искусственно подправленных обломков, которые могли бы использоваться на охоте и при разделывании добычи. Вскоре, помимо плечевых костей антилоп, служивших дубинками для охоты на павианов (в пещере их было найдено 336 штук), он выявил дистальные — ниже колена — кости конечностей лошади с такими же, как у конечностей антилопы, двойными суставными выступами. Примечательно, что в Макапансгате не найдены части конечностей лошадей и антилоп, расположенные выше поджилок, а копытных фаланг обнаружено всего пять штук. Дистальные кости ног с массивными суставными выступами не представляли, конечно, ни малейшего интереса для тех, кто хотел утолить голод. Тем не менее австралопитеки не бросали в степи кости конечностей, почти полностью лишенные мускулов. Они подрезали поджилки, отделяли остальные части ног антилоп и лошадей, чтобы превратить их в дубинки. Их накапливали в пещере как особо ценное и эффективное орудие для охоты.
Далее Дарт, просматривая фаунистические коллекции, заметил, что среди костей иных, чем антилопы, животных преобладают фрагменты черепов. 82,5 % обломков составляли части черепных коробок, множество нижних, а также верхние челюсти. На 140 животных, не относящихся к семейству антилоп, найдена всего одна иная, чем черепные кости, часть скелета — шейный позвонок павиана, который сохранился, очевидно, при отделении головы от туловища животного. Отсюда следовал вывод, что австралопитеки были настоящими «охотниками за головами». Они приносили на стойбище голову жертвы, оставляя туловище в степи. По мнению Дарта, такая операция преследовала две цели: с одной стороны, в пещеру доставлялась самая питательная часть убитого животного — мозг, а с другой — последующая «обработка» черепа давала в руки австралопитеков эффективные «естественные орудия»: челюсти гиен, леопардов, свиней, саблезубых тигров, павианов, дикобразов и шакалов. Их острые резцы, резко выделяющиеся клыки могли успешно использоваться как режущие инструменты. В результате австралопитеки получали на вооружение то, чего они лишились в процессе эволюции. Естественное оружие своих жертв они обращали против них самих!
В Макапансгате было найдено 369 нижних челюстей антилоп. Они использовались, согласно заключению Дарта, как режущие и ударные орудия. Если взять крупную челюсть за переднюю часть, то можно резать мясо, резцовыми зубами расколоть череп, а с помощью поломанного нижнего конца вскрыть брюхо убитого животного. Замечательный инструмент — нижние челюсти самых мелких антилоп. Их коренные и предкоренные зубы образуют острое лезвие, напоминающее по виду школьный перочинный или малый кухонный нож. Примечательно в этой связи отметить, что останки мелких антилоп представлены в Макапансгате исключительно костями черепов, а из них подавляющую часть составляют нижние челюсти. Верхние челюсти антилоп также могли использоваться как инструменты. Современные африканские аборигены употребляют их как скребущие орудия для очистки шкур. Австралопитеки с помощью нижних челюстей, очевидно, отделяли мясо от костей, а в голодное время растирали шкуры, чтобы можно было использовать их в пищу. Как скребки, возможно, использовались сотни изолированных зубов из верхних и нижних челюстей. В принципе каждая приостренная кость скелета любого животного могла применяться в примитивном труде. Дарт, во всяком случае, не сомневался в оправданности такого предположения. В частности, хорошими колющими инструментами могли быть иглы гигантского дикобраза. Далеко не случайно оказались они среди костей, к тому же известно, что гиена не охотится на дикобразов, а следовательно, не могла затащить их иголки в пещеры. Для различных трудовых операций использовались также рога антилоп.
Дарт отдавал себе отчет в том, что его предположение не лишено уязвимых мест: чрезвычайно трудно было, например, доказать использование большинства «естественных» орудий, поскольку следы работы на них, по существу, не прослеживались. Тогда он стал изучать кости не в изолированности, а в комплексе с окружающими их остатками. Случайно ли в одном блоке брекчии залегала масса расщепленных костей и клыков свиньи? Почему такой же клык свиньи найден рядом с несколькими черепами антилоп, включенными в глыбу камня? Разве не примечательно, что в блоке брекчии размером около одного кубического фута между черепами павианов и австралопитека лежали нижние челюсти двух павианов? Как объяснить, что внутри трубчатых костей конечностей можно найти костяные обломки? Одна находка такого рода оказалась особенно примечательной: в нижней половине обломанной бедренной кости крупной антилопы прочно застрял тонкий рог газели. Очевидно, австралопитек, добывая мозг или пытаясь разломить кость, настолько основательно вогнал рог в трубку бедра, что так и не смог извлечь его обратно.
Дарт обратил также внимание на очень высокий процент приостренных костяных отщепов, сколотых при продольном расщеплении трубчатых костей антилоп. Часть таких обломков «была заострена или притуплена в результате использования». По мнению Дарта, для получения костяных отщепов австралопитек использовал совершенно определенные части скелета, главным образом плечевые и берцовые кости антилоп, а также лучевые и большие берцовые кости. Они раскалывались по строго определенному плану; сначала отделялась головка, а затем с проксимального конца с помощью лопаток, нижних челюстей, рогов или массивных обломков костей расщеплялась трубка. Отколотые фрагменты можно было превратить в любой нужный инструмент. Иногда кости ломали руками, постепенно раздвигая их в противоположном направлении. В результате появлялся характерный спиралевидный разлом. Из таких обломков делали «спиралевидные ножи», толкушки и даже, по утверждению Дарта, древнейшие в мире ложки. С их помощью, а также роговых инструментов из черепов павианов извлекался мозг. Высказать это предположение Дарту позволили особенности краев проломов черепах: «бахрома, свисающая внутрь мозговой полости». Кроме того, австралопитек, по-видимому, заметил, что острый край или конец расщепленных костей быстро тупился и терял эффективность. Поэтому для увеличения долговечности инструментов рабочий край кости ретушировался, то есть вдоль него снимался последовательный ряд чешуек, вследствие чего лезвие становилось прочным, устойчивым, зубчатым. Дарту удалось выделить 9 обломков костей, края которых имели следы дополнительной подправки — ретуширования.
Обобщая комплекс выводов, касающихся образа жизни австралопитека, Дарт пришел к заключению об открытии им «костяного века». По-видимому, он представлял собой определенный этап «доистории человечества», подготовивший эпоху обработки камня. Последующий переход предков человека из костяного в каменный век был столь же революционным по характеру, как прыжок из каменного века в век металла, а от него — в век атома. Таким образом, обнаружена пропущенная ранее археологами ступенька в эволюции человечества. Ее проглядели из-за того, что слишком много усилий пришлось затратить в свое время на доказательство искусственности обработки камней, встречавшихся в пещерах и на берегах рек вместе с костями «допотопных» животных, а на следы использования в работе костей не обращали должного внимания. Значение открытия «костяного века» трудно переоценить. Если Дарт прав в своих заключениях, то австралопитеки не могли более включаться в семейство антропоидных обезьян. Эти существа, вооруженные орудиями труда из кости и рога, следовало расположить у основания родословного древа человека, предоставив ему место «недостающего звена».
Концепция Дарта была встречена с нескрываемым скептицизмом: почти никто не хотел верить в «костяную индустрию» австралопитека. Дискуссия грозила стать бесконечной. Однако Дарт не складывал оружия и не терял присутствия духа; разве Дюбуа пришлось в свое время легче бороться с пересмешниками и скептиками?
Исследования продолжались, и он не терял надежды получить новые факты, подтверждающие его правоту. Они, к счастью, не замедлили появиться.
Однажды в лабораторию Дарта пришел геолог Брэйн, который занимался детальным изучением