Ограниченную барышню с банальным выражением личика и с отношением к супружеской близости как к долгу, не более того.
Николасу уж точно не пришлось бы по душе, если бы кто-то жил с ним в браке из чувства долга. От брака он ожидал радости. И непосредственности.
Он хотел Поппи.
Но было слишком поздно.
Глава 40
Поппи поняла, что она любит Николаса. Она даже не представляла, насколько сильна эта любовь, когда уезжала из Лондона на следующее утро после разрыва их помолвки, поцеловав на прощание опечаленного отца. Вместе с ней в Кент, где ее ожидала встреча с тетей Шарлоттой, отправились только горничная и выездной лакей.
Делать ей в Кенте нечего, грустно думалось Поппи, пока они катили мимо просторных пастбищ и маленьких деревень. Совершенно нечего делать, только читать, вязать на спицах и при случае сидеть за чаем с женой тамошнего викария.
Поппи надеялась, что ей там будет не так уж скверно. Она очень хотела поскорее избавиться от потрясения, вызванного разрывом помолвки и унизительной сценой с участием Сергея и Наташи. Ведь все это уже позади.
К несчастью, находясь в обществе молчаливой горничной и вздремнувшего слуги, Поппи постоянно возвращалась мыслями к тому, что с ней происходило в Лондоне, ко всем удивительным и прекрасным моментам своего общения с Николасом. И она вдруг осознала в некий миг озарения…
Она осознала, насколько это сложная задача — оборвать всякую связь с ужасным герцогом Драммондом.
Вопреки всему скверному, что произошло.
Очень скверному, что и говорить. У него была интимная история с княгиней, о которой Поппи ничего не знала. Он стал отцом ее ребенка.
Ничего другого Поппи не оставалось — только бросить негодяя и продолжать жизнь в качестве Старой Девы, да, так и не иначе… ибо сердце ее разбито.
До деревни в Кенте оставалось всего несколько миль, когда какая-то большая карета обогнала карету Поппи. Карета была украшена весьма впечатляющим гербом, и Поппи тотчас поняла, что в ней находится князь Сергей.
Ее собственной карете пришлось остановиться и настолько резко, что Поппи откинуло на спинку сиденья.
Что могло понадобиться Сергею?
Поппи вздохнула и пожелала, чтобы он уже уехал.
Но князь подошел широким шагом к их экипажу и распахнул дверь.
— Леди Поппи, — заговорил он, — выйдите, пожалуйста. — Он протянул ей руку. — Я должен задать вам вопрос величайшей важности.
Она помотала головой из стороны в сторону.
— Ваше высочество, ведь я вам сказала…
Князь не дал ей договорить и произнес с усмешкой:
— Это вовсе не то, о чем вы думаете. Я настаиваю. Прошу вас, спуститесь.
Бросив многозначительный взгляд на горничную и лакея, в надежде, что они придут ей на помощь в случае необходимости, Поппи спустилась по ступенькам лесенки.
Сергей подвел ее к ближайшему пню и предложил:
— Присядьте, пожалуйста.
Что она и сделала с немалым опасением. Он запечатлел на ее руке долгий поцелуй.
— Вы прекрасны, как всегда. Может быть, даже прекраснее, чем в тот день, когда я видел вас в прошлый раз.
Боже милостивый, с тех пор, как состоялась их ужасная, отвратительная встреча у нее дома, прошло меньше суток. Трудно, даже невозможно поверить, что она тогда выглядела прекрасно. Глаза готовы были выскочить из орбит, лицо побагровело, это уж точно.
Сергей опустился на одно колено.
— Леди Поппи, я обращаюсь к вам с просьбой оказать мне величайшую милость и дать согласие стать моей невестой. Я вижу в этом единственный выход, какой могу предложить вам.
Господи Боже!..
Поппи едва удержалась от смеха. Он оказался самым заносчивым и самоуверенным из всех мужчин, каких она знала. В очередной раз она подивилась тому, как могла в далеком прошлом считать его единственным, ради кого решилась бы отказаться от членства в Клубе Старых Дев.
А ведь было время, когда Поппи питала надежду, что в союзе с ним она сделает свою жизнь совершенной.
Сергей был русским князем. Кто-нибудь мог бы сказать ей, что она должна немедленно дать согласие. Однако в голове у Поппи промелькнул уже высказанный однажды вежливый отказ.
«Благодарю вас, но я должна отклонить ваше предложение. Я люблю герцога Драммонда».
Однако на этот раз ее объяснение не являлось бы выдумкой, почерпнутой из сказок кухарки. Оно было искренним. Даже теперь, в беде, Поппи чувствовала иронию своего положения: ложь, которая избавляла ее в прошлом от нежелательных помолвок, теперь причиняла боль, так как обернулась правдой.
Сергей шмыгнул носом, длинным и красивым по форме.
— Я могу обещать вам, что мы редко будем видеться с моей эксцентричной сестрой и ее мужем. Они останутся в Англии, а мы устроимся в России. Я буду рад обзавестись множеством детей, но вы можете оставаться Старой Девой каждую субботу с вечера. Это будет нашей игрой.
И тут его четко очерченные губы растянулись в непристойной усмешке.
Поппи встала с того пня, на который усадил ее князь.
— Я благодарю вас, но нет, спасибо за предложение. Я предпочитаю идти своей дорогой.
Сергей схватил ее за руку.
— Но, леди Поппи! Я русский князь!
— Да. — Она улыбнулась. — Но вы князь, надутый спесью. Вы поднимаете шум, когда следует вести себя потише. Вы предложили мне стать вашей любовницей и прогуливаться перед вами голой под зонтиком. А потом пригласили меня к себе домой на совершенно чудовищный прием, на котором все гости были пьяными, а ваш лакей обращался со мной, как с узницей. Теперь вы посмели нагнать меня на дороге, как видно, полагая, что я упаду вам в ноги и стану благодарить вас за ваше предложение. Избавьте меня от него! Я в нем не нуждаюсь!
Князь наклонил голову.
— Так вы отказываетесь?
Поппи с шумом выдохнула воздух из груди.
— Я люблю другого человека.
— Кого? — спросил Сергей, по-детски надув губы.
— Того, за которого выходит замуж ваша сестра. Герцога Драммонда, моего бывшего нареченного.
Сергей скорчил пренебрежительную мину.
— Но ведь он всего лишь герцог.
— Я знаю. — Она похлопала его по руке. — Но так как вы эгоистичны и тщеславны, то вам, наверное, приятно, что я его не заполучу. Останусь старой девой и, может, навсегда.
