Товарищ генерал, я знаю, как оформляются эти бумаги. Пожалуйста, при мне подпишите распределение, а я вечером позвоню Руцкому.
Приносят приказ, генерал у меня на глазах вписывает меня в приказ на подпись министру обороны, показывает мне.
Может показаться, что я тогда пережал ситуацию, но на самом деле я этих штабных крыс знаю хорошо — если веришь им на слово, обязательно кинут.
Если бы не Руцкой, со мной поступили бы как со щенком — вышвырнули бы со службы и не поморщились. Никто не смотрит, что ты боевой офицер, больше того, некоторых штабных это обстоятельство еще больше раздражает.
На свою голову, я сдержал обещание, которое дал генералу ГУКа, и позвонил Руцкому.
Александр Владимирович мне говорит — зря ты за них просишь. Они тебе это еще припомнят. Да ладно, говорю, их уже наказали страхом, хватит, наверное.
— Смотри, Саня, будут у тебя потом по кадрам проблемы. В майорах всю жизнь прослужишь. Ну да ладно, раз так просишь, оставлю их служить. Бывай.
Думаю, зря я их пожалел. Они, подлецы, меня потом не жалели — действительно, с тех пор ни званий, ни наград, все из Москвы заворачивалось, а меня изо всех списков всегда в Генштабе вычеркивали.
Позже стало известно, что в Кобрино попал Коля Шулимов, который со мной в Афгане воевал. Его послали вместо меня, когда я уже отбыл в Краснодар, так что предупредить или отговорить Николая я не мог.
Приезжает Коля в Кобрино, а ему говорят — голубчик, какое распределение, какая академия, вы с ума там в своей Москве посходили, что ли? Армия расформировывается, а вас к нам направляют — идиоты там, что ли, у вас сидят?
А ведь Коля не один приехал — семью привез, двое детей, жена, контейнер с вещами. И вот он там мыкался три месяца, пока «вопрос решали» и никак не могли решить. В конце концов пришлось Шулимову ехать на Дальний Восток.
Вообще, кадровики тогда чудили такое, что противно вспоминать.
Как я понимаю, делалось это специально, по приказу министра обороны — для того, чтобы решить проблему лишних офицеров. Решили денег сэкономить, сократить армейские штаты, а просто уволить людей нельзя. Вот их так и мучили, специально, чтоб сами увольнялись. А сам уйдешь — пенсии нет, льгот нет, квартиры нет.
У кого не было блата, не было и распределения. Вот Чекалдин Витя, скромный парень из Самары, вертолетчик, три раза в Афгане воевал, Чернобыль захватил, потом не вылезал из Забайкалья. Мы соседями по комнате в общаге были, дружил я с ним все четыре года, только хорошее про него помню.
И вот Чекалдина, буквально героя войны и труда, кадровики после академии опять распределяют в Забайкалье! А Витя отличник, орденов полная грудь. Он, конечно, расстроился, когда узнал, что его опять на Дальний Восток пихнули. Бросил ходить на занятия, на госэкзамены буквально на минутку зашел, тройку свою получил, а красный диплом обломался, естественно. Документы в Забайкалье отправили, а Витя написал рапорт и уволился. Классный летчик, хрен такого где найдешь, такого десять лет выучивать надо, а потом холить и лелеять, а его штабные крысы просто взяли и выкинули из армии.
Другой наш вертолетчик из академии в результате этих распределений уехал в Израиль. Его на Украину послали, в какую-то дыру. А он тоже опытный офицер, дважды в Афганистане воевал, Чернобыль тоже прошел, работал в Забайкалье.
Он спрашивает штабных:
— Можно я не поеду на Украину? Ведь там нет никаких перспектив, ведь выводят уже оттуда войска! Дайте мне в России послужить. Я всю жизнь на периферии прослужил, один раз в жизни в центре России по службе поработал, в Монино, в этой вашей сраной академии. И вы опять меня посылаете в какую-то жопу!
— А не хочешь — как хочешь. Пиши рапорт, увольняйся.
И он пошел в израильское посольство, там с ним долго беседовали и взяли в Израиль — там классные летчики всегда в цене. Причем взяли его в Израиль как летчика, а не как еврея — он на еврея никак не тянул, наш, славянский парень. Правда, год он там механиком вертолета отработал, но потом начал снова летать.
Конечно, такой пилот любой стране нужен — опыт есть, боевой налет есть, инструкторские корочки есть, а всего делов-то — с нашего «крокодила» на «Чинук» переучиться.
Сколько таких историй слышал, не перечесть, но каждый раз кровь закипает, когда узнаю, как кадровики Министерства обороны расправлялись в начале 90-х с лучшими пилотами Союза и России. И никто из штабных крыс за это паскудство до сих пор не ответил.
От советского информбюро
РОССИЯ ПОКА НЕ МОЖЕТ ПРИНЯТЬ СВОИХ СОЛДАТ
