— Вы бы сходили в душ, — посоветовала переводчица.
Группа разбрелась, и я, стараясь не замечать осуждающие взгляды, пошла в душ, села на пол и долго рыдала под струями воды. Все время точила мысль: 'Вот так люди и тонут, вот так люди и умирают',- как будто это что-то меняет.
После душа, встретившись с Виктором, мы посидели, помолчали, все еще находясь 'там'. Он испуган не меньше меня. И если бы раньше во мне поднялась бы гордость: 'Я смогла',- то в этот раз кроме ненависти к себе и страха, ничего не было.
Увы, не помню почему, но в тот день, уходя с пляжа, не надела тапки. Должно быть, эта деталь несказанно радовала старшего, подтверждая народную мудрость 'не зная брода — не лезь в воду'. Я чувствовала себя отверженной. По пути в отель одна неуемная девчушка восторженно завизжала, призывая народ посетить индуистский храм. Перебирая босыми ногами, засеменила и я. Народ, который ничему не удивлялся, не удивился и в этот раз. Подумаешь храм, подумаешь лестница. Ну и что, что большая, бывает и больше! Бывает-то бывает...
Не всем удалось подняться и все же увидеть храм, ради которого карабкались, некоторые так и остались у подножья, часть очень слабых сломалась на середине, якобы заинтересовавшись лавкой с безделушками, часть пройдошистых поднялась на два пролёта, и очень заинтересованная отсутствием слонов и обилием лавок, любезно пропустила нас вперёд. На вершину в храм добрались немногие. Что двигало ими? Что вообще двигало нами, что тянуло в эту Индию? Одни открыто проклинали день получения путёвки, Савина, Нинка и Валька были довольны, правда, не вполне. Я — не поняла.
Не хотелось уезжать из Аллеппи, здесь было спокойно и не хлопотно. Но, положенные 6 дней отдыха истекли, и впереди нас ждал Бомбей. Улыбающийся репортер запечатлен нас всех в холле и всё — прощай Аллеппи.
С нами уезжали двое американцев в шортах. Они приехали посмотреть Индию 'дикарями' и были абсолютно свободны в выборе пути. На их искреннее удивление ('Вы — русские!') народ разливался сладким сиропом, и все сидели счастливо замирая в душе от того, что мы такие из себя, что нас можно с кем-то спутать.
А я всё смотрела в окно, вдыхая напоследок запах моря и рыбы. Солнце щадило, и проклинать дорогу до Кочина не пришлось.
Глава 7
В Кочине рейс наш объявили сразу. Полтора часа, и мы в уютном аэропорте Бомбея. Удивили пепельницы, наполненные стеклянным песком.
Бомбей! Бомбей — это город контрастов, сразу вспоминаешь это, стоит переступить порог аэропорта. Не успели мы выкурить по сигарете, как подбежавший представитель фирмы через переводчика извинился перед нами и объявил, что маршрут меняется, и мы на день раньше вылетаем в Союз. Честно говоря, я расстроилась. Ведь это значит, что за один день мы должны посмотреть то, что намечено на два. Опять же 'ченж', что с ним делать? Везти домой? Настроя не было, без торговли отдала за сувениры. Остатки бумажных рупий решила поменять на железные — на память, скорее всего я уже всё это никогда не увижу.
Великолепные 'богатые' памятники, и тут же высушенные на солнце, как будто прокопченные нищие на ступеньках! Рядом с отелем, подтверждая пpедставление о городе контрастов, в жутком ободранном шалаше-коробке поживало целое семейство: днем — старики лежали на земле, чумазые детишки рылись в мyсоpе, вечером все собрались у костра и готовили что-то невообразимое даже по запаху.
Последняя экскурсия на остров Элефант. Нас погрузили на небольшой пароходик и где-то час качали по волнам до острова. Жара непереносимая! Какое счастье, что мы с Савиной готовились и вчера накипятили пластиковую бутылку чая. (Эту бутылку, ну конечно же пустую я потом привезла домой — как удобно брать её, а не стеклянную куда-то в дорогу!). Народ нам явно завидовал. Наконец-то доплыли. Перед нами гигантская лестница, по которой оказывается нам, предстоит подняться. Группа заблажила: 'Мы не пойдем, здоровье дороже, такая жара...'. Но в дело вступил старшой, и кого убеждением, а кого и угрозами, можно сказать заставил совершить этот 'подвиг'. И это уже не в первый раз! Ничего интересного не запомнилось, если бы не смешной случай: на ступеньках лестницы тут и там восседали нищие, и как обычно с мольбой смотрели в глаза, выпрашивали подаяние. Одна нищенка привлекла моё внимание, почему-то её было особенно жалко. Да, пожалуй, самое запоминающееся даже не это, а то, что этот остров по праву можно было назвать островом обезьян. Ни где еще в Индии я не видела такого количества обезьян — они были повсюду на деревьях, вблизи лестницы, а самые наглые выбегали прямо на неё. Так вот, когда я протянула этой нищенке пачку вафель, то откуда-то сверху прыгнула обезьяна, и тоже ухватилась за пачку. Борьба была недолгой, с воплями и визгами, обезьяна была повержена, и нищенка спрятала пачку в свои лохмотья.
Вечером мы собирали чемоданы и готовились к встрече с Родиной. Было немного грустно. Мы с Савиной почти не разговаривали. Утром нас повезли в аэропорт, почему-то казалось, что время остановилось, все, как бы, заторопились домой. Таможенный и паспортный контроль индусы провели быстро, чемоданы не досматривали, а только проверяли каким-то прибором на отсутствие взрывчатки. В самолете в основном все спали, 'индийские' эмоции уже были исчерпаны, а 'советские' были еще впереди. Наша таможня в отличие от индийской отличалась повышенной бдительностью — приборов у нее не было, но чемоданы перетрясли всем, как будто ждали врагов народа или контрабандистов. Мы с Савиной особенно боялись за наши кокосы, но бог миловал, молодой таможенник лишь посоветовал нам их 'проглотить', но уточнять не стал, с усмешкой посмотрел на советский утюг, который вместе со мной побывал в Индии (он был записан в декларации), и мы были отпущены. Не всем из группы повезло так.
Родина встретила дождем и прохладой. Индия осталась лишь прекрасным, можно сказать нереальным мигом — было ли это или нет?
1987-2005 г.г.
Дополнения и корректура — Юрий Кузнецов ([email protected])
Над путевыми заметками работали: Татьяна Савина, Татьяна Батюшева.
