сообщества и частные лица приветствовали его избрание в прозе и стихах, большей частью на латинском языке. Его правление оказалось поистине одним из самых значительных благодаря великим и счастливым событиям, в которых Венеция проявила себя как наиболее сильное из государств не только Италии, но и всей Европы. Заключив мир с турками, Венеция находилась почти в непрерывно следующих друг за другом войнах и столкновениях».
В картинах Джованни Беллини сравнительно мало внешней пышности, зато много лиричности, то есть именно того качества, которым всегда была бедна венецианская действительность.
Огромный успех его картин у современников свидетельствует о том, что они уставали от жесткой упорядоченности своего государства и тянулись к сердечности и душевности, стремясь найти в живописи то, в чем отказала жизнь.
Главный алтарь церкви украшает табернаки — дарохранительница, выполненная в форме храма. Она была создана по модели Алессандро Витториа. Здесь же неподалеку — гробница самого Витториа, украшенная его скульптурами и портретом.
Интерес представляет и капелла Сан-Таразио, в которой сохранились фрески, созданные замечательным флорентийским художником XV века Андреа дель Кастаньо. Росписи изображают святых, Бога Отца, евангелистов. На полу можно увидеть остатки мозаики IX–XII веков. Слева от церкви видны аркады монастырского двора — Квостро, в котором расположены лавки.
Недалеко от Сан-Дзаккарии находится церковь Сан-Джорджо деи Гречи, построенная в XVI веке в ренессансном стиле. Церковь была возведена после того, как жившие в Венеции греки получили разрешение основать свое братство — скуолу — и церковь для отправления православной службы. Интерьер церкви украшен произведениями, искусно выполненными греко-византийскими мастерами XIV– XVII веков. В сокровищнице хранятся ценные рукописи XIII–XV столетий, собраны греко-византийские иконы.
Пройдя от Сан-Джорджо деи Гречи по нескольким улицам и мостикам, можно дойти до знаменитой скуолы Сан-Джорджо дельи Скьявони, названной так потому, что здесь собирались далматинцы. В то время их было много в городе, поскольку Венеция поддерживала связи с Далмацией. Церковь эта имеет мировую известность благодаря хранящимся в ней произведениям искусства.
Особую славу ей принесли находящиеся здесь четыре цикла картин Витторе Карпаччо.
Карпаччо повествует в своих произведениях о жизни, подвигах и деяниях святых, перенося действие в реальную обстановку венецианских зданий или развертывая его на фоне пейзажа с животными и постройками. Эти композиции можно рассматривать часами, все более узнавая эпоху, в которой они были созданы, находя новые интересные детали. Витторе Карпаччо (ок. 1455–1526) в своем творчестве близок к Джентиле Беллини, но ему присущ больший интерес к обыденной жизни.
Его знаменитая «Юдифь» представляет собой героический образ высокой интеллектуальной гармонии и нравственной чистоты. Картина находится в Эрмитаже.
В сестьере ди Кастелло находится один из значительных венецианских музеев — Квери Стампалиа. Основу этого музея составили прекрасные коллекции картин и богатейшая библиотека, собранная семьей Кверини и переданная ими в дар городу в 1868 году. Библиотека насчитывает более 150 тысяч книг, кроме того, в ней множество гравюр и рисунков. А картинная галерея состоит из произведений итальянских художников XIV–XVIII веков. Большой интерес представляет также собранная здесь коллекция мебели.
Если свернуть вправо от музея, то окажешься на площади Санта-Мария Формозо. Свое название площадь получила от стоящей на ней церкви Санта-Мария Формозо («формозо» — прекрасная).
Церковь была возведена еще в VII веке, но в XV веке ее перестроили. Купол дважды реконструировался: в 1668 году — после землетрясения и в 1916 — после взрыва бомбы.
Два основных фасада церкви оформлены на средства семьи Каппелло и задуманы как памятник, призванный прославлять представителей этой семьи.
Среди известных вещей, украшающих интерьер церкви, особый интерес представляет триптих работы муранского художника Бартоломео Виварини, изображающий Мадонну и рождение Богоматери. Это яркое произведение Высокого Возрождения: образы значительны и одухотворены и в то же время жизненны и реалистичны.
Площадь Санта-Мария Формозо окружают здания величественных дворцов: палаццо Виттури с капителями и орнаментами в венецианско-византийском стиле XII–XIII веков, палаццо Малипьеро Тревизан начала XIV века и палаццо Дона с украшающими его рельефами XV столетия. В прошлые времена на площади устраивались представления под открытым небом.
В северной части сестьере ди Кастелло находится кампо Санти-Джованни э’Паоло (итальянцы называют его Сан-Дзаниполо) — одна из красивейших площадей Венеции. С трех сторон она окружена зданиями, а с четвертой спускается пологими ступенями к каналу деи Мендиканти, через который переброшена мощная арка моста, а по воде движутся многочисленные гондолы, перевозящие людей в церковь деи Санти-Джованни э’Паоло и скуолу ди Сан-Марко.
Здание церкви выходит на площадь главным фасадом, обращенным к каналу. Это сооружение — характерный пример венецианской готики, спокойной и приветливой. Большая часть отделки фасада относится к XIV веку, но в XV веке торжествующая республика стремилась более пышно украсить здание, и появились великолепные порталы с элементами готики и ренессанса.
Эти суровые громады готической конструкции с кирпичными, почти голыми стенами очень далеки от изысканных французских прототипов. Если в светской архитектуре венецианцы смогли извлечь из готики богатые декоративные возможности, то при строительстве церквей они думали об этом гораздо меньше; их практическому и жизнелюбивому духу оказалась чужда утонченная экзальтация, нашедшая в готике Франции свое совершенное художественное воплощение.
Санти-Джованни э’Паоло начали строить еще в середине XIII века как небольшое и скромное здание; только в XIV веке приступили к сооружению той огромной и массивной церкви, которая стала одной из главных в Венеции.
Интерьер церкви представляет собой огромное пространство, погруженное под сводами во мрак. На стенах изображены события венецианской истории: Сан-Дзаниполо — мавзолей республики. Вдоль стен стоят гробницы дожей, и, когда переходишь от одной гробницы к другой, видишь, как постепенно меняется их скульптурное убранство; чувствуешь, как от эпохи к эпохе все более героическим становился образ самого дожа.
