Глава 1
Когда берёшь в руки книгу или читаешь журнал, где напечатаны чьи-либо впечатления об Индии, первым делом натыкаешься на слова, подобные таким: 'Индия-сказка...', 'Я всю жизнь мечтала бы поехать в Индию...' или... 'Индия — древнейшая страна на юго-востоке Азии'. Или что-то подобное этому.
Вот чего не могу сказать о себе, так то, что 'мечтала, хотела'. Признаюсь, года три назад, я твёрдо была убеждена в необходимости поехать в Венгрию. А как же! Наверное, каждый советский турист после первой своей поездки за рубеж (я побывала в ГДР), твердо решает поехать еще раз. И уж в этот раз быть умнее, внимательнее и сообразительнее. Кроме того, не хотелось быть в положении людей, которые 'такой другой страны не знают…' потому, что ни в какой другой стране кроме нашей не были.
Но Венгрия не состоялась, не буду вдаваться в подробности, отчего. Случилось другое — двое с нашей работы возвратились из Индии. Это были они и… не они? Томные периодически закатываемые глаза, вздохи, охи, и ещё, что, видимо, поражало больше всего, лоск да привычка быть в центре внимания, быть почитаемыми и уважаемыми, быть лучше остальных, чего всегда не хватает обычному советскому человеку.
Рассказы лились рекой. Мы глотали слюну, вздыхали и охали, поражались и не верили и… требовали продолжения. И незаметно, само по себе, появилось где-то в глубине, где ещё дремала почти забытая Венгрия, появилось другое слово из пяти букв. Но и их вытесняло, неудержимо лезло вперёд ещё одно — 'Хочу!!!'.
И вот созрело — 'Я хочу в Индию!'. Не думая ни о сложностях, ни о преградах я рванула к знакомой Таньке Савиной, — как же, с ней мы были в дружественной стране ГДР и с ней же хотели дёрнуть в Венгрию. 'Танька — кричала я — Танька, ты представляешь?..' Я была неудержима, как солдат, бросающийся под танк. Я бросилась в неведомую страну и прекрасные сказки о ней. Все, Едем!
Я не буду пересказывать все мытарства, связанные с оформлением бумаг — почти все столкнулись с этим. Но если до сих пор я лишь понаслышке знала о страшной бюрократии, то в данном случае, наверно, столкнулась с её отъявленными представителями. И вот трёхчасовое собеседование позади, 'подарки' друзьям-индийцам куплены, и я сижу на чемодане, взятом напрокат у подруги. Конечно, с обещанием вернуть его в наклейках заморских отелей. О 'подарках' можно поговорить и отдельно. Как известно, советские люди должны бывать за рубежом нашей Родины с единственной целью — познавать и окультуриваться, а всякие там чудеса их техники, галантереи и др. нам ни к чему, у нас и так всё есть! Поэтому поменяем-ка мы им по 60 долларов на рыло – на кофе хватит. Но мы тоже не лыком шиты, и расспросив там да сям, поняли, что недостаток валюты можно компенсировать натуральным обменом – 'ченжем'. В стандартный набор вошли популярные в Индии товары: 'Советское шампанское' — 2 бутылки, часы механические женские – 1 шт., мыло туалетное – 15 кусков, сигареты 'Космос' и болгарские – 15 пачек, одеколон тройной – 1 флакон, дезодорант- 1, утюг электрический – 1.
Кто-то встречается под часами, кто-то у памятника Пушкину, мы же выбрали самое представительное место на Московском вокзале — бюст Ленина. Не всё же иностранцам, гогочущим и орущим, толпиться у 'святая святых'; и мы постояли..., правда, молча, углублённые в себя. Если говорить серьёзно, не только прощанье с Родиной нас не пугало (нас ни чем не запугаешь!), пугала ГРУППА, а именно состав её участников и старшой, думаю из органов. Я с тоской и страхом оглядывала всех подходящих: боже мой, возраст мамы и папы, некоторые вполне могли быть бабушками. У них был опыт поездок — неизменный багаж, не говоря уже о багаже в прямом смысле. Что мой чемодан-кроха, пушинка рядом с огромными сундуками на колёсах, для верности перетянутыми ремнями. Кратко-нервные усмешки, суета и… всегда обязательное для советских туристов: 'Товарищи, а сейчас разобьёмся на четвёрки по купе'. Моя знакомая Савина была на зависть спокойна. Она едет со мной, а я при ней. И тут случилось странное. Купе рвали нас на части: 'Девочки, к нам', 'нет, к нам'. Мы же пунцово красные, не отдавали предпочтения никому. Пусть нас выберет лучший! И выбрали. Две тётки, которые представились Маргаритой и Нелечкой . Вместе им было уже за сотню, но от отчества они воздержались. Меня била крупная дрожь, руки неприятно вспотели, а тело, избитое подарками 'друзьям', требовало горизонтального положения и чуть-чуть 'никотина'.
В тамбуре мы дымили вчетвером. Я, Савина и еще две особы, которые придётся описать, так как им предстоит сопровождать меня в самолётах, восхождениях и не больших, но весьма пикантных приключениях. Так вот, первая — Нина, медсестра, на хорошем счету, морально устойчива, хотя и разведена с мужем Константином 4 года назад, 32-33 года, приятной наружности, хотя имеется некоторый минус — волосы выкрашены перекисью и отсутствует натуральный зуб, (заменён золотым). Нина в меру эрудированна, смешлива и понятлива. Валя — отчество неизвестно, чем занимается тоже, но работает в каком-то институте с невообразимым набором заглавных букв ( наверное, очень нужным стране), которые не запомнить никогда; замужем, имеет сына-школьника и свекровь в одной квартире, 39 лет, не умна, не начитана, не кокетлива, но смешлива и очень добра.
Перекур был истеричным. Отрывочные сведения друг о друге, ирония по поводу некурящей части группы — 'им-то какое дело', треволнения, связанные с поездкой и прочая дерготня. В изнеможении я упала на вторую полку и под бесконечные вопросы о ценах на кожи и драгоценные камни уснула . Первая ночь промчалась от Ленинграда до Москвы быстро, прохладно и бесшумно.
Глава 2
Московское утро нельзя было назвать приятным. Опять болел желудок! Будь ты проклят, проклятый мешок с остатками вчерашней пищи. Я уговаривала себя, заставляла забыть то место, где он находиться, но он властно требовал к себе внимания.
Москва еще только начала протирать глаза, когда нас согнали в автобус, и улыбающийся, хитрый до не приличия, Старший группы объявил: ' Товарищи! Маленькие изменения в нашей программе. Вначале мы летим в Париж, затем во Франкфурт-на-Майне, а уж потом в Дели'. Кто ж тебе поверит, старшой, что мы можем оказаться в Париже через какие-то 4 часа?! Это ж не Тамбов! Группа дружно и весело рассмеялась. А он не шутил. Это была правда – чартерный рейс. Но Париж Парижем, а перед нами Шереметьево — II, таможня, граница, 'ничья территория'. Вы бывали в Шереметьево — II, товарищ? Нет? Ну, как же, как же, ещё года 3-4 назад вы бывали в нём один раз в сутки обязательно, а иногда (когда очень везло) и дважды. Регулярно в программе 'Время' Вы встречали правительственные делегации из республик Мозамбик, Перу, Берега Слоновой Кости (не знаю, республика ли?) и, конечно, других дружественных нам немногочисленных племён.
Но ни вам, ни мне никогда не удавалось увидеть чудо техники XX века-двери в аэропорту. И додумался же кто-то до этого. Мы смеялись и шалили как дети, подбегали к двери, она открылась, но мы не шли внутрь, а ждали, когда она, пугая нас, закроется. Я раз пять вбегала, развивая отличную скорость, не боясь, что она на меня вовремя не среагирует: здесь бояться нечего — всё для гостей столицы, всё отлично. Множество чудес поджидало нас за каждым углом, вернее на каждом метре этого прекрасного здания, как говориться, из стекла и бетона. Тележки, на которых везут багаж, ослепительные девушки в кожаных штанах с мегафонами, стерильные туалеты даже с туалетной бумагой (!) приятный голос диктора... и, конечно, объявления: 'Леди энд джентльмены…'. Одним словом, самолет Нью-Йорк-Токио — Париж совершил посадку в городе-герое Москве.
А тем временем мои руки лихорадочно заполняли декларацию: 'нет', 'не имею', 'не была', — прописью, и руки же упаковывали куртку в багаж (летим-то, всё же в Индию, хоть с залётом в Париж), мозги шевелились от усилий, как бы не вписать в опись вещей что-то лишнее.
Таможней пугали, таможню я боюсь по прошлой поездке, хотя не везла и не везу ничего лишнего, но эта таможня и ее начальник превзошли все ожидания. Страх вначале сковал наши тела, кровь заледенела и перестала струиться по жилам, ноги похолодели. Таможенник отбирал всё!!! Все подарки индусам: и детям, и взрослым. Гора мыла, кипятильников и электробритв росла, рядом стояла шеренга советского шампанского и 'тройного' одеколона. Мой шкурнический интерес проснулся в числе первых. Кровь
