под него, по тем самым, щербатым ступенькам. От полученного шока, видно, что болевой шок был очень сильным, он очень плохо соображал обо всем. Помнил, как его подхватили какие-то парни, которые стояли кучкой на ступеньках перед дверью. Как потом его потащили через комнаты, в которых было сильно накурено и везде стояли и целовались, обжимались пары. Вспомнил, как его усадили на чью-то кровать, бесцеремонно столкнув с нее какую-то обнаженную пару. И как, кто-то, все время командовал четко и по военному, низким и грубым женским голосом, подсказывая, что с ним надо делать. И потом, он уже не помнил, как с него стянули шинель и как обрабатывали руку, обматываю ее толстым слоем бинтов. Которые, все-таки, сразу же напитались кровью.
Потом ему вызвали скорую, а врачиха, увидав кровь на ступеньках и осмотрев залитые кровью бинты, тут же пережала кисти жгутом и скомандовала, чтобы его немедленно отвезли в госпиталь.
- Нет! В больницу нельзя. Он военный и его не примут. Везите прямо в госпиталь, он потерял много крови и у него все еще последствия от болевого шока. Везите немедленно!
Я уже стал вычихиваться, рассказывал Гоша, когда меня вызвали на проходную госпиталя и сообщили, что ко мне пришли мать с сестрой.
- Только мать, что-то уж больно молодая. Не родная, что-ли? Мачеха?
-Да! Так и есть. Мачеха, правда, очень заботливая, будто сама мамка моя.
В комнате свиданий много народу и я с трудом, говорил Гошка, пробился к ним, со своей перевязанной рукой и шинелью, кое- как накинутой на плечи.
-Ну, здравствуй сынок! – Слышу от этой дородной и довольно красивой женщины. А потом, получаю ее обжигающий поцелуй. По голосу сразу же узнаю, что это она, спасая меня тогда, командовала.
-Ну, как ты, братишка? - Спрашивает моя недавняя целовальница. – Руку не отрезали? Пришили? А то мы все беспокоились, уж больно ты лихо ее раскроил. Кровищи то было…
- Ну, хватит, чего раскудахталась. Я сколько раз тебе говорила, что ведешь парня, предупреди, что у нас скользко. И так уже столько парней, и колени и лбы, расшибли. Понимать надо, что если ведешь кл… - Поправляется – Клетка лестничная у нас того, больно уж скользкая.
Вот так они стали ко мне приходить почти всю неделю вдвоем, и я с ними быстро подружился. А в одну из ближайших суббот, мне разрешили сходить в увольнение, но только с провожатыми. Которыми, тут же представились мои новая мамка и сестренка.
По такому случаю, они меня отвезли к себе на квартиру, вызвав такси. Я просто места себе не находил по поводу их расточительства.
-Ну, зачем вы так? - Все сокрушался. – Ведь мне достаточно уже того, что ко мне приходят, что не забывают в несчастье.
Конечно же, я нарочно им про несчастье, так как боялся, что они возьмут да и не придут ко мне в следующий раз, вот и старался тумана напустить. Мы приехали и я, с большой опаской и боком, боком по той самой лестнице и быстро юркнул в открытую для меня дверь. Сам я не мог пока не то чтобы что-то делать, а и в туалет даже сходить, так меня забинтовали. Но об этом я, дуралей, даже не подумал. Ведь в госпитале все было проще. Оттянул резинку штанов и трусов и поливай себе ребята. Ведь все время в халате, да тапочках. Ну, меня ребята одели, перед выходом, а вот, как я буду раздеваться и как в туалет пойду, я ведь даже не подумал тогда. Вот же, как мне захотелось у них побывать и у девок покрасоваться. Меня ждали и кроме их, никого на квартире не было. Не было парочек, ни тех, кто в комнате соседней любовью занимался. Я осмелел, особенно после того, как Ольга, так назвалась моя новая мамашка, за мной очень нежно ухаживала и все делала осторожно и мягко, меня освобождаю от шинели и шапки. Зашли и Ольга сразу же Ирку, мою новоиспеченную сестричку погнала на кухню.
- Чай готовь! И что бы, как девичий поцелуй!
- Это как? – Спрашиваю. А у самого даже дыхание перехватило.
- Да, вот такой, крепкий, сладкий и горячий. Вот какой!
А потом стали чаи гонять да обо всем на свете разговаривать. Я им о себе рассказал и ничего не утаивал. Они слушали внимательно и возмущались искренне. Когда я им о своей службе на корабле рассказывал и мордобоях. А потом они о себе. И не стесняясь. Только Ольга сначала попросила у меня прощение, за то, что все, о чем она расскажет, может быть будет мне и неприятно даже.
- Ведь мы чего к тебе проперлись в госпиталь? Распотрошили нас. Обанкротили. Сосед наш здешний, воевал с нами, так как у меня всегда на лестнице парни, да курим. Жаловался менту местному, но я с ним как-то вопросы решаю, так он решил меня клеветой и наветами вывести из моей квартиры. А квартира мне, от моей тетки досталась, а он на нее метил.
- Сочинил, представляешь такую историю, что тебя мол, моряка, зарезали. И вправду соседи поверили. Кровище же, сам знаешь, сколько было. Вся лестница. И пока мы с тобой возились, он успел обо всем, растрезвонить и соседей натравил. А тут скорая и завертелось. Все! И впрямь, зарезали парня, да скрывают. А потом, как тебя увидели, как в машину сажали перед госпиталем, а ты руку свою, всю в бинтах, да окровавленную к телу прижал. Они, с перепугу, так и решили, что тебя в грудь и живот, так и пырнули у нас. Тебя увезли, а к нам менты. Что, да как, кто такие, да почему? Куда пострадавшего дели, что и главное, кто пырнул и почему? Все в разные стороны, как тараканы, а меня да Ирку в ментовку и к следователю. Ну, говорит, рассказывайте, что натворили?
Только на третий день нас с ней отпустили. Это после вмешательства нашего участкового. Он сам, по своей инициативе, во всем разобрался и доложил по полной форме. Сейчас кажется, разобрались. Но, бизнес наш, окончательно загубили.
- А какой, какой такой бизнес?
Спрашиваю, а сам-то ведь, уже обо всем догадался. Понял я, что тут за парни и что они с девками делали. Ольга не стала молчать и говорит смело, смотрит мне в глаза и отвечает.
- А ты чего, спрашиваешь? Будто не догадался? Мы здесь парней путаем. И нас за это сам знаешь, как называют? Путаны мы и жили девочки всей артелью, у меня на квартире. Понятно?
- Понятно.
- А тебе не западло с нами общаться? Не коробит?
- Да, нет говорю. Я ведь детдомовский и почти все наши девки, с кем я учился, уже так же подрабатывают. Кто в Питере, а кто в Москве. А кто-то там, где смог и устроился. Так, что не переживайте. Свой я и жизнь понимаю, сам ведь намаялся. И будь я девчонкой, то так же начал. По крайней мере, так можно хоть как-то прожить, а не под забором валяться или сгнивать безнадежно в какой-то общаге.
Они притихли, а когда я им так ответил, то вижу, что я их своим ответом успокоил даже и расстроил. Ольга вышла из-за стола и ко мне с поцелуями. Обнимает, а сама плачет.
- Вот,- говорит, - жизнь, какая б…кая. Если у тебя нет родителей, то и дороги в жизни у тебя нормальной не будет.
А я ей в ответ.
- Нет, Ольга Петровна. Сам человек за свою судьбу в ответе. Строить надо свою жизнь, бороться и строить. Я ведь стараюсь. И вылезу, оторвусь от этого прошлого, вы мне поверьте.
Говорю, а у сам чувствую, что мне в туалет по маленькому надо. А как? Вот, думаю, я без их помощи и не обойдусь. Вот и построил свою жизнь! Вот и заигрался! И стыдно мне и обидно до жути, что я такой беспомощный оказался. Встал и говорю, что я собираюсь и мне, мол, пора. Вру, что мне в наряд заступать. Ирка та сразу же засуетилась, собирать мне что-то со стола, а Ольга глянула на меня, а я, аж смутился.
- Ирка. Хватит мельтешить! Принимай клиента! Раздевай, да своди в туалет. Видишь, что ему самому не справиться. Помогай, дуреха! Справишься, и я тебя отблагодарю. Сделай ему одолжение. У тебя это лучше всех получается!
-Ну и как? - Спрашиваем почти в один голос. – У них все получилось?
Стал я к ним регулярно приходить. Сначала, пока руку лечил, меня в туалет Ирка водила, а потом, один раз, когда ее не было, повела мамка Олька. Очень хорошо у нее все получалось. Даже лучше, чем у Ирки. Ну, раз я пользуюсь своей немощью, ну, два. А потом? Что я, ведь не безголовый, хотя и безрукий. Сели, мы как-то с Ольгой за столом и я ей давай о своей задумке, как им бизнес поправить, да за себя расплатиться. И видно все хорошо придумал. И расплатились, и она меня, даже в дело взяла, с начала на десять процентов от всей ее выручки. А ипотом и вовсе, чуть ли не на все сто. А все почему? Да, потому, что я быстро сообразил, что и где зарыто. Детдомовские они таковы! Нам, что бы выжить, все время мозгами своими надо крутить, иначе сдохнешь, или тебя заклюют. Как до меня у них было? Писали
