— Кеннет Сефтон Бойд. Брат Джемаймы. «Сеф слишком богат, чтобы быть моим кровным родственником», — всегда говорил Магнус. Это значило, что они ровня.
— Магнус мог отправиться к нему?
— Если дела уж слишком плохи.
— А у Джемаймы он укрыться не мог?
Она покачала головой.
— Почему нет?
— Я так понимаю, что мужчины ее теперь не интересуют, — сказала она и опять покраснела. — Она непредсказуема. Всегда была непредсказуема.
— Слышали когда-нибудь о человеке по имени Уэнтворт?
Она опять рассеянно покачала головой.
— Это уже что-то новое, — сказала она.
— А о Поппи?
— Мое время кончилось на Мэри. А если возникла Поппи, значит, у Мэри плохи дела.
— Когда вы в последний раз общались с ним, Белинда?
— Об этом меня и Найджел спросил.
— И что вы ответили Найджелу?
— Ответила, что общаться с ним после развода мне не было никакого резона. Мы были женаты шесть лет. Детей у нас нет. Брак наш был ошибкой. Зачем ворошить это?
— Это правда?
— Нет. Я солгала.
— Что же вы пытались скрыть?
— Он позвонил мне.
— Когда?
— В понедельник. Вечером. Пола, слава Богу, не было дома. — Она помолчала, прислушиваясь к звуку пишущей машинки Пола, ободряюще доносившемуся сверху. — Он говорил как-то странно. Я подумала, что он пьян. И поздно было.
— В котором часу?
— Думаю, около одиннадцати или в одиннадцать с небольшим. Люси еще сидела за уроками. Обычно я не позволяю ей заниматься так поздно, но предстояла контрольная работа по французскому языку. Он звонил из автомата.
— Платного?
— Да.
— Откуда?
— Он не сказал. Сказал только: «Рик умер. Жаль, что у нас не было детей».
— И это все?
— Сказал еще, что всегда ненавидел себя за то, что женился на мне, но теперь он смирился. И понял себя. И любит меня за то, что я так старалась. Спасибо.
— Все?
— «Спасибо. Спасибо за все. И забудь, пожалуйста, все плохое, что было». И повесил трубку.
— Вы рассказали об этом Найджелу?
— Зачем вы все спрашиваете об этом и спрашиваете? Я решила, что Найджела это не касается. Решила, что ни к чему, если они хотят поручить ему ответственное задание, рассказывать о том, что он был пьян и вел со мной сентиментальные беседы по телефону. И поделом Найджелу, если он врал мне.
— О чем еще расспрашивал вас Найджел?
— Обычная психологическая дребедень. Есть ли у меня основания подозревать Магнуса в симпатиях к коммунистам? Я сказала, что только если в Оксфорде. Найджел сказал, что им это известно. Я сказала, что не считаю политические симпатии студенческих лет фактором сколько-нибудь существенным. Найджел согласился со мной. Спросил, не замечала ли у него какие-нибудь отклонения — непостоянство, склонность к алкоголизму, к депрессии. Я и тут ответила «нет». Ведь один пьяный телефонный звонок еще не доказывает алкоголизма, а если и доказывает, я не собираюсь докладывать об этом четырем из магнусовских коллег. Я хотела его уберечь.
— Они должны были лучше знать, с кем имеют дело, Белинда, — сказал Бразерхуд. — А между прочим, вы бы сами доверили ему эту работу?
— Какую работу? Вы же сказали, что никакой работы не было! — резко бросила она, задним числом заподозрив в двурушничестве и его.
— Я хочу сказать, если бы была. Важная, ответственная работа. Поручили бы вы ему такую работу?
Она улыбнулась. Очень приятной улыбкой.
— Так ведь и было! Я же ведь замуж за него вышла, правда?
— Но теперь вы поумнели. Доверяете ли вы ему теперь?
Сердито хмурясь, она кусала указательный палец. Настроения ее менялись каждую минуту. Бразерхуд подождал, но ничего не последовало, и тогда он задал другой вопрос.
— Они не спрашивали ничего о его пребывании в Граце?
— Граце? Вы имеете в виду его службу в армии? Господи, так далеко они еще не заглядывали!
Бразерхуд покачал головой, словно желая сказать, что никогда не привыкнет к царящим в этом мире жестокостям.
— Грац они пытаются представить тем местом, где все началось, Бел, — сказал он. — У них уже готова грандиозная теория о том, как, проходя службу, он попал в руки мошенников. Что вы об этом думаете?
— Глупости, — сказала она.
— Почему вы так уверены?
— Он был там счастлив. Он вернулся в Англию другим человеком. «Я состоялся, — все твердил он. — Дело сделано, Бел. Я нашел свою вторую половину». Он гордился тем, что так хорошо поработал.
— Он описывал эту работу?
— Он не мог. Слишком секретной и опасной была эта работа. Он сказал только, что, если я б знала, я гордилась бы им.
— Упоминал он кодовое название какой-нибудь операции, в которой принимал участие?
— Нет.
— Называл фамилии других агентов?
— Что за глупости вы спрашиваете! Ни за что он не стал бы этого делать!
— Говорил о командире?
— Сказал, что командир был блестящий. Магнусу все новое кажется блестящим.
— Если я произнесу название «Зеленые рукава», вам это что-нибудь скажет?
— Старинная английская песня.
— О девушке по имени Сабина вы никогда не слыхали?
Она покачала головой.
— Он говорил, что я у него первая.
— И вы ему верили?
— Трудно судить, если и он у тебя первый.
С Белиндой, как вспомнилось ему, молчание всегда приятно. Если ее умозаключения подчас бывают смешны, то молчаливые паузы между ними всегда дышат достоинством.
— Итак, Найджел с друзьями удалились вполне умиротворенные, — сказал он. — Ну а вы?
Ее лицо темнело на фоне окна. Он ждал, что она поднимет голову и повернется к нему, но этого не произошло.
— Куда бы вы отправились искать его? — спросил он. — Если бы были на моем месте?
Но она по-прежнему не двигалась, не отвечала.
— Куда-нибудь на взморье? Ведь ему, знаете ли, свойственны подобные фантазии. Иногда он берет кусочек и делится с ближним. Вас он тоже оделял ими? Шотландию? Канаду? Кочующие стада оленей?
