Глава 18
Николас старался не расстраиваться из-за того, что Поппи едет в одном экипаже с миссис Трэверс, ее горничной и княгиней Наташей. Это, разумеется, имело свой смысл.
Он ехал с Сергеем.
За ними следовала еще одна карета, в которой находились несколько человек русской прислуги, горничная Поппи и дорожные сундуки.
То был самый долгий путь в Суррей в жизни Драммонда. Князь безостановочно болтал о своей холостяцкой жизни в России, о женщинах, вине, великосветских приемах, как будто Николасу в свои холостяцкие годы не довелось пресытиться развлечениями подобного рода. Далее последовала трескотня о петушиных боях, а этот вид спорта Николас терпеть не мог. Сергей также похвастался количеством убитых им медведей, которых было девять, и во всех подробностях описал, как надо снимать шкуру с убитого зверя.
Николас слушал его, с трудом подавляя раздражение. Сам он предпочитал охоту на перепелов, однако это не входило в круг его основных интересов.
Собственно говоря, казалось, будто весь мир вращается вокруг Сергея.
— Мне сейчас очень не хватает хорошей игры в карты, — затронул он новую тему с некоторым жаром и упомянул популярный игорный дом в Лондоне, где быстро стал постоянным игроком.
— Жаль, что нам пришлось тащиться в Суррей, ужасно жаль!
Николас пожал плечами и ответил:
— В настоящее время это оказалось наиболее удачным решением проблемы, а что касается наших дам, то они, по-моему, рады провести хотя бы несколько дней за пределами города. Кстати, вы вполне могли бы остаться дома.
— Да, полагаю, что мог бы. — Князь тоже пожал плечами и зевнул. — Но мне будет приятно провести время с леди Поппи.
Он либо глуп, либо до крайности самоуверен.
Николас усмехнулся и спросил:
— Вы полагаете, это самое лучшее из всего, что можно сказать ее нареченному?
Казалось, Сергей только теперь обратил на Драммонда внимание.
— Мы с леди Поппи старые друзья. Вы, разумеется, знаете об этом.
— Да, мне об этом кое-что известно. — Николас произнес это достаточно холодным тоном. — Она рассказала мне о том, что вы именно старые друзья. Но теперь она обручена со мной. Или вы забыли об этом?
Князь поднял брови.
— Мне не нравится ваш тон, Драммонд. Более того, он кажется мне угрожающим. Угрожать русскому князю? Это не слишком дипломатично с вашей стороны.
Николас пожал плечами:
— Если ваши намерения безобидны, вам нечего бояться угроз.
Лицо Сергея приняло мрачное выражение.
— Вы чересчур серьезно смотрите на вещи, герцог. Я всего лишь гость в вашей стране, ищу, чем бы поразвлечься, а одним из способов добиться этого считаю встречи с людьми, с которыми я уже знаком. Уверен, что такие намерения приезжего аристократа для вас приемлемы.
— Развлекайтесь на здоровье, Сергей. — Николас намеренно употребил имя князя, данное ему при крещении. — Только будьте поосторожней в выборе места для этой цели. Вы кого-то опасаетесь?
Словно избалованный ребенок, князь прикинулся, что не слышал вопроса. И посмотрел в окно с самым безразличным видом.
Николас отлично понял, что это деланное безразличие, и его отрицательное впечатление от князя усилилось в результате разговора. Сергей оказался самовлюбленным, не слишком умным, начисто лишенным подлинного благородства.
Николас подивился тому, что Поппи некогда питала к этому человеку нежное чувство. Впрочем, ей было всего пятнадцать лет, когда она познакомилась с князем в Санкт-Петербурге. Князь красив, обаятелен, когда желает таким казаться. Но не более того.
Понятно, что для юной девушки в первом порыве любви этого было достаточно.
Когда они достигли места своего пребывания в Суррее, Поппи обнаружила, что лорд и леди Колдуэлл прямо-таки сама любезность и гостеприимство. После приятнейшего чаепития в гостиной Поппи удалилась в отведенную ей комнату, умылась и позволила горничной привести в порядок свои растрепавшиеся за дорогу волосы. После этого она отпустила девушку, самостоятельно разделась и поставила дорожный баул в ногах кровати.
Настало время заняться тем, что предложила ей тетя Шарлотта.
Осмотреться.
Дом имел в высоту три этажа и был выстроен в елизаветинском стиле, так что Поппи предстояло обойти немало помещений, дабы удовлетворить свое любопытство по отношению к новому для нее местопребыванию.
Немного поболтав с экономкой, Поппи направилась в портретную галерею.
— А вот и я! — прошептал кто-то над ее плечом.
От неожиданности она вздрогнула.
— Драммонд! Вы меня напугали!
Николас рассмеялся — громким, сердечным смехом, которого она до сих пор от него не слыхала.
— Простите. Я не мог удержаться. Вы были так сосредоточенны, словно искали на портретах знакомое лицо. Чье же это?
— Право, даже не знаю, как вам ответить. Экономка сказала мне, что я увижу знакомое лицо на одном из портретов, висящих на левой стене.
— Она, должно быть, имела в виду меня, — сказал он и указал на портрет маленького мальчика с огоньком в глазах и очаровательной улыбкой. Одна из детских ручонок лежала на голове у красивой собаки, а во второй малыш держал пышную розовую розу.
— Так это вы и есть, — сказала Поппи, мгновенно распознав сдерживаемое озорство в осанке и выражении лица мальчугана.
Он был прелестным. И таким милым.
Поппи обратила изучающий взгляд на мужчину, в которого превратился мальчик. А превратился он в высокого, красивого, уверенного в себе взрослого человека, причем выражение озорства исчезло. На смену ему пришло впечатление, что этот человек может стать опасным противником для любого, кто его на это спровоцирует.
— Да, — подтвердил он, — это я. Моя крестная мать настояла, чтобы я согласился позировать для этого портрета, когда я гостил здесь однажды летом.
— Тем самым летом, когда вы оборвали все распустившиеся цветы в ее знаменитом розарии?
— Совершенно верно. Вы уже слышали эту историю?
Поппи ответила со смехом:
— Ваша крестная мать рассказала мне все о вас, как только мы сюда приехали, а вы удалились проследить за делишками Бориса.
— Вы позволите мне сопровождать вас? В конце концов в нас ожидают видеть счастливую чету обрученных. И не только счастливую, но и любящую. Чету, воссоединившуюся после трех тягостных лет, проведенных в разлуке.
Он испустил нарочито глубокий, шумный вздох.
— Хорошо, — согласилась Поппи без особого восторга, немного недовольная тем, что ее планы одной побродить по дому оказались нарушенными. — Собственно говоря, я хотела наведаться в западное крыло, на второй этаж, и заглянуть в комнату, в которой однажды останавливалась королева Елизавета.
Николас взял ее под руку со словами:
— Да, идемте и осмотрим эту комнату первым делом.
