ковре и смежил глаза.
Ему, как видно, вся эта суматоха осточертела не меньше, чем Николасу. Но самое худшее во всем этом было….
Это его собственная ошибка. Он отказывался повзрослеть, когда это следовало сделать, и теперь расплачивается за это. На этой горькой ноте Драммонд перешагнул через особенно визгливо тявкающего корги и удалился без единого слова.
Глава 35
В тот же вечер в маленькой гостиной рядом с его спальней лорд Дерби ласково похлопал Поппи по руке. Поппи подумалось, что начало их новых отношений между ними можно сравнить с только что распустившимся цветком, похожим на милые маргаритки, изображенные на крышке шкатулки с мамиными драгоценностями. Они вдвоем вот уже полчаса разбирали их.
Поппи то смеялась, то утирала набежавшие на глаза слезы, разглядывая красивые вещички, которыми так дорожила ее мать.
Все это множество украшений и других вещиц Поппи увидела впервые за годы, прошедшие после смерти матери. Мамина любимая щеточка для волос… хрустальный пульверизатор с ярко-синей кисточкой. Ярко-красная подушечка для булавок из мягкого фетра, которую сшила сама Поппи, когда была еще девочкой-подростком. Мама доставала эту подушечку из шкатулки при каждом удобном случае, особенно в те дни, когда в гости приезжали друзья.
А вот и миниатюра, на которой мама изображена с малюткой Поппи на руках. И дочь и отец не удержались от слез, глянув на миниатюру. И все же, несмотря на грустные эмоции, им обоим сейчас было на диво как хорошо.
— Вопреки твоим первоначальным протестам ты теперь довольна выбором нареченного? — задал вопрос лорд Дерби, но не сегодняшним, новым для них обоих тоном, а скорее таким, каким говорил с дочерью до ухода леди Дерби из жизни.
Поппи решила вести себя так, будто она вовсе не намерена расставаться с лордом Драммондом. Она не могла поведать отцу о своих планах даже теперь, при их новых, задушевных отношениях.
— Разумеется, — ответила она. — Хотя меня очень беспокоит, что будет с тобой, папа, когда я выйду замуж и уеду из дома.
Лорд Дерби усмехнулся и сказал в ответ на это:
— Я тронут, однако первая обязанность леди заключается в том, чтобы находиться при муже. Не при отце.
— Ох, Господи! — Поппи снова заволновалась. — Мне даже неприятно слушать такое.
— Но ведь это правда, — возразил отец, правда, очень мягко. — Когда женщина находит себе достойного мужа, она должна полностью отдать себя ему, поставив замужество на первое место, а все остальное на второе.
— Но…
Дерби крепко обнял дочь, и Поппи почувствовала себя счастливой, но не могла не задуматься о смысле слов отца.
Найти достойного мужа.
— Скажи, папа, ты правда считал, что лорд Эверсли достоин моей руки?
Дерби поморщился и ответил:
— Право, не могу сказать. Но теперь уже поздно рассуждать об этом, не так ли? Возможно, мне следовало спросить тебя.
— Я бы тебе ответила.
— Ну а Драммонд тебе подходит, как ты считаешь?
Поппи кивнула:
— Вот и хорошо. — Папа похлопал ее по руке. — Мне он нравится. Я считаю его вполне достойным претендентом в мужья для тебя.
От прилива эмоций у Поппи перехватило горло. Она думала… нет, она точно знала, что они с Николасом прекрасная пара. Жаль, Драммонд вроде бы так не считает. Она постаралась избавиться от предчувствия, будто над головой у нее сгущается черная туча, которая принесет ей беду.
Папа почесал ухо, что делал всегда, если был чем-то сильно озабочен.
— У меня тоже есть небольшая шкатулочка, — сказал он. — Если ты не возражаешь, мне хотелось бы, чтобы ты заглянула в нее вместе со мной, пока я жив.
— Мне очень нравится твое предложение, папа, — сказала Поппи, у которой при одном взгляде на оживленное лицо отца сразу стало легче на сердце.
В шкатулке лежала старая на вид колода игральных карт, которая принадлежала дедушке Поппи, и еще очень дорогая чирута — ее подарили папе в тот самый день, когда у него родилась дочь.
— Я получил их две, одну выкурил, а вторую сохранил, как видишь. Не так уж часто случается, чтобы Господь благословил мужчину двумя прекрасными женщинами. Когда я в первый раз увидел тебя, ты посмотрела на меня глазами точь-в-точь такими, как у твоей мамы, и громко вскрикнула, открыв ротик, похожий, как и у нее, на розовый бутон.
— О, папа!
Поппи смахнула непрошеную слезу. Слегка дрожащими руками она развернула последний маленький сверточек.
Дыхание у нее участилось от волнения. Так вот они, те самые завязки от манжет, которые она увидела на портрете. Теперь, при свечах, они отливали черным и золотым блеском.
— Эти завязки имеют для меня особое значение, — сказал лорд Дерби. — Они были на мне, когда я делал предложение твоей маме. И на нашей с ней свадьбе. И во время твоего крещения. И я повязал ими манжеты, когда мы с твоей мамой танцевали на балу в Санкт-Петербурге в Зимнем дворце. — Немного помолчав, он добавил: — Твоя матушка выглядела на этом балу прекрасной, как никогда. И мы никогда не любили друг друга так сильно. Нам оставалось побыть вместе всего несколько месяцев после этого.
— Но они были чудесными, эти месяцы, папа.
— Ее смерть была такой внезапной, — очень тихо произнес он. — Я уверен, что никогда не оправлюсь после такого потрясения. Ты уж прости меня, дорогая, мне следовало сердечнее относиться к тебе.
— Я страдала от одиночества, — призналась Поппи. — Но тебе пришлось еще труднее, я уверена, папа.
Он поцеловал ее в щеку.
— На обеде, на котором ты была хозяйкой, ты была очень похожа на твою маму.
— Ох, папа, не говори так! — Поппи обняла отца. — Ты просил меня приготовить английские блюда, а я не выполнила вашу просьбу. Я так сожалею об этом!
— Не стоит сожалеть, право. Ты как бы пробудила меня от тяжелого сна в тот вечер. Помогла мне понять, что я должен… двигаться дальше. И, вспоминая о прошлом, сосредоточиться на том, что было в нем хорошего.
— А хорошего у нас было немало, — напомнила Поппи.
— Ты права. — Лорд Дерби улыбнулся. — Так не будем больше тратить время на упреки и сожаления. И просто помни, что я тебя люблю.
— А я люблю тебя, папа.
Поппи пожала руку отца, как бы скрепляя их взаимный уговор. Но счастливый момент был внезапно нарушен громким стуком в дверь дома.
— Кто бы это мог быть так поздно?
Лорд Дерби встал и прислушался.
— Не имею представления.
