ничего не заметил.
Жертвы среди жителей пятна больно ранили его душу, но он терпел до главного: из расслоений реальности выползали призываемые Озгулом чужие Духи большой Силы. Вот они вызвали шторм и… взволнованный Чик легко, невообразимо легко его остановил. Представил прочную прозрачную стену, только и всего. Дальнейшее и описывать не стоит. Он делал все, что хотел в полной уверенности - так и будет.
Единороги умные животные, они заметили, что их не трогают, поэтому стояли относительно спокойно, дожидаясь окончания налета. Лишь резкий запах свежей крови волновал их, заставляя изредка трубно фыркать.
Чик подождал, когда последний труп будет обглодан (пусть детки порезвятся, заслужили), а это случилось очень быстро практически за пару статер, и отправил всех животных по своим делам, кроме змей удерживающих Озгула с Боргулом. Спешился и направился к начинающим разминаться единорогам.
'Не пойдет, разбегутся', - подумал и… размягчил камень под их копытами. Животные провалились по бабки, и тогда он снова затвердил камень. От рева чуть не оглох и запретил воздуху вокруг единорогов проводить звук:
'Потерпите, милые, отпущу я вас! Просто надо обыскать. Я быстро', - мысленно успокоил скакунов, и они вроде как поняли. По крайней мере, перестали дергаться и пытаться трубить.
Озгул успел отойти от шока и пытался призывать Духов, но ничего не выходило. Предки не слышали его, и это было невероятно. Посох далеко, но дело совсем не в нем. Он лишь помогал в ритуалах, главное в голове. Теперь между ним и Миром Духов словно стояла стена. Невидимая, неосязаемая и в то же время очень явственная. К тому же постоянно вертелась и мешала мысль про оборванную Силу Духов: 'Как!?'. Видение прерванного шторма всплывало раз за разом.
Боргул тоже пытался колдовать и у него тоже не получалось. Он оказался отрезанным от Силы, а это невозможно! Антимагические браслеты не дают возможность скользнуть в транс и оперировать Силой, но просто отрезать от Божественной Силы? Невозможно по всем канонам. Если тебе дана богами склонность к Силе, то отнять её нельзя. Но это произошло! Словно потерял какую-то важную часть себя. Еще и змеи… с детства боялся и ненавидел этих ползучих гадов.
Никто из них, лежа на траве, не видел Чика, ходящего по полю боя. В первую очередь, естественно, он надел на себя перевязь со своими мечами. Подобрал хороший лук, набил колчан стрел, забрал отличное оружие воинов-магов. Им вооружили разведчиков. Наверняка только 'напрокат', меч и сабля теперь принадлежали Озгулу. Простите, уже Чику. Вспомнил о цепи на шее, снял её, просто проплавив в районе замочка (неохота было возиться) и выкинул. Нашел свои деньги, не побрезговал и чужими, собрал провизию в большую седельную сумку и, волоча её по земле, подошел к шаману и магу, на ходу отпуская единорогов. Они с радостным гудением поскакали подальше от странного человека. Им без разницы пятно или Гея: и там и там чувствовали себя вполне комфортно.
- Ты кто!? - удивлено спросил Озгул.
- Кажется, мы об этом уже беседовали, - ответил Чик, усаживаясь напортив связанных змеями бандитских 'шишек'.
- Ты, этруск, поклялся своим богом, что я увижу золото! Сорок талантов в гектах! - чуть ли не насмешливо произнес шаман. Он практически полностью совладал с эмоциями, чего не скажешь о дрожащем вспотевшем Боргуле и прекрасно понимал: хотел бы - давно убил.
- Или… - в голосе 'ночного князя' промелькнул предательский страх, - ты не этруск?
- Неважно кто я, но ты прекрасно знаешь, что поклясться можно любым Богом и он тебя услышит, а я жив. Ты увидишь деньги, без малого сорок талантов и эта падаль, - пнул Боргула, - жива исключительно из-за клятвы. Как я по вам соскучился, ребята! - добавил свершено непонятное.
- Но как тебе все это удалось? - Озгул кивнул на змей, - в тебе снова Духи, а от меня отрезаны!
- Отрезаны и отрезаны - плюнь! Нам выбираться отсюда пора, в пяти милях от нас толпа каганов на единорогах, летят к нам на всех парах. Мне в принципе все равно, а вот вам не поздоровится. Эй, маг недоделанный, сейчас к тебе Сила вернется, не глупи, а строй Звездную тропу по этим координатам, - с этими словами коснулся головы Боргула и спустя несколько мгновений отдернул руку и стряхнул, будто какую-то грязь, - мерзкий ты человечишка. Строй давай. Да, змеи уйдут - оба не глупите, - гады, в смысле змеи, а не люди, напоследок шикнув в лица пленников, уползли в траву.
- Боргул, - обратился к магу, разминающий руки Озгул, - про каганов - правда?
- А? Что? А, сейчас! - маг, ошалевший от всего: от гибели отряда, от своего спасения, отделения от Силы, от её внезапного возвращения, от собственного не проходящего страха, от… чудовища в блике этруска, вообще от всего невероятного, наконец-то зашел в астрал и сразу застонал, - их целая сотня! Приближаются очень быстро! - закричал с паническими нотками.
- Ври, да не завирайся, - прервал его Чик, - всего семьдесят шесть че… особей. Строй тропу, чмо! (по-русски, в гелинском не подобрался подходящий аналог) Координаты в твоей тупой башке!
Озгул во время этой тирады с усмешкой глядел на Боргула и удивленно на бывшего пленника:
- А ты, оказывается, серьезный человек, - сказал вполне уважительно, - но, как я помню, ты клялся, что золото в пятне и что-то не вижу мести твоего бога.
- А кто сказал, что в пятне золота нет? - подмигнул ему Чик, - я снова могу поклясться - есть! Причем гораздо больше сорока талантов. Поищи, если хочешь. Пятно большое.
Озгул растерялся, а потом заржал. Смеялся до слез. Провели, как мальчишку! В этом смехе смешалась досада с восхищением и… отступал подспудный страх и горечь от потери верных 'волков'.
'По твою душу пришел Большой Шаман', - звучал в голове голос Альгин. Не старческий. Молодой, сильный, красивый голос, такого он и в детстве у неё не слышал.
Он понял, что в живых его не оставят, теперь главное - куда попадет душа. Сбежать от этруска и не пытался, уяснил - бесполезно. Ему неведомым образом помогает само пятно, а вот на другом конце тропы… можно попытаться. Почему Предки не предупредили? Столько вопрошал. С этим разберется потом. Голос сказительницы замолк и затеплился огонек надежды…
'Не все потеряно! Рано я о душе забеспокоился', - с такой мыслью прервал свой идиотский смех. 'Большой Шаман' во время приступа смотрел на него с усмешкой и, показалось, видит насквозь, - 'ничего, мы еще посмотрим, кто кого!', - только успел подзадорить себя, как поймал тяжелый мешок с провизией.
- Поможешь по тропе нести, - распорядился так называемый Рус. 'Ночной князь' догадался, что вся его история - выдумка чистой воды. Но так лгать в астрале! Он даже позавидовал. Сам бывший пленник держал оружие и в парных мечах, в рукоятях из бивня Ягодника Озгул с удивлением увидел… Духов! Теперь понятно - никаких знаков в них не было и снова в голове упаднически застучало: 'Большой Шаман…'
- Готово! - произнес Боргул, и в локте над землей засветилось белое пятно.
- Молодец, - похвалил его Чик, после прикосновения к голове мага, - точно попал. Озгул первый, я за ним, ты замыкающий. Поторопились.
- А что со мной будет? - забеспокоился Боргул, - ты же не в обиде? Это все Озгул, я его боялся!
- Не боись, я тебя убивать не буду, - и добавил непонятное, - солдат ребенка не обидит, - с этими словами вслед за Озгулом решительно шагнул на тропу.
Не хотелось уходить из Родного мира, любопытно было познакомиться с каганами - не рабами, но куда это пятно денется? Успеет еще вернуться, а там, на другом конце Звездной тропы друзья и неизвестно что с ними. Соскучился - жуть.
Озгул мгновенно понял куда попал и завыл. Завыл в голос, как смертельно раненый волк. Сбывались худшие опасения о собственном посмертии. Права была Альгин…
Боргул не видел витавших вокруг скрытых призраков. Трава, камни - все обычное, не пятно и смертельный вой Озгула был свершено непонятен:
- Рус, я стану твоей верной собакой, могу поклясться чем угодно! - взмолился он. Пробрал его этот вой. Пустые символы координат ни о чем ему не сказали, не знал он астрального расположения 'плато Шаманов', - я много чего знаю, мы с тобой таких дел наворотим! Это твое золото мне и не нужно, это все Озгул. Он 'ночной князь', знаешь какой это авторитет! Очень серьезный человек, оч…
- Да заткнись ты, - прервал его Чик, - прочитал я твою память. Недостоин ты жизни и не только за
