копия.
Лестница Цензоров ведет в личные апартаменты дожа, которые ныне используются для художественных выставок. Сейчас в этих помещениях можно увидеть скульптуры Адама и Евы, украшающие ранее арку Фоскари.
Если подняться на чердаки во дворце, называемые свинцами, то можно увидеть мрачную сторону венецианской роскоши — темницы.
В то время как великие художники создавали свои картины, неподалеку от них в темницах-колодцах гибли жертвы венецианской политики, да так, что ни один звук не доносился оттуда и внешний порядок был соблюден. В стенах узких коридоров темнеют не менее узкие отверстия, в которые и десятилетний ребенок не пройдет, не согнувшись. Затворы и железные решетки исчезли, но до сих пор на стенах видны остатки деревянной обивки, которая когда-то спасала узника от сырости. Кирпичная койка, крытая деревом, круглые отверстия в коридор, куда днем свет проникал сквозь решетки окон, а по вечерам здесь ставился ночник. Камеры предназначались для убийц, бандитов и фальшивомонетчиков. А ступеньками ниже были помещены те, кто решился протестовать против жестокости и насилия. Здесь стоит запах сырой могилы.
В эти темницы могли попасть и знатные люди Венеции. Закон освобождал патрициев от телесных наказаний, но не запрещал бросать их в эту тюрьму, где можно было сгнить заживо. Как уже говорилось, Совет десяти сосредоточил в своих руках всю власть и неограниченные права распоряжаться жизнью и смертью своих граждан, управлять казной и войском.
Так, буквально на глазах всей Италии приготовили нравственное истязание дожу Франческо Фоскари (1423–1457), бросив его сына Якопо Франческо в тюрьму Дворца дожей, что повлекло за собой кончину отца, незадолго до этого смещенного с поста.
В 1530 году была издана анонимная поэма в духе «Божественной комедии» Данте, посвященная Венеции. В ней тюрьмы Дворца дожей изображались как ад, а зал Большого совета — как рай.
Теперь свинцы побелили, и почти ничто не напоминает о том, что здесь была государственная темница. Разве что туристам покажут окно, через которое спасся Казанова — уроженец Венеции, легендарный любовник, дипломат, шпион.
Действительно, в одной из камер сидел ветреник Джакомо Казанова, который рассказал о своих венецианских приключениях в книге, принесшей ему мировую славу. Перед нами живо предстает не только облик самого венецианского авантюриста, но и эпоха XVIII века.
Один немецкий ученый сказал, что, если бы исчезли все до одной книги того времени, а осталась только книга Казановы, этого было бы достаточно, чтобы понять неизбежность революции. Действительно, Джакомо Казанова, известный нам как лучший любовник всех времен (даже само его имя стало нарицательным), был образованнейшим человеком. «Это какой-то кладезь познаний», — говорил о нем де Линь.
Венецианец Казанова оставил после себя, кроме знаменитой книги, 42 произведения по истории, математике, изящной словесности.
Джакомо Казанова получил хорошее образование в Падуанском университете, затем продолжил его в духовной семинарии. Случай помог ему оказать услугу знатному лицу, и Казанова стал богатым и начал прожигать жизнь. Опять же случай свел его с представителем правосудия, от которого он не пожелал терпеть оскорбления и попал в тюрьму.
Темница, в которой находился Казанова, с первыми лучами солнца превращалась в «баню», настолько там было сыро и душно. И узник сидел на кирпичной койке, раздевшись донага. Маленькое окно, переплетенное железными пластинами, пропускало не столько свет, сколько комаров. Когда узнику приносили хлеб, его приходилось сразу съедать, иначе он тут же пожирался крысами. Видя высоту здания и расположение окна, трудно представить, как мог Казанова совершить побег. Но тем не менее это факт венецианской истории. После побега Казанова провел чисто венецианскую ночь и написал об этом в своей книге: «Я провел всю ночь за картами и проиграл 500 золотых в долг. На рассвете… я пошел на Эрберию — так называется одно место на набережной Большого канала — это рынок овощей, фруктов и цветов… Люди из общества приходят сюда рано утром, чтобы подышать свежим воздухом и успокоиться после бурно проведенной ночи». Наутро Казанова покинул Венецию, чтобы путешествовать по всему миру. Вся его жизнь была непрерывным движением.
Для узников перестало хватать места в свинцах, и была построена новая тюрьма в непосредственной близости от Дворца дожей на набережной дельи Скьявони. Это знаменитая венецианская тюрьма Карчери, окутанная страшными тайнами и легендами не менее, чем свинцы. Байрон добровольно провел ночь в одной из камер, чтобы пережить ощущения, испытываемые узниками.
Здание Карчери соединено с Дворцом дожей мостом Вздохов, который получил свое название оттого, что сквозь решетчатые окна осужденные, прощаясь со свободой, бросали последний взгляд на небо, море, солнце, прежде чем вступить под своды темницы. А снаружи мост Вздохов выглядит вполне приветливо. Он висит над узким каналом, упершись своими концами в стены дворца и тюрьмы, в его окнах узорчатые решетки. Теперь видом лагуны с преображенного моста наслаждаются сотни туристов. Дворец дожей расположен на площади Святого Марка — историческом центре города. Когда-то здесь зеленели сады, принадлежащие монахиням бенедиктинского монастыря. Ранее и сейчас это место торжественных церемоний, церковных и народных праздников.
Строительство Дворца дожей и собора Святого Марка положило начало формированию ансамбля центральной части города. Постепенно исчезали сады и огороды, сносились многочисленные деревянные лавчонки, постоянно угрожавшие дворцу пожаром.
В XV веке и особенно в начале XVI века получила окончательное архитектурное оформление построенная перед собором Святого Марка, превратившаяся в одну из красивейших площадей мира площадь Сан-Марко. Размер ее — 176 м в длину и 82 м в ширину. Только это место удостоили венецианцы названия Пьяцца — площадь. Другие они называют кампо и пьяццале.
Пьяцца ди Сан-Марко — замкнутое пространство, огромный зал под открытым небом, распахнутый в одну сторону — через Пьяццету на лагуну. Сходство с залом площади придают окружающие ее здания с арками, которые озаряются вечером светом многочисленных фонарей, и уложенные в виде орнамента каменные плиты мостовой.
Стоя на площади, нельзя не вспомнить слова одного из путешественников XIX века, Франца Грилльпарцера: «Тот, кто, стоя на площади Святого Марка, чувствует, что сердце его бьется не сильнее, тот может себя похоронить! Ибо он мертв, безнадежно мертв… Тот, у кого на площади Святого Марка не бьется сердце, не имеет воображения». Действительно, нельзя остаться равнодушным к этому удивительному творению.
Ансамбль площади образуют собор Святого Марка, колокольня с Лоджеттой, Башня часов, Старые и Новые прокурации и Ала Наполеоника.
На Пьяцце перед храмом — три высоких флагштока. Они установлены на постаменте для штандартов. Постамент был сделан в 1505 году и заменил старый деревянный. Скульптор Алессандро Леопарди декорировал его рельефами в аллегорической форме, воспевающими политику Венеции. В праздники здесь развевается знамя Венеции — темно-малиновое, с золотым крылатым львом — знамя венецианского кардинала и красно-бело-зеленый флаг Италии.
